Эрих фон Фалькенгайн - Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях

• Название: Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях
• Автор: Эрих фон Фалькенгайн
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9950-0436-3

Мемуары Эриха фон Фалькенгайна (1861–1922), военного министра (1913–1915) и начальника Генерального штаба (1914–1915) германской армии, представляют особый интерес в первую очередь благодаря ключевым постам, которые автор занимал во время Первой мировой войны. Написанные сразу после окончания войны, они стали одной из первых попыток ее главных действующих лиц осмыслить завершившуюся четырехлетнюю бойню, приведшую к крушению четырех великих империй: Германской, Австро-Венгерской, Российской и Османской. Поскольку окончание войны и написание мемуаров разделены совсем небольшим отрезком времени, для книги характерна свежесть воспоминаний и впечатлений о военных событиях.

---

IV. Период от начала позиционной войны в ноябре – декабре 1914 года до возобновления маневренной войны в 1915 году

Верховное командование хорошо сознавало все те невыгоды, которые приносил с собой переход к позиционной войне. Она была избрана как наименьшее из возможных зол.

Продвигаться вперед было нельзя ввиду недостатка сил и средств, отходить командование не хотело, ввиду того, что при том малом числе войск, которое занимало немецкие окопы, выгода от сокращения фронта и сбережение таким путем войск не соответствовали всем тем минусам, которые были очевидны. Выше уже говорилось о них. К этому надо прибавить, что в тылу армии тогда еще не существовало оборудованных позиций и помещений для войск. С наступлением зимы возможность их своевременного оборудования была сомнительна. Вытекающая отсюда необходимость уплотнения фронта, вероятно, поглотила бы все освободившиеся части. Во всяком случае, армия не получила бы того отдыха, в котором она нуждалась, чтобы вновь сколотить свои войсковые единицы, обучить и пополнить свой состав.

Итак, переход к позиционной войне произошел не по добровольному решению Генерального штаба, но под суровым давлением необходимости.

Однако очень скоро выяснилось, что такой способ ведения войны, если его применять попеременно с сильными, хорошо подготовленными ударами по отдельным частям противника, был единственный, с применением которого можно было рассчитывать на благоприятный исход войны, считаясь с тем положением Центральных держав, в которое они попали после событий на Марне и в Галиции. Только благодаря такому способу Германии и удалось сохранить за собою свои границы столь продолжительное время. Границы эти приходилось удерживать не потому, что верховное командование не решилось бы временно пожертвовать ими для пользы общего дела, а потому что утрата пограничной полосы очень скоро сделала бы невозможным дальнейшее ведение войны. Промышленный и хлебный районы на востоке имели то же значение, как и промышленные районы по обоим берегам Рейна. Ни Германия, ни ее союзники не могли отказаться как от тех, так и от других.

Только переход к позиционной войне давал возможность полного использования внутренних коммуникационных линий, а следовательно, и приобретения свободы действий, для нанесения достаточными силами удара по тому месту, где нужно было добиться решения.

Только планомерное применение позиционной войны делало осуществимым такое повышение провозоспособности железных дорог, которое равнялось в действительности увеличению числа резервов.

Только позиционная война дала время для использования в полной мере науки и техники для военных целей. Она дала твердый фундамент, на основании которого стойкое и хорошо подготовленное меньшинство продолжительное время могло держаться против во много раз превосходных сил.

Конечно, первым условием для успешного применения такого вида войны было превосходство собственной армии перед армией противника моральным содержанием. Что оно имелось налицо по отношению к русским, – было несомненно. После недолгого опыта можно было также утвердительно ответить на этот вопрос и по отношению к противникам на западе, которых приходилось ставить выше. Хотя германская армия в противоположность французской и не знала основательной подготовки мирного времени к позиционной войне, наша армия обучилась ей гораздо быстрее и лучше, чем какая-либо из вражеских. Вопреки всяким ожиданиям французы далеко не отличались в ней. Снова и вполне оправдалась старая история, что дисциплинированному солдату, всей душой отдающемуся своему делу и привычному к атаке, будет по плечу всякое положение на войне. Нигде не проявлены была столь сильно, как именно в позиционной войне, в соединении со строжайшей школой, замечательные военные качества немца.

Когда верховное командование в течение двух последних месяцев 1914 года решилось перейти к позиционной войне, вопрос о том, на каком участке фронта придется наносить следующий удар, не являлся спешным, так как тогда не имелось нужных для этой цели сил. Как на первые силы можно было рассчитывать на новую армию, состоящую из девяти пехотных дивизий. Ее формирование началось по приказу военного министра тотчас же по окончании формирований, позднее пущенных в дело под Лодзью и у Ипра, как только освободился потребный кадр обучающих и получилось достаточное количество снаряжения. Однако эти дивизии не могли быть готовы раньше начала февраля, если только не имелось в виду перебросить их на фронт преждевременно; но опыт[100] показал, что этого во что бы то ни стало надо было избегать с новыми формированиями. Поэтому приходилось смягчать жажду активных действий того или другого командующего и нетерпение союзного командования. Такая выдержка в полной мере оправдалась. Новые дивизии блестяще ответили на возлагаемые на них надежды в зимнем бою в Мазурских озерах. Причиной тому, что после этой короткой операции они надолго сделались непригодными к бою, были те повышенные требования, которые были поставлены им для достижения результата, притом при крайне неблагоприятных условиях погоды и плохих дорогах.

