Генри Каттнер - Долина Пламени (Сборник)

• Название: Долина Пламени (Сборник)
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0271-7

Издательство «Северо-Запад» продолжает публикацию незаслуженно забытых (как в России, так и в Америке) произведений замечательного американского писателя-фантаста Генри Каттнера (1915–1958), начатую предыдущим каттнеровским томом серии — «Ярость». В предлагаемую книгу вошли романы «Долина Пламени» (1946), «За Земными Вратами» (1949), цикл рассказов, объединенный впоследствии в роман «Мутант» (1953), а также продолжен знаменитый каттнеровский сериал о Хогбенах. Некоторые произведения написаны Г. Каттнером в соавторстве с Кэтрин Мур, однако какие именно — достоверно не установлено до сих пор. Завершается том последним опубликованным при жизни автора рассказом «Крестный путь сквозь века». За исключением нескольких рассказов, все произведения на русском языке публикуются впервые.

---

Но способ все-таки был. Правильно рассчитанные намеки в любом сознании вызывают соответствующие отклики. Но эти намеки следовало вводить в мысли Хорна с чрезвычайной осторожностью, чтобы подсказки казались ему совершенно естественными, возникшими в его собственном мозге. Коуди взглянул через улицу, заполненную гудящими кучками людей, на «Последний шанс». Хорн был там полчаса тому назад. Это была хорошая подсказка. Как можно мягче он послал образ — «Последний шанс» — в разум Хорна.

И разум того слегка вздрогнул, на всякий случай прощупал мысленно окружение, ничего не нашел (Коуди защищал шлем Немого), и тогда послышалась мысль, спровоцированная подсказкой:

«Последний шанс»… игра… но это я действительно играю с ними со всеми… их жизни… я могу убить их всех, если вовремя…

Ресторан заполнила видеомузыка, и мысленная цепочка прервалась. Хорн поднял вилку и снова принялся за еду.

Коуди подогнал ритм своей мысли к музыкальному ритму и направил Хорну послание:

Убей их всех, убей их всех, убей их всех.

Выпустить вирус. — Это был ответ Хорна на импульс, который, как он полагал, возник в его собственном мозге. — Померанс все ближе с каждым днем, контроль за резонансом, мутация вируса, убить их всех, убить их всех, УБИТЬ ИХ ВСЕХ!

Коуди напрягся, сопротивляясь хлынувшему от параноида потоку бешеной ярости.

Померанс, — подумал он. — Померанс.

Померанс в лаборатории, — подумал в ответ Хорн и сформировал сенсорный образ. Недалеко — в двух кварталах — находились исследовательские лаборатории Американ-Гана, и в них работал человек по имени Померанс, биохимик, нетелепат. Он занимался проведением некоего эксперимента, который — в случае успеха — позволил бы параноидам вывести вирус такой же смертоносный и такой же избирательный, как вирус операции «Апокалипсис».

Это и была настоящая причина пребывания Хорна в Американ-Гане. План погрома был только ширмой, маскировкой, предназначенной для введения лысок в заблуждение, пока Хорн занимался своим основным делом — следил за экспериментами Померанса, ведущими к цели — осуществление операции «Апокалипсис» самими параноидами.

Померанс, разумеется, к этому не стремился. Он был биохимиком; его целью было создание более эффективного бактериофага — но метод, которым он пользовался для этого, мог быть применен и для достижения куда более страшных целей.

Очень осторожно Коуди манипулировал разумом параноида. Он выяснил еще кое-что. Померанса может постигнуть неудача — Хорн понимал это. Но в этом случае можно спровоцировать погром. Конечно, лучше найти и использовать вирус, убивающий людей, поскольку в погроме могут погибнуть и некоторые параноиды, но, если не найдется ничего лучшего, пусть будет погром. Условия для этого созрели. Хорн создал в Американ-Гане напряженность; он выявил потенциальных вожаков; он мог начать погром, когда пожелает, в любое время, — и это будет сигналом для остальных параноидов в других городах сделать то же самое. Всеобщий погром наверняка заставит лысок начать операцию «Апокалипсис» — так что конечный результат будет тот же. Но все-таки лучше немного выждать, совсем немного, внимательно следя за опытами Померанса. Похоже, что он совсем близок к цели.

Слишком близок, — подумал Коуди, чуть-чуть подвинувшись ко входу в ресторан. Он попусту терял время. Убей Хорна, убей его прямо сейчас, — говорил он себе — но все же колебался, ибо в голове телепата было еще что-то, вызывающее недоумение. Слишком прочная уверенность была воздвигнута на кривом и шатком фундаменте параноидной личности. Должна быть какая-то причина для удивительного отсутствия беспокойства.

Коуди опять прощупал его мозг, мягко вводя в него осторожные намеки-подсказки. Да, причина была. В лаборатории Померанса спрятана бомба.

