Дана Арнаутова - Колечко

• Название: Колечко
• Автор: Дана Арнаутова
• Жанр: Фэнтези

Подарил муж жене колечко. Чужое. Найденное… У русалочьего омута.

Две сестры приезжают в глухую деревню в Мексике, не зная, что близнецов там считают воплощением богини Мецтли.

Из ночи в ночь к нему возвращается сон, где он — кто-то другой. И во сне, и наяву надо сделать выбор.

Сборник рассказов и повестей.

---

Холодный ночной ветер ударил в лицо, наполняя ночь призрачным шепотом. Мариуш несся по залитой лунным светом аллее, а за спиной океанским приливом нарастал шум: старое кладбище пробуждалось. Круги расходились от склепа Майсенешей, как от камня, брошенного в воду, накатывали волнами, проходя сквозь Мариуша — и дальше. Статуи провожали его каменными слепыми глазами, в кустах и между склепами мелькали тени… Крупная летучая мышь, пискнув, задела его крылом — Мариуш невольно пригнулся — и тут же из под ног выскочило что-то маленькое, сгорбленное, метнулось в кусты. Ох, и прибавится работы кафедре некромантии!

Ограда… Мариуш нырнул в оставленную дырку, зацепился камзолом, ругнувшись, рванул ткань. Драгоценные секунды ушли на то, чтобы собрать застрявшие нитки и поставить прут на место. Не хватало еще, чтоб магистрат нашел виновного по такой мелочи, как пара ниток… Дорога…

Выскочив на площадку перед кладбищем, Мариуш кинулся по дороге наверх, к городу. Как нелепо и по-дурацки он попался! Кому поверил? Жадный дурак, польстился на секреты Майсенеша. А что еще оставалось? На бегу крутить кольцо было неудобно, и все же вдруг? Безнадежно. Серебряный ободок словно врос в кожу. Сельневич успел сказать про мост… Что станет с кадавром на мосту? Сдохнет? Ослабнет? Станет уязвимым? Задыхаясь на крутом подъеме, Мариуш выбежал на гору, огляделся, держа в одной руке шпагу, в другой слетевшую шляпу — не оставлять же ищейкам магистрата улику. Проклятье — трость-ножны осталась на кладбище. Впереди — город. Спящий, тихий, лишь кое-где мелькают редкие огни фонарей. Сзади… он оглянулся. У подножия горы, где начиналось кладбище, мелькнуло что-то светлое, двигаясь длинными резкими прыжками и сразу уйдя в тень.

А, плевать. Кадавр доберется до него куда раньше магистрата… Мариуш тоскливо глянул на город, вспоминая лекции. Где, кстати, ближайший мост? Бровицкий — прямо по бульвару Должников, потом налево, шагов с тысячу. Перехватив удобнее шпагу, Мариуш побежал вниз. Мелкие камешки скрипели под ботинками, блестели в лунном свете, ветер, поменяв направление, дул в спину, свистел в ушах. Во рту пересохло, но бежать под гору было легко. Время. Ему нужно выиграть время — хоть немного форы! Кадавр… Нежить высшего статуса опасности. Быстрая, умная, злобная. Состоит из трупа, забальзамированного по особому ритуалу, и неупокоенной души. При обнаружении немедленно сообщать на кафедру некромантии и в магистрат. Держаться подальше, как можно дальше, — повторял в ушах скрипучий тихий голос профессора Граша, преподавателя Академии и замечательного теоретика. Увы, теоретика — и не больше. Как справиться с кадавром, Граш пятикурсникам не рассказывал… Это работа для мастеров. А держаться подальше — Мариуш перевел дух, сбежав с горы, и быстрым шагом пошел по бульвару — совет хороший, но не для этой ночи. Академия. Может — туда? Не успеть. Слишком далеко. Пока впустят, пока удастся найти и разбудить хоть того же Граша… Кадавр такого натворит! Мариуша передернуло. Снова оглянувшись, он посмотрел на гору, с которой только что спустился, и ускорил шаг. Значит, не Бровицкий мост. Он все равно не знает, что делать с кадавром на мосту. Томек думал, что дал хорошую подсказку. Но Томек был подмастерьем Горесоля. А Мариушу знать это неоткуда. Кошмары забери всех темных мастеров, отказавших ему в ученичестве. Все — до единого — отказались. Ну, кроме Майсенеша, конечно, которого он и не спрашивал.

Мостовая, как в тяжелом сне, уплывала из-под ног, и ему казалось, что он стоит на месте. Но улицы, пересекающие бульвар, менялись. И дома, словно глядящие ему вслед. Почти как статуи на кладбище… Взгляд! Ощущение чужого взгляда, сверлящего ему спину… Как там сказал Тадеус: за вами, Коринза, не будут следить? Тогда откуда чувство, что не только в спину, а со всех сторон смотрят на него внимательные глаза?

Не Бровицкий мост, а к Четырем ветрам — и на тот берег, в Академию. Даже если тварь сожрет его на пороге, кто-нибудь поднимет тревогу… Граш удержит кадавра хоть какое-то время. Ведь удержит, правда? Вызовут Горесоля, Вронца… Только вот ему это уже не поможет.

Мариуш снова побежал. Размеренно, экономя силы. На очередном перекрестке свернул вправо, на улицу Деревянных шпаг. Тесную, извилистую, с высоченными старыми домами в три этажа. Фонари, щедро освещавшие бульвар, остались позади, а здесь было темно и сыро, от каменных стен веяло холодом даже в летнюю ночь. Почему мост? То есть, понятно, почему. Мост — переход между мирами, на мостах человеческая магия, дарованная богами и стихиями, гаснет. На мостах устраивают поединки и божьи суды: там невозможно жульничать и колдовать… И на мосту даже проклятую душу можно проводить в посмертие. Это знает любой первокурсник. Но как сделать это с кадавром?

