Мик Уолл - Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin

• Название: Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin
• Автор: Мик Уолл
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015

Автор выкладывает историю цеппелинов из всего, что обнаруживает, а уж внимания к даже самым малозначительным, кажется, деталям ему не занимать. Уоллу интересны подробности биографий, закулисные стороны творчества, финансовые подоплеки скандалов; он опрашивает тех и этих, пятых и десятых, читает журналы, газеты, перетрясает архивные записи — и из всего этого временного сора неожиданно встают они, те самые «Великаны, ходившие по Земле».

---

Сочиненный Плантом текст родился из идеи, которая впервые пришла к нему в Брон-Эр-Айр и была основана на его увлеченности «Властелином колец» — в частности, он упоминает Призраков Кольца, или назгулов, — и военной историей Средних веков. Где-то еще были отсылки к Битве на Пеленнорских полях из «Возвращения Короля», и под «Королевой Света» подразумевалась Эовин, под «Правителем Мира» — Арагорн, а «темным Лордом» почти наверняка был Саурон, в то время как «ангелы Авалона» были взяты прямо из кельтской мифологии, а именно из истории пограничных войн между Альбионом и его кельтскими врагами. Или, как он сказал журналу Record Mirror в марте 1972 года: «Альбион мог бы быть неплохим местом для жизни, но такой и была Англия, пока все не испортилось. Ты можешь жить в сказочной стране, если читаешь достаточно книг и интересуешься историей так же, как я, — Темные Века и все такое».

Позже, когда группа вернулась в студию Basing Street доделывать треки, Плант решил, что нужен еще один вокалист, который должен был петь мелодию иначе, чем он. Очаровательное камео досталось бывшей солистке Fairport Convention Сэнди Денни, чистый голос которой стал идеальным гармоничным контрапунктом сказочной мелодии Планта. «На самом деле это больше пьеса, чем песня, — объяснял Роберт. — И пока я пел о событиях из песни, Сэнди отвечала, будто бы чувствуя настроение людей на крепостных стенах. Сэнди играла роль городского глашатая, убеждавшего людей сложить оружие».

Zeppelin прежде уже имели некую связь с Fairport Convention. Басист последних Дэйв Пегг (ветеран, который продолжит выступать с Pentangle, Ником Дрейком, Джоном Мартином и многими другими) был старинным приятелем Планта и Бонэма еще со времен Брама, когда они играли с A Way Of Life, а также обе группы вместе джемовали в клубе Troubadour в Лос-Анджелесе во время американского тура Zeppelin предыдущим летом. (Fairport записывали там живой альбом, и джем с Zeppelin был включен туда, а группа была указана под псевдонимом The Birmingham Water Buffalo Society.) В сентябре они вместе развлекались на церемонии присуждения наград журнала Melody Maker, а месяцем позже, во время их отпуска, Джимми и Роберт посмотрели на новую группу Сэнди Fotheringay, когда те открывали шоу Элтона Джона в Роял Альберт-холле. В свою очередь Сэнди была шокирована энергетикой сессии. «Я покинула студию, слегка охрипнув, — рассказала она в 1973 году студентке-журналистке Барбаре Чарон. — Ужасно чувствовать, что кто-то перепел тебя…»

Корни другого целиком акустического номера, возникшего во время их пребывания в Хэдли, тоже лежали во вдохновляющей поездке Пейджа и Планта в Брон-Эр-Айр, и в нем уже воплотилась их общая любовь и очарованность местом, которое станет, как показали семидесятые, их вторым домом в столь многих горько-радостных смыслах, — речь идет о ‘Going To California’. С первого же прослушивания было очевидно, что это хвалебная песнь гению Джони Митчелл, чей альбом Ladies Of The Canyon — краеугольный камень зарождавшегося «фолк-рокового» звука Лорел Каньон, выраженного идущими бок о бок Crosby, Stills & Nash (Грэм Нэш в то время был ее сожителем), Нилом Янгом (как и Митчелл, переехавшим из Канады, будучи очарованным пасторальным великолепием каньона, находившегося, по иронии судьбы, в самом сердце порочного блеска Голливуда, на который он образно и метафорически смотрел свысока) и «Милым Крошкой» Джеймсом Тейлором (лос-анджелесским наркоманом-трубадуром, чьи приторные мелодии противоречили непостижимому мраку его душераздирающих автобиографических текстов), — совершенно околдовал и Пейджа, и Планта. «Кто-то сказал мне, что есть где-то девушка, — пел Роберт, — в глазах которой любовь, а в волосах — цветы…» Или, как он выразился позднее: «Когда ты влюблен в Джони Митчелл, тебе действительно приходится писать об этом снова и снова».

Отсылки Планта к Толкиену есть и в самой откровенной поп-композиции альбома ‘Misty Mountain Hop’, где танцующие туманные склоны, о которых идет речь, опять-таки основаны на образах из «Властелина колец», певец, похоже, аллегорически связывает племя хиппи, до сих пор считая себя его верным членом, с мифологически названными героями «Хоббита». Фактически, текст черпает вдохновение из реально случавшихся в Лондоне и в Сан-Франциско облав на наркотики, и логичное желание найти пристанище в месте, «на краю света, где духи летают…» Безумно сложный гитарный мотив Пейдж опять-таки «выдал прямо сходу», и однажды ранним утром, пока остальные спали, Джонс развил его на электропианино.

