Антон Марахович - Отпетые отшельники

• Название: Отпетые отшельники
• Автор: Антон Марахович
• Жанр: Альтернативная история

Компания престарелых друзей попадает на курорт и начинает беспредельничать…

---

Девушка уже заметно отошла душой, посвежела. Длинные, до попы, пепельно-русые волосы распушенной косой стелились по груди. Меня она уже не боялась и нисколько не робела.

- Конфетку хочешь? - машинально вырвалось у меня.

- Хочу. - неожиданно ответила она по сценарию.

Я протянул ей пакет с леденцами. - Спокойной ночи. - шепнул я и пошёл к лодке. Пока мы догребли до трапа шхуны, на берегу один за другим гасли факелы. Луна, хоть и уже заметно просела на западе, ещё щедро заливала своим сиянием берег и море. Я последний раз хлебнул из, умыкнутой у Васечки, фляги и пошёл спать.

Глава 9 Крымский поход Часть 9 Махмудкина галера

11 августа. В море вышли после завтрака, часов в восемь. Впереди скользила «Мануша», а в кильватере за ней шёл «Котёнок». Я остался на шхуне, переподчинив Муху Димычу «для опознания врага». Менее, чем через час дошли до места «засады». и шебека пошла дальше на восток, всё больше отдаляясь от берега.

Мы притулились поближе к скалам, стали на якорь и, потянулись часы ожидания. К обеду Кныш высмотрел в бинокль, на берегу небольшое стадо диких свиней. И отпросился на берег поохотиться. С ним отправились ещё два «охотника» из матросов. Договорились о связи на экстренный случай. Наверное, здесь мусульмане на свиней не охотились и те спокойно паслись на виду у людей.

- Нужно у нас с пляжа послать в лес охотников, затариться свежим мясом на обратный путь, да и, вообще на будущее. В морозилках место ещё найдётся. - я включил рацию и связался с Лёхой. Потом пошёл за своими удочками.

До вечера мимо нас прошли около двух десятков различных посудин в обоих направлениях. Прошла даже какая-то большая парусная калоша, типа фрегата, со многими пушками на запад, в сопровождении трёх галер. Мы следили с Пеном за ними в бинокли и на радаре, опасались, как бы эти бродяги не свернули к нашему «пляжу». Но они прошли «от мыса к мысу» напрямик и скрылись с глаз.

- Наверное, от Азова топают, - предположил Пен. Я был с ним согласный.

Вечером на связь вышел Димыч, сказал, что заночует возле Ялты и пожелал нам спокойной ночи. В глубоких сумерках вернулся Кныш, привезли трёх уже потрошённых и ошкуренных свинок, кило под сто каждая. Кок с матросами, уже при свете фонарей, разделали их и заложили в морозильники. Поужинали свежей убоинкой и разошлись по каютам, оставив на палубе только вахту.

12 августа. Галера так и не пришла. Кныш добыл ещё двух диких свиней, а Пен запретил мне ловить рыбу, сказал, что и одного «рыбного дня» в неделю для здоровья команды достаточно. На закате подошла шебека Димыча, и мы в том же ордере вернулись на наш пляж. Там было всё спокойно. Новые мачты галеры уже стояли на своих степсах, правда, ещё без такелажа. Сама галера уже лежала на другом боку и была почти чистая. «Гезлёвские новички» уже были посвящены в «курс делов» местными и выразили мне лично своё согласие плыть с нами. После ужина Гриша опять устроил музыкальный концерт. Только поставил наши 50-ти ваттные колонки на палубу «Мануши» и развернул их к берегу. 100 метров «не дистанция для них, только звучание будет лучше»,- пояснил он мне. Гонял Робертино Лоретти и Альбано с Рамирой, и многое другое.

На берегу, рядом со мной опять сидели и слушали Ольга с Фросей и две «новенькие» девочки. Вечер опять удался. А со шхуны всё это время, пока окончательно не стемнело, за входом в Балаклаву в бинокли наблюдали Муха и ещё один вахтенный матрос. « По ночам турки не ходят!» - заверил меня Димыч и мы улеглись спать.

13 августа. Проснулся я, когда «Мануша» была уже в тени Форосских скал, а «Котёнка» уже было не видно.

- Я не стал тебя будить, чтоб не путался под ногами. - объяснил свой гуманизм Пен. Я не стал возбухать.

На палубе толклись две дюжины бывших галерников во главе с Купой. Все были в полной упаковке: в шлёмах, кольчугах, броне с полным комплектом колюще-режущего и порохострельного инструмента.

- Доброе утро, Антон! - приветствовал меня Купа.

- И вам, доброе. - отозвался я. - Ты бы отдал команду, пусть бойцы железо поснимают, а то упарятся. Одеть всегда успеете, не на суше воюем. - посоветовал Ивану. Он гавкнул что-то, я не разобрал спросонья, и его бойцы начали разоблачаться.

- Антон, а ваш корабль и вправду стальной, и его ни картечь, ни ядра пушечные не берут? - подступил ко мне Иван.

