Игорь Росохватский - Ураган

• Название: Ураган
• Автор: Игорь Росохватский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1976

«Подвиги космопроходцев — тема, уводящая в даль времен, которой отдают дань почти все фантасты. Великие свершения труда и мысли возможны в наилучших общественных условиях, которые создает коммунизм. На этом фоне развертываются события во многих произведениях советской научной фантастики.

Суровой романтикой овеян образ героя небольшой повести Игоря Росоховатского «Ураган». (Из предисловия Евг. Брандиса к сборнику повестей и рассказов ленинградских фантастов «Незримый мост»).

---

Игорь Росоховатский Ураган

Научно-фантастическая повесть

Вместо предисловия

В Большом космическом архиве об этой планете имелись только обрывки сообщения, принятого на искусственном спутнике Юпитера: «…следует остерегаться… аборигены… пещерах… особую опасность… ураганы…»

Корабль, с которого было послано это сообщение, не вернулся на Землю.

Исследуя текст, паузы, длину волны и условия, в которых передача принималась, ученые предположительно восстановили фразы: «Следует остерегаться местных жителей. Аборигены ютятся в пещерах. Особую опасность представляют ураганы».

На планету был послан второй корабль. Его экипаж подробно познакомился с предупреждением и различными толкованиями текста. Командиром корабля был избран ветеран звездного флота Петр Колосов, известный еще по прозвищу «Коперник».

Пещера

Ураган приближался. Черные столбы колебались в фиолетовом небе. Когда их освещали изнутри молнии, они напоминали земные домны, полные расплавленного металла. Но вот они стали дробиться, извиваться гигантскими гусеницами.

Петр уже понимал, что не успеет добраться до корабля. Надо искать убежища здесь, в каменистой пустыне, где растут лишь жалкие кустарники антисирени — так называли это растение космонавты за мелкие пятилепестковые цветки с неприятным запахом.

Петр подумал, что одному не стоило уходить так далеко, но теперь запоздалые сожаления не помогут. Он побежал, вглядываясь в расщелины между скалами, в нагромождения больших камней в надежде найти пещеру.

Почему он остановился у этой скалы? Она ничем не отличалась от других. Но уходить от нее не хотелось. В чем дело?

Петр присмотрелся внимательнее, пристальнее — и увидел отверстие. Значит, глаз еще раньше заметил его. Космонавт без промедления направился к отверстию, приготовив на всякий случай лучемет.

Эта мера безопасности не была излишней. Из темной дыры в скале показалась свирепая оскаленная морда урава. Земляне уже встречали здесь этих небольших зверьков, похожих на ангорских кошек. Завидев людей, уравы неизменно удирали, распушив хвосты, как паруса.

Но пещерной зверь отличался от своих собратьев. Он был втрое больше обычного урава, его шерсть тускло отливала сине-зеленым цветом. Зверь зарычал и поднялся на задние лапы. Петр почувствовал смрадное дыхание, подумал: «Новый вид урава? Пещерный?»

Зверь не позволил себя рассматривать. Рыча, он качнулся к человеку.

Петр успел отступить. Глядя в узкие глаза зверя, сказал миролюбиво:

— Убегай, дурачок, не будем ссориться.

Урав щелкнул зубами, фыркнул и пошел на человека.

Петр все еще не стрелял. Он взмахнул лучеметом, как дубиной. Удар пришелся по носу зверя. Урав взвизгнул и упал на камни. Но и теперь не удрал, а поднялся и прыгнул на космонавта. Петр едва успел уклониться. Зубы зверя щелкнули совсем близко от его шеи.

За спиной Петра нарастал грохот и вой. Ураган не давал времени на раздумье. Единственное укрытие от него — пещера.

Ударом ноги Петр отшвырнул с дороги зверя. Очевидно, удар был сильным. Урав завыл и пополз, волоча задние ноги. Но пополз не в сторону, а за человеком. Его глаза округлились и злобно горели.

«Бешеный?» — подумал Петр. Его палец автоматически нажал на кнопку лучемета.

Вспышка. Легкий дымок растворился в воздухе на том месте, где только что находился зверь.

Петр включил нагрудный фонарь и посветил в пещеру. Луч прошел по голой каменистой стене.

Петр прислушался. Ни звука.

«Урав-одиночка? Такой разновидности мы еще не встречали…» — удивился космонавт. Сильный порыв ветра толкнул его в спину. «Ну, с уравами-то я справлюсь», — подумал Петр, надвинул очки, связанные проводом с фонарем, и передвинув рычажок на нижнее деление, включая аппарат инфразрения. Вошел в пещеру. Рассмотрел стены, покрытые плесенью, мхом, вьющимися растениями, подумал: «А ведь «аборигенами» можно считать не только животных, но и растения».

В глубине пещеры он обнаружил выступ, напоминающий лежанку. Петр сел на него и только теперь по-настоящему почувствовал усталость. Болела правая нога, он ушиб ее, когда упал.

«Сколько же километров я отмахал?»

Посмотрел на часы. Он бежал около пятидесяти минут. Еще лет десять назад это было для него пустяком. Но тогда ему едва исполнилось семьдесят.

