Татьяна Богатырева - Мастер теней

• Название: Мастер теней
• Автор: Татьяна Богатырева
• Издательство: СИ
• Жанр: Прочие приключения

Она никогда не мечтала о власти и короне, лишь о покое, любви и процветании своей страны. Но король при смерти, в стране полыхает мятеж, брат ударился в загул, старшая сестра вместе с придворным магом готовят переворот — и никто, кроме Шуалейды, не сможет их остановить.

Она бы справилась. Но в гильдию Темных Ткачей приходит заказ на принцессу Шуалейду, а мастера теней всегда доводят дело до конца.

Его призвание — музыка, а не смерть. Однако судьба сделала его мастером теней, и теперь он должен или убить ужасную сумрачную колдунью, или умереть сам.

Он бы справился и выполнил заказ, тем более что на кону стоит жизнь его семьи, но даже у убийцы может быть мечта. И его мечта — она, сумрачная принцесса, недостижимая и прекрасная.

Кто-то из них двоих должен умереть, так велит Темный Брат. Вот только Темный Брат иногда любит подшутить над смертными…

---

— Полный порядок, — наконец вынес вердикт Парьен. — Элиас, пора отпустить мальчика и выкурить кальян.

Глава 15 Тигренок в тумане

Хилл бие Кройце, Стриж

436 г. 18 день Журавля. Роель Суардис.

Он шел сквозь густой туман, пронизанный рассветным солнцем — вперед, на вздохи флейты и журчание воды. Туман холодил кожу и щекотал ароматом кувшинок. Трава путалась в ногах, тянула вниз. Но флейта трепетала, звала — и он шел, не зная, сумеет ли в этот раз увидеть туманную деву, танцующую над ручьем в брызгах радуги.

— Ты здесь? — звенел ручей, или её смех, или падающие на камни капли.

Туман легко касался губ и манил: поймай меня, найди! Флейта вздыхала — то справа, то слева. Ручей смеялся её голосом, пел и дразнил.

— Покажись, — попросил он, пытаясь поймать тонкие руки, как просил каждый раз.

Губы, пахнущие рассветом и рекой, на миг коснулись его губ. И туман схлынул вдруг, как бывает только во сне, оставив его на берегу ручья.

Она кружилась, одетая лишь в длинные, до колен, туманные пряди. Она была дождь, и радуга, и рассвет, и страсть — дева с сиреневыми глазами и лицом изменчивым, как отражение в воде. Казалось, еще миг, и он узнает её…

— Шу-у… — плеснула вода у ног.

— Шу? — повторил он за ручьем.

В ответ облачная дева покачала головой, шагнула навстречу…

Трава взметнулась сотней змей, опутала его, прижала к земле. Дева растаяла в тяжелой мгле, запахло смертью. Стриж дернулся, попытался вскочить, и…

Проснулся.

Распятым на постели. Едва прикрытым простыней.

Прямо на него смотрели хищные сиреневые глаза — страсть, голод и страх завивались в воронку смерча, готового засосать его и разнести все вокруг в клочья. Стриж замер, не решаясь вздохнуть, отказываясь поверить, что Шуалейда и есть та облачная дева из снов, мечта, жизнь и смерть…

Сегодня — смерть. Наяву.

— Тигренок? — шепнула Шуалейда.

Стриж попробовал пошевелить руками, но не смог: сумрак держал крепче любых веревок. Страх сковывал мысли, мешал дышать — даже под взглядом Пророка он не был так беспомощен.

— Не бойся, Тигренок.

Она отступила на шаг, улыбнулась и на миг прикрыла глаза. Тяжкий морок ослаб: ровно чтобы Стриж смог вздохнуть, вспомнить — кто он и зачем здесь… и тут же забыть, чтобы увидеть в голодном урагане прекрасную девушку. Она не походила на принцессу: растрепанная, в сползающей с бледных плеч сорочке, с лихорадочными пятнами румянца на резких скулах. Восхитительная. Желанная до дрожи.

«Поцелуй меня», — попросил он взглядом.

— Тигренок?.. — удивленно переспросила Шуалейда.

Стриж потянулся всем телом, так чтобы простыня соскользнула, и улыбнулся: бери, ты же хочешь…

Она нерешительно коснулась его щеки, пахнуло грозой — и смерч сорвался с привязи. Её руки зашарили по его телу, следом — губы. Стриж перестал понимать, кто он и где он, для него остался только терпкий запах женщины, ее тепло, прикосновения и мелькающие перед глазами плечи, груди, черные пряди, запястья…

«Моя!» — пульсировало жаром в паху. Кажется, он рвался из пут, стонал и рычал, а она смеялась и чертила руны острыми ногтями по его коже. Кажется, он разорвал зубами её сорочку, а она хлестнула его по щеке. Кажется, он поймал ртом ее пальцы, а она выгнулась и вскрикнула: «мой Тигренок!»

Он опомнился, лишь когда волна наслаждения схлынула, оставив его хватать воздух запекшимися губами и осознавать, что им, беспомощным, играли — и что ему хватило одних ласк и поцелуев, словно мальчишке. И что прильнувшая к нему девушка прекрасно позавтракала его страхом и страстью, а он готов быть игрушкой и десертом сколько угодно…

Додумать он не успел. Её губы вдруг снова оказались у его губ, ладонь убрала волосы с лица. В сиреневых глазах мелькнуло шальное веселье. Шуалейда поцеловала его — коротко, так что он едва успел податься навстречу, и шепнула:

— Одевайся и приходи завтракать, Тигренок.

