Джоан Виндж - Псион

• Название: Псион
• Автор: Джоан Виндж
• Издательство: Азбука, Терра — Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0363-9

Кот, бездомный сирота, презираемый изгой, дитя улицы будущего с глазами пришельца — и возможностями бога… Неожиданно для себя Кот становится оружием в руках тех, кто ведет трехстороннюю войну на уровне сознания, и каждая из этих сторон пытается либо использовать, либо погубить его.

---

— Черта с два! Я не подпишу этот…

Охранник схватил со стола маркер и сунул мне:

— Или ты подписываешь, или я ломаю твою руку.

Я поставил свою подпись, состоящую лишь из одного знака — X. Женщина кивнула, однако тут же схватила мой большой палец и надавила им на сканирующее устройство. Я увидел его отпечаток в синих тонах на экране.

— Для подстраховки.

Она впечатала мои данные в устройство, напоминающее степлер, затем схватила мою руку и вложила ее в это устройство. Я пытался вырваться, но хватка у женщины была железная. Я ощутил жгучую острую боль, моя рука была изуродована, и к тому же я потерял нечто большее — свободу. Взамен я получил красную полосу на руке примерно в два пальца толщиной. Я прикоснулся к ней дрожащей рукой. Клеймо было твердое, еще сохраняло тепло и накрепко впечаталось в кожу моего запястья, что причиняло невыносимую боль. До сегодняшнего дня я ожидал увидеть на своей руке браслет с несколько иной базой данных.

— Благодарю за украшение.

— Он готов. Отправьте его в обработку.

И я прошел обработку. С меня сняли мою хорошую одежду и выдали изношенный грязный комбинезон, похоже, снятый с покойника. Меня спросили, не страдаю ли я слепотой, глухотой и вообще, жив ли я… Я ответил, что уже нет, но сотрудник задавал чисто риторические вопросы. Он послал меня за очередной порцией издевательств, прививок и унижений, пока я снова не попал в камеру, где на этот раз проблем со сном не возникало. На следующий день, а может, через два дня, меня отправили в терминал космического порта для погрузки на транспорт, несущий оглушенный и не способный к действию человеческий груз.

Мне никогда прежде не приходилось бывать в космическом порту, да и сейчас я его почти не увидел. Однако странное возбуждение овладело мной, когда я мельком успел разглядеть механические решетки, огромные силуэты пилонов, здания терминалов, порталы кранов и — самое главное — космические корабли. Я пытался сбросить с себя гнетущее ощущение беспросветного отчаяния и прочувствовать то, что открывалось передо мной: звездолеты, достигающие дальних миров, не прикованные к одному месту или даже к одной системе звезд, способные пересекать сотни и тысячи световых лет, от солнца к солнцу… Корабли, как поблескивающие диски с опознавательными знаками Транспорта Созвездия Центавра, ждущие где-то впереди, чтобы унести меня из тюрьмы Старого города, Куарро и Ардатеи в мир, во сто крат худший, чем что-либо, что я видел здесь!

На борту меня усадили в кресло и стянули взлетными ремнями. Казалось, прошли часы в ожидании, пока наконец корабль не ожил и не начал подъем. Я не знал, чего ожидать в следующее мгновение, когда мы стали взлетать. Может быть, это в какой-то мере помогло, потому что сопровождающие не утруждали себя попытками сделать наш полет легким. Мое тело напряглось, и я закричал, когда корабль вырвался из железных тисков притяжения, ворвавшись в ледяной вакуум, подчиняясь воле более сильной, чем законы вселенной. Я никогда не представлял себе, что значит покидать Ардатею, оставлять позади всю свою жизнь. Но сейчас это не имело никакого значения, потому что было поздно что-либо изменить. И ничего не оставалось делать, как ждать.

Я понятия не имел, где находился сектор Тиллинга и что он собой представляет. Федеральное Транспортное Управление, подразделением которого является Департамент Контрактного Труда, с его помощью удовлетворяло потребность в неквалифицированной дешевой рабочей силе, которая использовалась во всех уголках Федерации. Когда корабль наконец прервал свой сверхсветовой прыжок, мы оказались даже не в какой-нибудь планетной колонии, а на орбитальной станции, вращающейся вокруг безжизненной мертвой планеты. Но, в общем-то, это было не важно. Главное — то, что произошло после моего прибытия в пункт назначения.

Целыми днями мне пришлось ожидать своей участи в серой грязной комнате вместе с остальными; они лежали вповалку, уставившись в потолок, потому что у них не оставалось ни надежды, ни даже сожаления. В иллюминатор заглядывало испуганное и злобное лицо планеты без названия, уставившееся на нас снизу. Сидя на полу у иллюминатора, я часами смотрел туда. Мое душевное состояние было таким же блеклым и безжизненным, как ее вид; я думал о красной полосе на запястье, и надежда была так же невозможна, как попытка спрятать мой новый знак отличия.

Наконец в дверях появился охранник, позвал меня и взглянул на мое клеймо.

