Симона Вилар - Обрученная с розой

• Название: Обрученная с розой
• Автор: Симона Вилар
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-89726-085-0

Прелестная Анна Невиль, дочь могущественного графа Уорвика, и отважный рыцарь Филип Майсрейв становятся невольными участниками кровавой борьбы за английский трон, войны Алой и Белой розы.

Не желая быть заложницей в борьбе за власть, Анна спасается бегством и, выдав себя за мальчика, присоединяется к отряду благородного молодого рыцаря. Вспыхнувшая между ними неодолимая страсть, оказавшись сильнее чести и долга, вовлекает влюбленных в бурный водоворот событий, связавших навек их судьбы.

---

– Элизабет!

Девушка вздрогнула и оглянулась. Между могучих, черных от сырости стволов старых дубов она увидела всадника на белом коне.

– Я напугал тебя?

Она, не отрываясь, глядела на него. Воздух был пропитан сыростью, от влаги волосы Филипа завились колечками, а меховое оплечье плаща блестело от росы. Немало времени провел он в этом мокром лесу. Майсгрейв приблизился.

– Я давно хотел встретиться с тобой. Ты стала красавицей, Элизабет.

Она улыбнулась и протянула ему руку:

– Я рада тебе. Фил.

Они встретились так, словно не было долгих лет разлуки. Они ехали рядом, мирно беседуя, им было легко и хорошо вместе, и только приблизившийся шум охоты заставил их очнуться. Элизабет почувствовала, что готова расплакаться, но сдержала себя.

– Боже мой, Фил, тебе надо ехать. Отец зол на тебя. К тому же я ведь невеста…

Филип, глядя в сторону, откуда доносился лай гончих, сказал внезапно охрипшим голосом:

– Матушка хотела, чтобы хозяйкой в Нейуорте стала ты. Что ж, она была права: я увлекся, играя в героя. Я не спешил и теперь наказан.

Он взглянул на нее.

– А теперь мы с твоим отцом враги, а ты станешь женой другого. Пора уходить. Прощай, Элизабет. И да хранит тебя Бог!..

Он резко повернул коня и ускакал. А она глядела ему вслед, пока силуэт всадника не растворился в тумане, и такая тоска сжала ее сердце, что она не смогла удержать слез.

Так, заплаканная, она и предстала перед женихом и охотниками. А через два дня Элизабет стояла перед алтарем, бледная и печальная. Она послушно произнесла «да» и позволила надеть себе на палец обручальное кольцо. Отныне она стала леди Грэй.

После свадьбы супруги недолго пробыли в Уорнклифе. Приданое невесты оказалось не так велико, как ожидалось, и это послужило причиной раздора между лордом и старым рыцарем.

Забрав молодую красавицу жену, Джон Грэй увез ее к себе в далекий Уэльс, заявив, что нога его больше не ступит во владения тестя. И действительно, Элизабет так и не довелось никогда больше увидеть темных стен старого Уорнклифа.

Зато она стала хозяйкой обширного поместья, богатого, но невероятно запущенного. Элизабет с головой окунулась в новые обязанности. Ей пришлось провести осмотр всех кладовых, проследить, чтобы привели в порядок изрядно чадящие камины, заняться припасами и одеждой, заказать в Лондоне гобелены и непрерывно следить за вороватыми и нерадивыми слугами, которые давно отвыкли от хозяйской руки и были совершенно развращены бездельем.

Слава Богу, дел у нее хватало! К тому же у сэра Джона Грэя вечно гостили толпы захудалой родни, разорившихся друзей и просто прихлебателей, бог весть кем приходившихся хозяину. Поэтому в замке стоял нескончаемый гам, каждая трапеза превращалась в шумный пир, любая верховая прогулка перерастала в травлю или скачки, а перед закопченным камином главного замкового зала вечно заключались пари, велись споры до хрипоты, и нередко дело доходило до того, что спорщики хватались за оружие. Все это было по душе Джону Грэю и страшно утомляло Элизабет, заставляя все реже вспоминать свое девичество и всадника на белом коне, возникшего из тумана.

К тому же она неожиданно для себя нашла удовольствие в плотской любви, и грубые, безыскусные ласки мужа стали доставлять ей упоительное наслаждение. Она смирилась с судьбой, привязалась к лорду Грэю, а когда поняла, что беременна, то и вовсе забыла о Филипе Майсгрейве.

Война Алой и Белой Роз не миновала и шумного замка сэра Грэя. В один из дней он явился в покои своей супруги в полном боевом облачении и возвестил, что покидает ее, дабы сражаться за своего законного короля Генриха Ланкастера.

Элизабет в изумлении всплеснула руками:

– Друг мой, что вы говорите? Я ожидаю родов со дня на день, а вы покидаете меня в столь трудное время.

– Долг, прежде всего, – отвечал супруг. – Мое присутствие в замке в то время, когда вы разрешитесь от бремени, вовсе не обязательно. В остальном замок хорошо укреплен, вам нечего опасаться за его стенами. К тому же здесь остаются мои троюродные братья – сэр Хью, сэр Джон и сэр Ро, а также мой шурин. Они позаботятся о вас. Я же отправляюсь на войну.