Отстранившись, она оглядела его с головы до ног, заодно давая возможность полюбоваться обнаженной грудью в разорванном вырезе сорочки и припухшим от поцелуев ртом. Покачала головой, провела рукой по его животу, заставив задохнуться от удовольствия и желания, и убежала наверх.

Путы на руках исчезли, и Стриж сел на постели, потирая запястья и гадая: он все еще спит или уже умер и по ошибке попал в Светлые сады? Наверняка спит. И неплохо бы поспать еще немного, только бы не думать о том, кто из них успеет первым.

* * *

Следующие полчаса лишь подтвердили: все вокруг — сон и бред. Золотые краны с горячей водой и десять сортов мыла, бресконские кружева и малахитовые пуговицы, расписной фарфор и засахаренные фиалки… а главное — дивной красоты и изысканного воспитания принцесса, деликатно кушающая суфле серебряной вилочкой, и поглядывающая из-под длинных, словно нарисованных, ресниц. Все — сон. Такого не бывает на самом деле.

— …попробуй пирожное, Тигренок.

Шуалейда улыбнулась ему, словно какому-нибудь графу на великосветском приеме, и погрузилась в собственные мысли: переводила взгляд с украшенных эмалевыми миниатюрами напольных часов на свернувшегося в кресле котенка, потом на Стрижа и снова на котенка… Знать бы, о чем она думает!

Стриж улыбался, пытаясь поймать её взгляд, и старался забыть про все больше давящий на горло ошейник. Взгляд не ловился, ускользал… вскоре ускользнула и сама Шуалейда. Едва кивнула на прощанье, неопределенно махнула рукой — вся башня в твоем распоряжении — и вылетела за дверь.

Через минуту явились слуги, убирать со стола. Стриж тут же сбежал наверх от любопытных взглядов, то и дело прилипающих к куску железа на его шее. Нестерпимо хотелось сорвать его, вздохнуть свободно. И закончить, наконец, эту игру — слишком просто было верить во влюбленного менестреля.

Но как, шис дери всех магов вместе взятых? Она сильнее Воплощенного, — и Хисс до сих пор не откликнулся! — она защищена надежнее гномьего банка, она не доверяет своему Тигренку ни на динг.

Пометавшись по кабинету и вдоволь насладившись ощущениями тигра в клетке, Стриж велел себе отвлечься. Хоть бы на исследование верхних этажей башни — когда еще доведется побывать в спальне принцессы или лаборатории колдуньи?

«Скорее, чем хотелось бы», — вклинился здравый смысл, но Стриж послал его к Мертвому и отправился наверх.

Зря. Лучше бы сидел тихо и не совался — но было поздно. Стихия увидела его. Разноцветные змеи взвились в танце над опаловым кругом, притянули взгляд, потребовали: «иди сюда!»

Стриж хотел бежать, но вместо того шагнул ближе. Еще ближе… Ноги дрожали, сердце билось где-то в горле, но он продолжал идти вперед, пока полосы цветного тумана вдруг сложились в женский силуэт: пышное платье, высокая прическа, знакомый профиль.

Внезапно страх перегорел, и Стриж понял: ему все равно, убьет его колдунья или продолжит играть.

«Шуалейда?»

«Нет, — насмешливо прошелестел туман. — Иди сюда, хочу на тебя посмотреть».

Стриж сделал последний шаг и поклонился стихии, как принцессе — это показалось правильным.

«Какой вежливый мальчик», — засмеялась она, протянула руку…

…и коснулась его руки. Стриж ослеп. Не от боли — прикосновение стихии не было болезненным, но было странным. Правильным. И страшным. Мир вывернулся наизнанку, и посреди этого вывернутого мира стояла живая девушка, похожая на Шуалейду, как…

«Ваше Величество!» — Стриж снова склонился перед матерью Шу, покойной королевой Зефридой.

«Здравствуй, — улыбнулась королева и внимательно осмотрела его с головы до ног. — Будь осторожен, мальчик».

Стриж не успел удивиться, как королева махнула рукой, и он снова ослеп и оглох.

* * *

Он очнулся на полу, сжавшимся в комок, мокрым от пота и замерзшим. С трудом поднялся — тело не слушалось и болело, словно он пролежал в одной позе сутки. Оглядел лабораторию, пытаясь вспомнить, что случилось? Заваленные книгами и свитками полки, реторты на обсидиановом столе, тлеющие дрова в камине, одинокое кресло у окна и едва выступающий над полом светлый плоский камень ничего не подсказали. Только в голове словно отдавались чьи-то слова: «будь осторожен».

Стриж потер виски, чтобы избавиться от головокружения, выглянул в окно — ветер кинул в лицо пригоршню водяной пыли. Там, за завесой дождя, за королевским парком, виднелся медный шпиль Магистрата. Может быть, именно сейчас Орис поднимается по вытертым пыльным ступеням к Кукольным часам, или сидит на крыше, облокотившись на основание шпиля, и размышляет, куда же подевался брат. Или не размышляет — наверняка Наставник соврал ему про задание у шиса под хвостами.

Кулак сам собой врезался в подоконник, но за злостью Стриж не почувствовал боли. Если бы он мог сейчас дотянуться до Бастерхази, убил его только ради справедливости. Проклятые маги, делили бы свою власть сами!