Иван Вишняков - На крутых виражах

• Название: На крутых виражах
• Автор: Иван Вишняков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

До войны Зайцев более двух лет работал летчиком-испытателем на одном из авиационных заводов. С началом боевых действий он рвался на фронт, но добился своей цели лишь в конце 1943 года. По прибытии в полк попросил назначить его на должность рядового летчика и быстро отличился в боях. Затем начал водить в бой группы - вначале как командир звена, затем как командир эскадрильи.

28 марта пятерка истребителей, ведомая капитаном Н. А. Полушкиным, встретилась в небе с двадцатью Ю-87 и пять из них сбила. Попытка вражеских бомбардировщиков нанести удары по нашим войскам была сорвана.

31 марта произошел воздушный бой четверки "яков" из 431-го полка с тридцатью "юнкерсами" и четырьмя "фокке-вульфами". Наши летчики сбили три бомбардировщика и четыре истребителя противника. В тот же день летчики 832-го полка уничтожили два бомбардировщика Ю-88 и два истребителя ФВ-190.

Поражения в воздушных боях противник попытался компенсировать ударами по нашим аэродромам. Однажды 12 бомбардировщиков Ю-87, сопровождаемые шестью истребителями Ме-109, атаковали с малой высоты самолетные стоянки в Маево, расположенные западнее города Новосокольники, в шести километрах от линии фронта. Мы только что перебазировались на эту точку и не успели заправить машины горючим. Однако несколько наших истребителей все-таки взлетели и вступили с фашистами в бой. Открыла огонь прикрывавшая аэродром зенитная артиллерия. С ходу сбросив бомбы, противник немедленно повернул назад. Потери, которые мы понесли, были незначительны и никакого влияния на ход боевой работы не оказали.

Через два дня мы нанесли ответный удар по аэродрому врага в Идрице, где скопилось немало авиации. Сначала сделала налет бомбардировочная авиация, а вслед за ней - штурмовая. Как потревоженные муравьи, заметались на аэродроме фашисты, вспыхивали факелами их бомбардировщики и истребители.

Вскоре по нашему аэродрому открыла огонь дальнобойная артиллерия противника. Нам снова пришлось перелететь в Гришино.

* * *

Тяжелой была весна 1944 года. Дороги превратились в месиво, на них то и дело образовывались пробки. Даже танкисты старались не сворачивать на бездорожье.

Грунт на аэродромах настолько раскис, что сдвинуть самолет с места можно было только при полных оборотах двигателя, да и то с помощью технического состава. Но как ни хозяйничала весенняя распутица, погожая пора все же наступила. Взлетно-посадочная полоса постепенно подсохла. Из мокрых и душных землянок личный состав переселился в палатки и шалаши. Приводились в порядок дороги. Фронтовая жизнь налаживалась.

В ходе предыдущего наступления войска 1-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта захватили плацдарм на западном берегу реки Великая, в районе Новоржев, Пушкинские Горы. Попытки противника ликвидировать плацдарм успеха не имели. В начале мая вражеская авиация приступила к систематическим бомбардировкам войск, удерживающих плацдарм. Наша 315-я истребительная авиадивизия, получив задачу прикрыть 1-ю ударную армию от налетов с воздуха, немедленно приступила к выполнению этой задачи. Используя сообщения радиолокационных станций, дежурные звенья всегда своевременно вылетали на перехват авиации противника. Только 16 мая они провели шесть воздушных боев, сбив четыре Ю-87 и пять ФВ-190.

К этому времени значительно возрос боевой опыт не только летного состава, но и штабов. Команда на боевой вылет не задерживалась в промежуточных инстанциях, передавалась немедленно и непосредственно командиру дежурной группы истребителей, находившихся в готовности номер один.

Потерпев поражение в воздушных боях на подступах к плацдарму, авиация противника с 17 мая начала бомбить его с предельно малых высот. Однако наше командование парировало и эту тактическую хитрость противника. Радиолокатор был перемещен на новое место, в результате чего даже низколетящие самолеты противника стали обнаруживаться задолго до подхода к плацдарму. В мае полки нашей дивизии провели семнадцать групповых и один одиночный воздушный бой, в которых сбили девять ФВ-190, один Ме-109 и десять Ю-87. На аэродромах противника было уничтожено и повреждено 13 самолетов.

Линия фронта не изменялась до 11 июля. Дивизия продолжала выполнять ранее поставленные задачи: прикрывала от ударов вражеской авиации войска, расположенные на плацдарме, сопровождала штурмовиков, вела воздушную разведку. Разведданные, как правило, передавались с борта самолета непосредственно в общевойсковые штабы.