Был только один трек, над которым мучилась вся группа и который они в конце концов едва не забросили полностью, но им на выручку пришел удачно «заправившийся» Бонзо. В результате песня была названа в его честь ‘Four Sticks’. Идея Пейджа заключалась в том, чтобы создать композицию с риффами, основанными на подобной трансу индийской раге, ритм которой колебался бы между пяти- и шестибитным, но группа просто не могла ухватить это, пока Бонэм — вернувшийся поутру с ночной гулянки в Лондоне — не взял по две палочки в каждую руку, осушив предварительно банку пива Double Diamond, и не набросал весь трек всего за два подхода. Джимми вспоминал, как это было: «Когда мы репетировали этот номер, он играл как обычно. Но мы собирались его переделать и сделать еще одну попытку записи. [Бонзо] ходил посмотреть на Ginger Baker’s Airforce и, вернувшись, он был совершенно загипнотизирован увиденным. Ему нравился Джинджер Бейкер, но он словно был в настроении: „Я ему покажу!“ Он вошел, взял четыре палочки — и вот оно, мы записали все за два подхода. Это все, на что мы были способны. Поразительно, что он вытворял. Раньше он никогда не играл в таком стиле. Я даже не помню, как каким было рабочее название этого трека. Но после этого он, несомненно, стал ‘Four Sticks’. Бонзо прямо-таки вывел его на новый уровень».

Однако лучше всего с четвертого альбома Zeppelin все помнят трек ‘Stairway to Heaven’ — «тот длинный», над которым Пейдж возился почти год, прежде чем наконец показал его группе в Хэдли. Это была одна из первых песен, над которой они действительно пыхтели, и на вторую ночь Роберт с Бонзо были отправлены в паб, пока Джимми уселся с Джонси, чтобы написать музыку для финальной версии, к репетированию которой группа приступит на следующий день.

Когда Джимми говорит об этом в 2001 году, в тридцатую годовщину со дня выхода альбома, его лицо по-прежнему выдает гордость тем, что теперь, вероятно, считается лучшей записью Led Zeppelin. «Когда я работал в студии и когда Джон Пол Джонс работал в студии, всегда было правило: не разгоняться. Повышение темпа было главным грехом. И я подумал: а что, сделаем-ка что-нибудь, что разгонится. Но этим мы, по правде говоря, и занимались в Led Zeppelin. Если темп начал ускоряться, не переживайте, оно находит свой темп. Не волнуйтесь, просто продолжайте играть вместе. Пока вы работаете над ним вместе, все в порядке».

Текст же был целиком написан Плантом. «Мы с Джимми просто сели у камина, и обстановка была замечательной, — вспоминал он годы спустя. — Я держал карандаш с бумагой и почему-то пребывал в очень плохом настроении. Потом, неожиданно, моя рука уже выводила слова «There’s a lady who’s sure all that glitters is gold / And she’s buying a stairway to heaven…“ [ «Есть леди, которая уверена — все то золото, что блестит, и она покупает лестницу в небо».] Я взглянул на эти строчки и чуть не выпрыгнул из кресла». Текст, объяснил он, «цинично описывал женщину, которая получает все, что хочет, не отдавая ничего взамен». Джимми тоже был доволен, что в этом номере «предполагалось много двусмысленности, которая не встречалась раньше». На самом деле, текст понравился ему настолько, что он стал первым напечатанным на конверте альбома Zeppelin, «чтобы люди могли заострить на нем внимание».

Потому что он уже знал, что песня особенная? «Да. То есть на альбоме было много материала, который, как мы знали, был особенным. Но ‘Stairway…’ мы действительно смастерили. Текст был фантастическим. Удивительно, что, даже имея перед собой текст, можно слушать что-то и не до конца разобрать слова, но составить свое впечатление, понимаете? В этом случае слова были на конверте, но у вас все равно создавалось свое понимание, о чем эта песня. И это было по-настоящему важно».

Больше слов появилось на следующий день, когда группа нота за нотой прорабатывала грандиозное странствие песни. «У меня есть снимок Роберта, сидящего на батарее, — вспоминал Ричард Коул. — Он сочинял текст ‘Stairway…’, когда Джон Пол вытащил блок-флейту. Всякий раз, когда они приступали к предварительным записям, Джон Пол приходил с целым вагоном инструментов, обычно разных акустических». Дела шли довольно гладко, за исключением того, что Бонзо поначалу нелегко давалось добиться синхронности в двенадцатиструнной части, как раз перед соло на электрогитаре. Пейдж вспоминал, как, «пока мы работали над этим, Роберт писал слова. Они действительно быстро приходили к нему. Он сказал, было похоже, что кто-то направлял его руку».