Зачем?

Хорну это было известно, и Коуди незаметно извлек интересующую его информацию. Нельзя было позволить биохимику живым попасть в руки лысок. Бомба взорвется в том случае, если Хорн вызовет в своем сознании определенный набор символов, — мысль параноида быстро отдалилась от этого опасного сравнения; взорвалась бы она также в том случае, если бы мозг Хорна перестал мыслить.

То есть если бы Хорн умер.

Подобно системе охранной сигнализации, прекращение энерготока, излучений, непрерывно испускаемых мозгом Хорна, спящим или бодрствующим, разомкнет цепь и включит сигнал тревоги; бомба взорвется, и Померанс погибнет. Коуди совершенно отчетливо увидел, где находится бомба, в возникшем у Хорна мысленном образе лаборатории.

Итак, если он убьет Хорна, Померанс тоже умрет. Но почему это так важно для параноида?

Коуди продолжал зондирование и вдруг понял, почему.

В центре исследований Померанса находилось применение резонансного дифференциала к нуклеопротеинам, являющимся вирусами. Однако существовали и другие виды нуклепротеинов в человеческом мозге. Если эксперименты Померанса увенчаются успехом, это будет означать..

Это будет означать, что телепатию можно возбудить и в нетелепате!

Это было решение проблемы индуктора, ответ, который мог наконец объединить расколотый мир. В руках параноидов открытие Померанса могло уничтожить всех людей. В руках лысок оно могло сделать человечество единым целым. Оно могло…

Внезапно Коуди осознал, что Хорн обнаружил его присутствие.

В тот же момент Хорн начал воспроизводить в своем уме уравнение, которое должно было взорвать бомбу в лаборатории Померанса. Коуди мысленно заглянул в будущее. Он мог убить Хорна прежде, чем тот закончит создание смертоносного образа, но, если он это сделает, смерть параноида так же верно приведет к взрыву. Померанс умрет — а этого ни в коем случае нельзя допустить. От деятельности биохимика зависело больше, чем просто жизнь.

Был только один способ прервать мысли Хорна. В ходе зондирования Коуди многое узнал об этой гордой, непреклонной, неуверенной личности. Ему теперь было о нем известно больше, чем самому Хорну. И он обнаружил один важный пункт. Хорн не страдал психозом, он не потерял ощущения реальности, однако у него, подобно многим параноидам, наблюдались психопатологические симптомы, один из которых представлял собой сильную предрасположенность к тому, что Элленби назвал бы гипногогическими галлюцинациями, — живым сенсорным образам, возникающим в дремотном состоянии перед самым засыпанием. И такие галлюцинации могли быть легко вызваны при помощи гипноза.

Коуди нужно было лишь убедить Хорна, что у него возникли кратковременные галлюцинации. Убедить в этом и еще кое в чем… еще очень много в чем.

По крайней мере, Коуди хорошо представлял себе, какие формы такал образность должна принять у параноида, страдающего маниями преследования и величия. Поэтому Коуди внушил мысль, что он, представитель лысок, явился к Хорну, чтобы предложить примирение, заключить пакт с параноидами против обычных людей, — яркие фантазии с осуществлением желаний как раз такого типа должны были быть хорошо знакомы Хорну. Одновременно с этим он вызвал мысленный образ Джаспера Хорна и дал Хорну его увидеть.

Это видение было достаточно естественным, даже в рамках галлюцинации. Когда вы общаетесь с другим, в вашем уме выстраивается его образ — не только в зрительных измерениях, но и во многих других. Ваше представление о его эмоциональных особенностях, воспоминаниях, мыслях, сложный образ всей его личности, как вы ее воспринимаете, вызываются в качестве субъективного коррелята всего объективного человека, с которым вы общаетесь. Ярким огнем пылал этот сатанинский образ между встретившимися разумами — ослепительно живой и ясный, такой, каким мутный ум параноида никогда его не видел.

Древним грекам ведомо было значение механизма отождествления — они придумали историю Нарцисса. И Джаспер Хорн, способный отождествить себя лишь с самим собой или с богом в его облике, клюнул на приманку. Самовлюбленность параноида отразилась в этом «я»-образе, была отражена снова, и еще раз, и так до бесконечности; Коуди в это время осторожно обследовал и прощупывал его мысли, ожидал первых признаков ослабления сознания.

Наконец Хорн прервал свое мысленное выстраивание образа, который должен был уничтожить Померанса. Однако параноид был в чем-то не уверен, колебался: его понимание реальности подсказывало ему, что лыски не могут, не станут посылать эмиссара с согласием капитулировать; следовательно, его чувства, предупредившие его о присутствии Коуди, обманули его. Такие штуки были Хорну знакомы. Поэтому он мог принять — условно — гипотезу о том, что чувства подвели его.