С начала года дивизия совершила к тому времени 3230 боевых вылетов, провела 52 воздушных боя, в которых сбила 59 самолетов противника. Штурмовыми действиями по наземным целям было уничтожено 89 автомашин, 26 повозок с различными грузами, два паровоза, около двух рот пехоты.

Во время боевых действий от авиаторов поступило много заявлений о приеме в партию и комсомол. Поддержанию высокого морально-боевого духа воинов в значительной мере способствовала конкретная и целеустремленная партийно-политическая работа. Вот далеко не полный перечень тех вопросов, которые обсуждались на партийных и комсомольских собраниях, затрагивались в беседах пропагандистов, командиров и политработников: личный пример коммунистов и комсомольцев в бою; высокая идейность, беззаветная храбрость и отвага - важнейшие качества, необходимые для достижения победы над врагом; совершенствование боевого мастерства - обязанность каждого воина; коммунисты и комсомольцы - главная опора командира.

Вскоре наш авиаполк перебазировался на аэродром Палкино - ближе к линии фронта. Пользуясь временной паузой, личный состав отдыхал.

Устроившись в тени возле палатки, я стал перечитывать последние письма от родных и друзей. Что-то давно не было никаких вестей от Николая Харитоненкова. До этого он писал аккуратно и не только мне, но и Стефану Ивлеву, с которым мы жили в одной палатке. Николай воевал где-то на белорусской земле. Жив ли он?

- На, читай, - перебил мои мысли подошедший Ивлев и вручил письмо.

- От Николая?! - обрадовался я.

Но Ивлев нахмурил брови и опустил глаза. Я посмотрел на конверт: адрес был знакомый, а почерк не его. Командир полка, в котором воевал Харитоненков, с горечью сообщал, что прошло уже более месяца, как наш друг и товарищ не вернулся с боевого задания. О его судьбе ничего не известно.

- Что?! - Сердце до боли сжалось в груди. - Коля погиб!..

Мы бок о бок с ним трудились на Метрострое, одновременно занимались в аэроклубе. Вместе учились в военной школе, а затем работали инструкторами-летчиками 6 Батайске. Весело проводили свободное время в кругу товарищей и озорных ростовских девчат.

Плотный, подвижный, с чуть приплюснутым носом и горящими как угольки глазами, Николай внешне ничем не отличался от своих друзей. Но он, как говорится, был внутренне красив - скромен, душевен, прост. Замечательный человек, надежный товарищ. Просто не верилось, что его уже нет в живых.

- Надо отомстить фашистам за друга, - глухо сказал Ивлев.

- Надо, - решительно повторил я. - Сейчас же...

В горячке мы решились на невероятное: немедленно подняться в воздух, найти противника и вступить с ним в бой. Если бы мы о своем намерении кому-либо доложили, нам бы никто, конечно, вылет не разрешил. Мстить врагу нужно не сгоряча, а в повседневных боях. Зачем же подвергать риску жизнь двух командиров эскадрилий?

Какую ответственность взяли мы тогда на свои плечи! Если бы один из нас не вернулся на свой аэродром, другому пришлось бы держать ответ вдвойне: за себя и за товарища...

Сейчас я считаю наш поступок необдуманным, даже бесшабашным, но тогда мы твердо были уверены, что иначе поступить не можем. Жажда мести звала нас в бой, мы забыли об ответственности, об опасности...

Был воскресный день. Щедро светило летнее солнце. Дул легкий прохладный ветерок. Но душа пылала огнем. Я приказал своему технику снять маскировку и расчехлить самолет. Бородюк удивленно пожал плечами, но молча выполнил приказание. Запустив мотор, я взлетел. Вслед за мной с другого конца аэродрома взмыл в воздух Ивлев. На аэродроме все недоумевали, спрашивали друг у друга, кто отправился на задание. На запросы по радио мы не ответили, опасаясь, что нам прикажут возвратиться.

Как и договорились на земле, сразу взяли курс к вражескому аэродрому, расположенному восточнее города Опочка. Решили вызвать двух истребителей на поединок, сразиться на равных. Но дело обернулось иначе.

Набрав высоту три тысячи метров, мы увидели аэродром противника. Особенно хорошо просматривалась взлетная полоса, на которой не было ни одного самолета. Они, видимо, были замаскированы на опушке подступающего к ней леса.

Создавалось впечатление, что гитлеровцы перебазировались на другое место. Но когда до аэродрома осталось не более десяти километров, мы вдруг заметили у края леса темные полосы пыли. Значит, фашисты заметили нас и готовят поднять в воздух свои истребители.