— Отлично, клейменыш, — сказал он, — теперь наверх.

И он показал направление большим пальцем.

— Прямо сейчас? — Мой голос дрогнул.

Он хохотнул:

— А ты думал?

За дверью ожидал еще один ворон, у которого был более официальный вид.

— Ты Кот? — спросил он.

Я кивнул. Странно, что это им известно. Неужели они издеваются так над каждым, кто дал вербовщику бутылкой по голове?

— Прекрасно. У нас на тебя особая заявка, клейменыш.

Я прикоснулся к красному рубцу на руке, ощущая ползущих по шее насекомых и представляя желтую липкую жидкость, обрушивающуюся с дерева…

Охранник прокашлялся:

— Так ты водишь снегоходные машины?

— Что? — уставился я на него.

— У нас спецзаявка на водителя. Согласно нашим данным, ты для этого подходишь… (Кто-то заплатил ему за то, чтобы он спросил меня об этом. Я должен ответить «да».)

Я не разочаровал охранника:

— Всю жизнь только и делаю, что вожу снегоходы. Конечно, подхожу.

Он наверняка почувствовал, что ложь, словно брызги, слетает с моих мыслей, как вода сквозь решето. Но ему-то какое дело?

— Для тебя уже имеется разнарядка. — Он посмотрел на мой рубец с удивлением или даже замешательством: это явно не вязалось с планом. У меня перехватило дыхание. — Я вызову трансфер.

Почему-то мне стало легче дышать. Мы молча шли по коридору. Заявка на меня. Я ломал голову: у кого связи в ФТУ были настолько сильны, что он мог изменить их записи… Кто мог знать обо мне? Зибелинг — а что, если он передумал? Ну, Зибелингу такая головная боль ни к чему. Я попытался вкрасться в мысли официального представителя, но он понятия не имел, почему его послали за мной, он лишь следовал чьему-то распоряжению.

Человека, который нас ожидал, я видел впервые. Его звали Кильхода, и он работал в Федеральном Департаменте Шахт. Это мне ни о чем не говорило. Я посмотрел ему прямо в глаза, но не нашел там ни единого объяснения, как не нашел и в его мыслях, куда я заглянул. Кильхода, однако, существовал так же реально, как и рубец у меня на руке. Мне пришло в голову, что, возможно, все это чудовищная ошибка и что, может быть, существует еще один клейменый по кличке Кот. Надеюсь, они не отправили беднягу вместо меня на С-1396.

Челюсть Кильходы напоминала стальной капкан, а седые волосы — утро в Старом городе. Он обращался со мной, как с уличной крысой, и явно сомневался, что я способен водить снегоходы. Он задал мне несколько вопросов о принципах их работы, создав для меня немалые проблемы, но я считывал ответы с его сознания и преподнес их в словесной форме. Наконец телепатия пригодилась мне. Я пытался прочитать также, куда мы направляемся, но его мысли были забиты расписаниями, задержками, крайними сроками, встречами и всякими вроде меня, с которыми Кильхода вынужден был возиться. Он подозвал охранника:

— Этот подойдет. Подготовьте его.

Охранник увел меня. Я пожалел, что у меня не хватило времени узнать правду, но в Старом городе говорят: «Кто задает вопросы, тот нарывается на неприятности». Куда бы меня ни привели, это будет все равно не хуже, чем С-1396. Я молча ожидал своей участи.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ТУМАННОСТЬ РАКА

Глава 6

Звезды были повсюду. Я не мог их счесть, красивые яркие звезды и вечная ночь кругом. Я двинулся в холодной темноте, мои пальцы нащупали гладкую поверхность. Потолок примерно в полуметре над моим лицом. Глаза у меня затуманились, а когда зрение вновь прояснилось, я понял, что звезды — это лишь отражение на стенах отсека, где я находился. Я вспомнил, что я на корабле и куда он направляется. В темноте меня будто вновь обожгло клеймо, я попытался улыбнуться, но лицо как онемело.

Я понял, что мне дали что-то вроде наркотика, который вырубил меня еще на перевалочной станции; таким образом меня подготовили к долгому перелету, превратив в груз. Я совершенно не помнил погрузку на корабль и явно не должен был просыпаться сейчас: как и остальные, лежащие подо мной в ярусных койках, подобно покойникам в морге. Но меня угораздило проснуться раньше всех. Я помню, как бесконечно смотрел на неподвижные звезды, пока громада корабля готовилась к следующему сверхсветовому прыжку. Где-то в прошлой жизни Дир Кортелью однажды сказал мне, что длина перелета зависит от формы пространства, которое пересекает звездолет, и, если расчет неверен, никто не может сказать точно, где закончится полет. О том, что наш перелет начался, я понял по тому, как звезды поблекли, исчезли и вернулись вновь в другом обличье за доли секунды, я даже не успел задержать дыхание. Интересно, в нужном ли направлении мы летим? Я представил себе, что каждый перелет на сотни световых лет удаляет меня от дома и всего, что я знал.