- Правда, Ваня. - я постучал кулаком по борту.

- А почему пушек у вас нет? - не отставал он.

- Есть у нас пушки, - успокоил я его. - только их покедова не видно. Пойдём корабль покажу. - и пошёл на бак.

Показал атаману умывальники и душевые для матросов. Показал гальюны и объяснил, как ими пользоваться. Потом спустились в матросский кубрик. Я невольно распустил хвост, как павлин:

- Здесь наши матросы спят, здесь едят, здесь их лечат. - замахал я руками. - А это камбуз, здесь еду готовят.

Фёдор-кок сперва вызверился на нас, потом принял важный вид и горделивую позу. На офицерскую половину ни через камбуз, ни через лазарет я вести Купу не стал, и мы вновь из кубрика поднялись на палубу, прошли к корме. Завёл его в рубку, там истуканом замер вахтенный рулевой.

- Отсюда, Ваня, мы управляем шхуной. - пояснил я и мы прошли в кают-компанию: - Здесь столоваются и отдыхают «братья».

У Купы аж глаза на лоб вылезли от увиденной «роскоши».

- Там моя каюта и каюты «братьев». - показал я на дверь и повёл его назад. Кивнул на трап вниз: - Там другие каюты «братьев». - и мы с ним вышли на палубу.

- А пушки где ж, Антон? - вновь озаботился атаман.

- Дай срок, увидишь. - успокоил я его.

Вконец опупевший Ваня потопал к своим. Стеклянные иллюминаторы и остекление рубки, кондиционированная прохлада внутренних помещений, ковролин на полах и обитые кожей борта и переборки, умывальники, душевые, гальюны из надраенной сияющей «тундры» и нержавейки, сверкающий посудой и плитами камбуз и. наконец, белые простыни и наволочки на матросских койках - таки ввергли его в глубокий шок и охуение. Ладно, пусть обтекает пока, а я вернулся к нашим баранам и своим удочкам.

К полудню ожила рация Яшиным голосом:

- Галера агишного братца прошла к вам. Следуем за ней в шести километрах.

Петя сыграл «аврал». Матросики кинулись прикрывать иллюминаторы и остекление рубки броневыми листами. Я смотал свои удочки и занёс в каюту. Купины воины начали напяливать на себя своё «железо». Мы тоже облачились в «броньки».

Где-то, через час из-за мыса показалась сине-красная галера. Всё верно: 16 пар вёсел, две мачты с латинскими парусами, идёт от Кафы. Петро скомандовал поднимать якоря.

Галера шла километрах в двух от берега. Парусам помогали вёсла гребцов, ветер был для неё противный.

Пропустили каторгу мимо себя и под машиной стали пристраиваться ей в кильватер. С востока подтягивалась поближе шебека Димыча. С галеры нас заметили и стали прижиматься к берегу. Пен дал полный газ, дизель взревел, за кормой поднялся бурун. Паруса мы так и не поднимали. За десять минут догнали турков и пристроились сзади, но мористее.

«Наши» все уже были на своих постах. С правого борта на галеру смотрел через электронный экран прицела гранатомёта Кныш, ближе к рубке к прицелу .308-го припал Гриня. На баке уже поднял, зафиксировал и развернул свою пушку Шорох. Я подошёл к нему:

- Нежней, Коля. Мачты не задень и реи. Чинить их долго. Бей по рулю и вёслам.

- Говорил уже. - буркнул главарт недовольно. - Ты лучше иди… к Кнышу и скажи, чтоб не палил над гребцами, посечёт ведь болезных.

Я отошёл к Кнышу и передал ему пожелание его тёзки. Этот Коля тоже послал меня… к Грине. Но тот тоже долго слушать меня не стал и послал меня, и совсем не в рубку. Даже все штатные места заряжающих и подносчиков были уже заняты. Поэтому я решил стать военным советником Купы при его абордажной команде.

Короче, Шорох быстро и метко одной очередью перебил брус, соединяющий румпель с пером руля, а потом выбил половину вёсел с левого борта турка. Кныш качественно положил свои гранаты на кормовой навес бусурман, а Гриня быстренько состриг пулемётом всех, кто был на боевом мостике галеры и прошёлся пару раз по носовому пушечному барбету.

Потеряв ход и управление, оставшиеся в живых правоверные как-то резко загрустили, быстренько спустили флаг и начали убирать паруса. Мы им не мешали, а тут ещё Кэп-Пен по громкой (даже очень) связи по-турецки, но с сильным корейским акцентом, рявкнул, чтоб «сдавались, значитца, иначе всех убьёт и один останеца».

Отже ж, засранцы, совсем оставили своего «адмирала» без работы!

Минут через 15 подошёл «Котёнок», стал справа от галеры в одном кабельтове и изготовился к стрельбе. Наша шхуна подошла к турку сзади и нависла бушпритом над его кормой и… «в бой пошли одни старики» Купы, обвешенные железом. Меня Шорох крепко держал за пояс и на галеру не пущал.