За спиной послышались легкие шаги — Мариуш насторожился. Обернулся. Темная тень юркнула в кусты. Кладбищенские мороки следом увязались? Или… Он крепче сжал рукоять почти бесполезной шпаги. Эх, палаш бы хороший! А шпагой шею не перерубить. И главное — тварь нельзя подпускать близко. Тадеусу нужно новое тело. Душу он вытянет и сожрет, отдавая своим хозяевам. Мариуша передернуло. Посмертие ждет любого темного мастера, но одно дело — уйти дальше, другое — стать вечно безумной тенью или развеяться без всякой надежды.

Ладно, если это морок, близко он не подойдет, побоится клинка из небесного железа. А вот если кадавр… Темные громады домов давили, воздуха не хватало. Если выберусь живым, буду каждый вечер ходить в фехтовальный зал, — на бегу пообещал себе Мариуш. — Если выберусь…

Шаги. Быстрые, легкие — и куда ближе. А впереди — темный переулок. Совсем темный. И узкий — можно коснуться стен руками, разведя их в стороны… Мариуш остановился, круто развернувшись. Взглянул на кадавра, скалящегося шагах в двадцати. Судорожно сжал шпагу.

То, что стояло перед ним, человеком уже не было. Тьера Майсенеша ожидали в посмертии долго и ревностно. И, не сумев сладить, покуражились… Сгорбленная фигура была не просто обнажена, на ней и кожа осталась редкими клочками, кое-где. В других местах оголенную темно-багровую плоть покрывала слизь, перемешанная с пылью. Из разодранных запястий торчали белыми шнурами оборванные сухожилия, суставы неестественно вывернуты, выломаны наружу, руки мертво болтались по бокам тела. Ноги…голова… Мариуш сморгнул. Кадавр стоял к нему спиной. Точно — спиной! Просто шея у него была свернута назад так, что белесые глаза смотрели прямо на Мариуша. И ступни — тоже. Как он двигается? — ошеломленно подумал Мариуш. — Хотя что нежити законы анатомии?

Кадавр то ли оскалился еще сильнее, то ли улыбнулся. Сделал шаг к нему. Мариуш попятился, складывая пальцы на левой руке в знак изгнания — без всякой надежды, лишь бы сделать хоть что-то… Кадавр сделал еще шаг. Тишину разорвал звонкий лай. Прямо между ними, из какой-то подворотни, на улицу вылетел белый песик и кинулся на нежить, прыгая вокруг и яростно облаивая кадавра. Мариуш не мог сделать ничего. Он не успел бы сделать ничего — если бы и смог. Неуклюжее изломанное тело на мгновение расплылось в воздухе — короткий визг захлебнулся. Сжав тельце так, что Мариуш услышал хруст ребер, кадавр медленно, напоказ оторвал болтающуюся голову, скрутил собачку, как скручивают, выжимая, мокрое белье, и отшвырнул в сторону. Глядя Мариушу в глаза и растягивая лопнувшие губы еще сильнее, сделал шаг по окровавленной мостовой. Маленький шажок — тоже напоказ. Ужас накрыл целиком, смывая мысли — и Мариуш рванул в переулок, прочь. Изо всех сил, задыхаясь, не видя ничего ни под ногами, ни вокруг — и каждое мгновение ожидая тяжелого прыжка сзади. Но прыжка не было… Переулок будто выдернули у Мариуша из-под ног. Он вылетел на едва освещенную луной улицу и помчался по ней, не разбирая дороги. Свернул куда-то, под арку, потом еще, и еще… Сзади время от времени слышались тяжелые шлепки, подгоняя, заставляя выматываться в попытке бежать еще быстрее… Загоняя… Загоняя?

Выскочив на маленькую незнакомую площадь, Мариуш огляделся, задыхаясь. В груди кололо, ноги противно дрожали. Глупо. Глупо и бессмысленно. От кадавра не убежать. И нежить давно бы поймала его, не реши Тадеус поиграть, как кошка с мышью. Сволочь.

Вокруг было тихо. Только вдалеке, за домами, окружившими площадь непроницаемой стеной, слышался бравурный марш. Мариуш прислушался. Марш гвардейцев из «Белой дамы». В той стороне, значит, Оперный театр. А марш почти в конце трехчасового представления. Началось оно в одиннадцать. А теперь — третий час. Скоро рассветет. Мариуш медленно поворачивался по кругу, пытаясь поймать признаки движения в темноте возле домов, у фонтана посреди площади, в темных кустах сирени посреди клумбы. Кадавр следовал по пятам. Гнусная тварь… Страх дошел до высшей точки слепящего безнадежного ужаса и куда-то делся, сменившись холодной яростью. Мариуша трясло от злости. На Тадеуса Майсенеша, на коллегию мастеров, отказавших ему — лучшему студенту курса — в продолжении учебы, на самого себя! Что толку бояться нежити? А перед глазами стояла окровавленная белая шерстка, выпученные глаза и оскаленные зубы несчастной собачонки. И скоро — рассвет. Кадавр не призрак, не вурдалак, солнечный свет ему не страшен. Только с рассветом на улицах покажутся люди — и магистрат вместе с академией устроит облаву. А против всего города — Мариуш напрягся, уловив движение за фонтаном — против всего города Тадеусу не выстоять. Тело у него безмозглой нежити, но думает опытный маг. Что он сделает? Что бы я сделал на его месте?