Вой урагана стал тоньше, пронзительнее. Петр на миг представил себе, что бы с ним стало, если бы он не нашел укрытия: крохотную фигурку человека на столбах смерчей. Затем его бы всосали внутрь себя гигантские черные гусеницы, чтобы через секунду выплюнуть невесомую шелуху.

Ему стало холодно. Он поежился, потом неожиданно улыбнулся. Сначала в улыбке принимали участие только глаза, затем она тронула губы, щеки… Он удобней оперся о стену, и ему показалось, что камень стал мягче. Может быть, все дело было в том, что он воспринимал пещеру по контрасту с тем, что творилось снаружи, но она была удивительно уютной, как бы даже доброжелательной к нему, словно комната в родительском доме. Ему вдруг почудилось, что это и впрямь детская и он слышит шепот матери: «Отдыхай, дружок, тут тебе будет хорошо». Шепот звучал так настойчиво, что ему показалось, будто он и в самом деле слышит его.

«Чепуха, — подумал Петр. — Шуточки памяти…»

Он вытащил из пакета НЗ тюбик с питательной пастой, подкрепился. Отхлебнул из фляги немного воды. Положив лучемет под левую руку (он был левшой), Петр прислонился к стене и постарался расслабиться. Полчаса полного отдыха — и он будет готов к любым неожиданностям. Петр расслаблялся очень старательно, по системе: сначала мышцы левой ноги, затем — правой руки, левой руки, шеи… Веки почти сомкнулись, между ними оставался узкий зазор. Аппарат инфразрения он выключил: следовало экономить батарейку. Глаза привыкли к темноте и даже сквозь узкую щель между веками видели светлое пятно там, где был вход в пещеру. Конечно, он не сможет услышать посторонних шорохов из-за воя урагана, но если в светлом пятне мелькнет тень, глаза пошлют в мозг сигнал опасности.

Минуты тянулись медленно. Петр подумал, что товарищи в корабле уже беспокоятся о нем. Передатчик вышел из строя, когда космонавт упал в расщелину: повредился стабилизатор, а запасного не имелось. Если бы на месте Петра был Бен, он бы что-нибудь придумал…

Петр представил узкое лицо добряка Бена, когда тот узнает, что командир не сумел отремонтировать рацию. Бен, по прозвищу Антенна, был ворчуном и мог до бесконечности наставлять, как следовало поступить в подобной ситуации. При этом он не забывал упоминать, как поступил бы лично он. Пожалуй, Бен начал бы так: «Когда мальчику говорят «ходи в радиокружок», а он вместо этого одурело гоняет мяч, его надо просто-напросто высечь. Скажи честно, Коперник, что ты делал в то время, когда твои сверстники занимались в радиокружке?»

Петр улыбнулся. Каких только кружков не посещал он в прошлом, а на занятиях по радиоделу был не больше пяти-шести раз. И вообще он не любил технику, а занимался ею лишь по обязанности. Больше всего Петр любил размышлять. Уютно устроиться в кресле и играть «во Вселенные». Он рисовал в воображении бесконечное множество звездных систем и Вселенных, затем выбирал самый лучший вариант. И еще он любил путешествовать. Видеть новые страны, новые планеты, новых зверюшек и самое главное: размышлять над увиденным, отбирать из него детали для «своих Вселенных». А вот чего он очень не любил так это быть Командиром, притворяться, что знает, как надо действовать, когда другие этого не знают. Но ведь все равно кому-нибудь приходится быть Командиром, от которого зависит жизнь других.

Петр вспомнил посадку на Арс. Корабль потерял управление, его несло на скалы. Все космонавты лихорадочно искали выход, действовали, а он размышлял. Он заставил себя размышлять, ведь так можно было за короткое время перебрать больше вариантов. И он нашел единственный вариант — посадка на болото вариант, категорически запрещенный инструкциями. Именно он их спас. А сегодня Петр не нравился себе: он мало размышлял. Конечно, ураган не оставил ему времени для размышлений. И урав — тоже. Поэтому он и пошел на примитивнейший из вариантов — убийство. И все-таки…

Он размышлял даже тогда, в момент включения АС…

Петр насупился. Он не любил вспоминать тот день, ощущения, ни с чем не сравнимые: ужас, от которого он не оправился до сих пор; боль, какой не чувствовал даже в те мгновения, когда зубчатые колеса передачи дробили его пальцы. Но и не вспоминать он не мог. Какая-то сила заставляла его вспоминать, а он, закоренелый упрямец, Коперник, сопротивлялся, пытаясь обмануть память, извлекая из нее совсем другие воспоминания. Да, лучше он вспомнит тот день, когда лишился пальцев на правой руке. Тогда ошибся механик — включил машину запуска на четыре секунды раньше. Надо было во чтобы то ни стало мгновенно остановить ее. От этого зависела жизнь шести человек, Петр плохо ладил с техникой, но он сумел определить нужный момент и рычаг, под который предстоит сунуть руку. Колеса зубчатой передачи один за другим размололи его пальцы и остановились. Это отняло две секунды.