Юрий Корчевский - Асы. «Сталинские соколы» из будущего

• Название: Асы. «Сталинские соколы» из будущего
• Автор: Юрий Корчевский
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88618-0

ДВА бестселлера одним томом.

Наши люди в пылающем небе Великой Отечественной.

Заброшенные в 1941 год, наши современники становятся «сталинскими соколами», асами советских ВВС.

Одному суждено драться на истребителе Як-1, сбивая «мессеры» и «штуки».

Другому – воевать на легендарном штурмовике Ил-2, заслужившем прозвище «летающий танк» и «черная смерть».

---

Люди перед ним как будто ждали этой команды, разом подняли руки и загалдели радостно – но на немецком. Точно, немцы! И их трое, а он один…

Недолго думая, Тихон прицелился в среднего и выстрелил. Только почему-то упал крайний справа. Пятьдесят метров для пистолета – много, да еще отсутствие стрелковой практики сделало свое дело.

Двое в комбинезонах залегли, и в ответ прозвучали два выстрела. И что теперь? Ситуация патовая. Немцы видны на снегу, а он хоть и один, но в лесу, за деревьями. Однако Тихон понимал, что долго продолжаться все это не сможет. Рассветет, кто-нибудь да услышит стрельбу и поспешит посмотреть, кто это у него в лесу стреляет? И хорошо, если подъедут наши – а как немцы? Тогда хоть стреляйся, чего ему очень не хотелось.

Видимо, немцы мыслили так же. Когда они услышали немецкую речь, подумали – свои, дозор, и обрадовались. А он, Тихон, их жестоко разочаровал. Но кто придет на выручку, на помощь?

Через полчаса лежания на ледяном снегу немцы решили предпринять своего рода окружение. Один пополз влево с грейдера, другой – вправо.

Тихон поймал на мушку одного и выстрелил. Немец замер. Попасть – это вряд ли, он в предрассветном сумраке и мушки-то не видел, стрелял наудачу, навскидку. Но пуля попала где-то рядом, поскольку немец перестал изображать из себя героя.

Тихон выстрелил по второму и получил выстрел в ответ. Немецкая пуля ударила в дерево неподалеку, сбив ветку, и Тихон перебежал за другое дерево.

Одна мысль мучила сейчас всех – на чьей они территории? От этого зависела дальнейшая их судьба, а может быть, даже и жизнь.

Немцы лежали неподвижно, потом стали перекрикиваться и снова поползли к грейдеру. Ага, посовещаться решили…

И вдруг до Тихона донесся крик на плохом русском:

– Эй! Нихт шиссен, парламентер! Говорить!

– Пусть подойдет один, без оружия! – крикнул в ответ Тихон и тут же перевел: – Айн камарад, нихт пистоле!

Один из немцев поднялся, демонстративно бросил на снег пистолет, сделал пару шагов вперед и остановился в нерешительности.

– Ком, – «подбодрил» его Тихон, – я найн пуф-пуф!

А как еще объяснишься, если знаешь от силы десяток слов на языке противника?

Немец пересилил себя и зашагал дальше, проваливаясь в снег.

Тихон наблюдал за тем, что на дороге: вдруг это обманный финт и его хотят обвести вокруг пальца? Когда до немца осталось пять шагов, он скомандовал:

– Хальт!

Немец остановился. Он был в летном меховом комбинезоне, лицо молодое – сверстник Тихону. Скорее – воздушный стрелок или штурман, пилот бомбардировщика должен быть постарше, на «бомбере» опыт нужен.

Тут немец заговорил, с трудом подбирая слова:

– Айн зольдатен – пуф! – и показал на ногу.

«Ага, – сообразил Тихон, – я его в ногу ранил. Ёшкин кот, стрелял в грудь одному, попал в ногу другому… Стрелок хренов! А немцы небось подумали – снайпер, обездвижить хотел. Поэтому особо и не рыпались…»

– Артц, помочь! – продолжил немец.

Тоже понятно: врач нужен, а то кровью изойдет. Кабы еще знать, где они сейчас? Немец полагает, что они в тылу у русских, Тихон же не знает.

Немец ткнул пальцем в небо:

– Фейерверкен!

Что он сказать хочет, при чем здесь… Да это же он о сигнале ракетницей! Хочет, чтобы Тихон обозначил себя. А вдруг немцы приедут? Да и из чего стрелять? Из пистолета? Его через километр слышно не будет, а про видимость вообще разговора нет.

– Найн сигнал, пистоле, – Тихон развел руками. Ну нет у него ракетницы…

Немец понял, кивнул.

– Ду бист, – он показал пальцем на своих.

Так, у них ракетница есть.

– Грюн? – это он о цвете ракеты.

– Найн. – Тихон ткнул в то место на шлеме, где на форменной ушанке должна быть красная звезда.

Немец понял, поднял палец:

– Айн?

– Я.

Если так и дальше дело пойдет, хоть в переводчики иди.

Тихон начал вспоминать единичные немецкие слова, которые слышал когда-то в кинофильмах. Понадобилось, приперло – сразу вспомнил то, что не учил никогда.