Фиалковые глаза леди Грэй, казавшиеся еще ярче на ее осунувшемся и подурневшем лице, наполнились слезами.

– Джон, о чем ты говоришь?! Я боюсь, мне страшно! Ведь я могу умереть. Молю тебя – ради всех святых, не покидай меня в эту минуту!

В ответ лорд Грэй разразился патетической речью, из которой следовало, что беременность – не болезнь, а естественное состояние женщины, и что дело истинного рыцаря не цепляться за юбку, а обнажить меч за своего сюзерена, когда тот в беде, и что он никогда не простит себе, если не примкнет к войскам Алой Розы, а станет отсиживаться за крепостными Стенами. С этим он и отбыл.

А через несколько дней леди Элизабет разрешилась мальчиком. Роды прошли на удивление легко. Ее крепкое, здоровое тело с широкими бедрами и упругим животом было создано для материнства.

Быстро оправившись, эта шестнадцатилетняя мать с некоторым удивлением разглядывала красный вопящий комочек, который назывался ее сыном. Она обнаружила в нем сходство с Джоном Грэем, и это ее несколько огорчило. Она разочаровалась в супруге и испытывала теперь к этому шумному взбалмошному мужчине лишь чувство раздражения, иногда еще чувство обиды.

Два месяца прошли спокойно. Леди Элизабет не получала от сэра Джона никаких известий, но это ее не особенно волновало. Она вся погрузилась в хлопоты материнства.

Но однажды ночью замок окружили отряды вооруженных людей. Поднявшись на башню, Элизабет со страхом всматривалась в вереницы горящих факелов, сплетавшихся внизу в причудливые узоры.

Из темноты неслись хриплые звуки рога, какие-то голоса от имени герцога Йоркского требовали опустить мост и открыть ворота. Испуганная Элизабет бросилась к родственникам и приятелям мужа, но те лишь разводили руками и говорили о том, что Белая Роза ныне возобладала над Алой и лучше всего не оказывать никакого сопротивления.

В конце концов, мост был опущен, и толпы вооруженных до зубов воинов ворвались в замок. Они вели себя как победители. Еще бы, ведь ее супруг сражался за Ланкастера? Воины требовали вина, мяса, по-хозяйски шарили в кладовых замка, хватали все, что пришлось им по душе, срывали со стен гобелены, заворачивая в них серебряные подсвечники и посуду.

Элизабет с ребенком на руках и несколько служанок забились в дальний угол за камином и с ужасом следили, как хозяйничают в доме непрошеные гости. Но в самый разгар бесчинств, когда захмелевшие воины начали приставать к женщинам, в освещенный колеблющимся светом факелов зал вступила группа людей.

Шедший впереди высокий, закованный в сталь рыцарь, оглядевшись по сторонам, громко приказал прекратить грабеж.

Заслышав его голос, Элизабет встрепенулась. А рыцарь, сняв и передав оруженосцу шлем, резким движением сорвал стальную кольчужку, покрывавшую его голову и плечи.

– Доблестные рыцари Белой Розы! – громогласно провозгласил он, и его низкий твердый голос достиг всех углов обширного зала. – Разве герцогу по сердцу, когда вы грабите тех феодалов, которые по доброй воле впускают его людей в свои владения? Разве не запрещает он творить беззакония в стенах тех, кто признает его власть?

– Но, Филип! – воскликнул один из прибывших ранее воинов. – Этот замок принадлежит Джону Т раю, который отчаянно сражался на стороне Маргариты. Пожалуй, не будет ничего худого, если мы поживимся добром врага.

– Отменно сказано, сэр Мэтью, – надвигаясь на говорящего, произнес Филип. – Но слова ваши приличествуют скорее грязному мародеру, чем рыцарю, носящему цепь и шпоры. Вторгнуться среди ночи в жилище женщины и, пользуясь ее беззащитностью, учинить разбой – вполне достойно вашей доблести. Со слабыми воюют только трусливые псы.

Сэр Мэтью с рычанием отшвырнул тюк гобеленов в сторону и обнажил меч.

– Ты ответишь за эти слова, Майсгрейв! Филип также взялся за оружие.

– Отвечу всем, кто рискнет не подчиниться приказу Ричарда Йоркского и немедленно не покинет замок!

Сверкнули мечи, и воины, прибывшие с Майсгрейвом, встали рядом с рыцарем. Запахло схваткой.

Элизабет не глядя передала сына служанке и сделала несколько шагов вперед. Она не отрываясь глядела на Филипа. С разметавшимися по плечам кудрями, закованный в вороненую сталь, со сверкающим мечом в руке, он казался ей прекрасным, как архангел Гавриил.

Но кровь не пролилась. То ли сказалось напоминание о приказе Йорка, то ли никто не захотел тягаться со столь искусным воином и его людьми. Мэтью, а следом и остальные воины, побросав награбленное, покинули зал.

Сэр Филип вложил меч в ножны и шагнул к Элизабет.

– Можешь быть спокойна. Больше это не повторится. Я прослышал, что на твой замок собираются напасть, и, кажется, успел вовремя. Теперь все будет хорошо. Герцог благоволит ко мне, и я берусь добыть для тебя охранную грамоту.