Вопрос о создании дальнейших войсковых соединений в глубоком тылу пока не возникал, вследствие недостатка низшего командного состава и снаряжения. Против этого говорила также и необходимость экономно расходовать людской запас, так как теперь уже можно было предвидеть, что война затягивается на долгое время. Самые большие успехи на фронте были бы ни к чему, если бы по недостатку рабочей силы положение страны сделалось нестерпимым или, если бы по той же причине, не могли быть покрыты быстро растущие потребности действующей армии.

С другой стороны, верховное командование вполне ясно сознавало, что усиление фронта только формируемыми вновь девятью дивизиями не даст решающего успеха ни на востоке, ни на западе, как тщательно бы их ни подготовили. Из этого затруднения также находился выход благодаря со дня на день все более выявлявшемуся моральному и техническому превосходству немецкого солдата над противником. Оно оказалось настолько значительным, что, по инициативе начальника Общевоенного отдела военного министерства полковника фон Врисберга, можно было приступить к уменьшению на четверть численного состава боевых единиц – дивизий, без ущерба для их боевой мощи, по сравнению с таковыми же неприятельскими единицами. Таким путем получалась возможность создания дальнейших новых единиц, выделяя из старых соединений хорошо обученные части с надежным командованием. К этому с успехом прибегли после того, как были получены необходимые для снабжения новых единиц артиллерия, пулеметы и прочие технические средства. Благодаря этому, главным образом, и были достигнуты успехи во время летней кампании 1915 года на востоке.

Как минувший период войны создал в представлении каждого солдата совершенно новые понятия о человеческой выносливости и работоспособности, точно так же он создал и новое мерило требований на боевое снабжение и на размер его расходования. Только тот, кто занимал ответственный пост в германской Ставке во время зимы 1914–1915 г., может определить размер тех трудностей, которые пришлось преодолеть: ведь в продолжение этой зимы почти каждый выстрел на Западном фронте был на счету, каждая задержка поезда со снарядами, поломка рельс или еще какая-нибудь глупая случайность грозили парализовать целые участки фронта. Предпочтение[101] в покрытии потребностей всегда отдавалось Восточному фронту, принимая во внимание его состав из соединений с меньшей внутренней спайкой. Только тот, кто слышал горячие жалобы наших чудных войск по этому поводу, постоянное обращение к нам союзников за поддержкой в области военного снабжения, может понять, с каким жаром стремились к восполнению этих пробелов. Благодаря содействию самых широких и лучших кругов народа оно произошло скорее, чем ожидали. Применение науки и техники для целей войны, мобилизация всей промышленности, не затрагивая самых насущных задач последней, прошло почти бесшумно, так что эти меры была проведены ранее, чем противник мог понять, что произошло. При всем том необходимую помощь оказала регулировка потребления сырья, установленная тотчас же в первые дни войны по инициативе доктора Вальтера Ратенау;[102] такая регулировка приобрела исключительное значение ввиду того, что Германия отрезана была от внешнего мира.

Особенное внимание сосредотачивалось на развитии изготовления огнеприпасов, создании дальнобойной артиллерии, выработке пригодного для боя типа минометов, увеличении производства запасных пулеметных частей и авиационных средств, а также на развитии применения газа как боевого средства.

Самым срочным являлись пополнение и увеличение количества артиллерийских снарядов. В рамках настоящего труда не представляется возможным отдать в полной мере должное замечательным результатам, достигнутым производством, тем более замечательным, что все время уделялось внимание внутренним потребностям страны. Нужно надеяться, что этот вопрос найдет для себя более специальное перо. Здесь нужно лишь сказать, что уже весной 1915 года верховное командование освободилось окончательно от всякой заботы об артиллерийском снабжении.[103] Такое благоприятное положение протянулось до конца лета 1916 года, несмотря на то что Антанта использовала для своих целей производство огнеприпасов всего мира, исключая производства Центральных держав, в то время как Германия не только была предоставлена сама себе, но должна была в этой области, как и в других, широко снабжать и своих союзников. Лишь превзошедшее всякие ожидания потребление снарядов при одновременных больших боях в районе Мааса,[104] на Сомме, в Галиции и в Италии в августе 1916 года снова сделало положение со снарядами сомнительным. Но производственная программа, постоянно возрастая, давала такое множество огнеприпасов, что нехватка таковых вскоре могла быть пополнена. Этой программы придерживались также и большую часть 1917 г. Ее созданием и проведением в жизнь мы, главным образом, обязаны знаниям к неутомимой деятельности генерал-майора Купетта и майоров Вурцбахера и Кёта из Военного министерства и майора Бауэра,[105] который состоял сотрудником по артиллерийской части в Генеральном штабе.