– Айн момент… – Немец повернулся и ушел к своим.

Через пару минут хлопнула ракетница, и вверх, озарив все вокруг, взмыла красная ракета.

У Тихона, как и у других летчиков, на случай аварийной посадки к ремню был пристегнут пакет, в котором лежали две шоколадки и пачка печенья – это и был его весь аварийный запас. У немцев, видимо, комплектация была богаче.

Минут через десять – снова хлопок, и вверх опять ушла красная ракета. Хм, может, они для себя помощь вызывают? Кто его знает, какая у немцев сигнализация для такого случая?

Тем не менее ракеты дали эффект. Вдали показался тусклый свет одной фары, и значительно позже – надрывный звук мотора: в их сторону двигался грузовик. Он то и дело застревал – мотор выл, а грузовик стоял.

Но понемногу машина приблизилась и остановилась в полусотне метров от немцев. За кабиной стояли два солдата с винтовками, из кабины лихо выскочил офицер:

– Всем стоять, оружие на землю!

Тихона сразу обдала волна радости – свои! Он на своей земле!

Немцы подняли раненого, поддерживая его под руки.

Бойцы выпрыгнули из кузова, подошли к ним и забрали пистолеты.

До этой минуты Тихон стоял в лесу, сжимая в руке пистолет. Теперь же, сунув его в кобуру, он шагнул из-за деревьев:

– Бойцы, не стреляйте, я свой!

– Подними руки и шагай сюда, посмотрим, какой ты свой!

Как только Тихон подошел, у него отобрали оружие.

– Всем в кузов!

Бойцы помогли раненому немцу подняться в кузов грузовика. Когда забрались все, они встали возле кабины по углам кузова, держа винтовки наперевес. Пилоты сидят, и Тихон с ними.

Грузовик побуксовал в снегу, развернулся и поехал назад.

Километра через три-четыре он остановился в селе, у кирпичного дома – до войны в таких располагался сельсовет или правление колхоза. Пленных завели внутрь.

– А, поймали субчиков! Шлепнуть бы их сразу на месте! – сказал лейтенант, сидящий за столом.

– Как «шлепнуть»?! Я свой, истребитель! Сбит был в бою, вот мои документы! – Тихон достал удостоверение и протянул его лейтенанту.

Лейтенант изучил документ, но возвращать его Тихону не торопился.

– Как я понимаю, они немцы? Как же ты в их компании оказался?

– Я бомбардировщик сбил, его экипаж с парашютами выпрыгнул. Потом меня немецкий истребитель сбил. Опустился на парашюте, шел пешком через поле, лес. На грейдере немцев встретил, одного из них ранил в ногу.

– Складно врешь, морда фашистская! Сунцов, перевяжи немцу ногу, и всех в камеру.

– Что, и нашего тоже?

– У нас что, две камеры? Он пока не наш, задержанный. Приедет из НКВД начальник – разберется.

– Товарищ лейтенант, свяжитесь с полком, пусть за мной приедут.

– Надо будет – свяжемся.

И тут Тихон взбунтовался:

– Меня, «сталинского сокола», – к немцам? Я их самолет сбил, летчиков в плен взял – и меня к немцам?! Нет такого в Уставе караульной службы!

Сам Устав писался еще до войны, и о немцах там слова не было. Да и не держал Тихон его в руках никогда в жизни. Но он предполагал, что есть какие-то положения, внутренние инструкции о содержании задержанных.

Тихон был напорист, чувствовал за собой правду, и лейтенант задумался. А если задержанный в самом деле немецкий самолет сбил и его экипаж в плен взял? Нехорошо получится, можно от начальства по шапке схлопотать, а то и на фронт загреметь – взводным. А о том, сколько дней взводный в окопе живет, лейтенант знал.

– Ладно. Сунцов! Определи его в карцер!

И Тихону:

– Помещение холодное, но отдельное.

Тихон надеялся, что замерзнуть в теплом комбинезоне он не успеет – или из полка приедут его выручать, или начальник лейтенанта появится. Однако, когда Сунцов запирал его в карцере, похожем на узкий пенал, все же попросил:

– Горячего чаю не принесешь? Замерз я что-то…

– Не положено.

– Я за тебя чуть не погиб, а ты чаю жалеешь? Дрянь ты человек, Сунцов.

Ефрейтор загремел ключами.

Тихон присел на пол в углу – даже топчана нет, чтобы прилечь.

За окном рассвело. Утро было хмурым, с низкими облаками, предвещавшими снег. Стало быть, полетов сегодня не будет. А впрочем, он уже «безлошадный», что ему до погоды?

Часа через два загремели ключи, отворилась дверь. На пороге стоял Сунцов:

– Выходи.

Тихона вместе с немцами погрузили в грузовик, и, пустив клуб дыма и пара из выхлопной трубы, «полуторка» тронулась.

Однако только они выехали из села, как навстречу им попалась черная «эмка». Проскочила, резко затормозила, развернулась в два приема и устремилась вдогонку. Обогнав, остановилась посередине узкой дороги.