Айзек Азимов - Дуновение смерти [Сборник]

• Название: Дуновение смерти [Сборник]
• Автор: Айзек Азимов
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1992

Роман «Дуновение смерти», повесть и рассказы, вошедшие во второй том избранных произведений Айзека Азимова, продолжают знакомство читателей с детективной стороной его творчества.

---

И Брейд с наслаждением понял, что ему совершенно наплевать, так это или не так.

— Наплевать! — громко сказал он. — Хватит! Всю жизнь я старался сдерживаться и не привлекать к себе внимания. Давать сдачи гораздо приятнее! Когда я высказал Ранке и Фостеру все, что думаю о них, мне стало ясно, чего можно добиться, когда остерегаться больше не надо и можно позволить себе драться. Но вряд ли вам ясно, о чем я говорю.

Доэни наблюдал за ним с напряженным интересом исследователя человеческих душ. Глаза его блестели.

— В этой заварухе вы, проф, дрались здорово — от начала до конца.

С неожиданной энергией Брейд сказал:

— Вы правы: от начала до конца. (Именно. Ему пришлось сражаться за все решительно. Начиная с того, чтобы сохранить семью и место, и кончая тем, чтобы не угодить на электрический стул.)

Он медленно произнес:

— И я победил!

— Еще бы, профессор!

Брейд облегченно засмеялся. Он подумал о Литлби. У бедного слюнтяя свои проблемы. Теперь у него на факультете и убийца, и убитый сразу! Придется предстать перед ректором (тиран и отпетый эгоист с кошачьей улыбочкой). А там совет членов правления, а там газеты!

Снизу доверху, по всей цепочке, никто не знает уверенности. Каждый сражается со своим пугалом.

И везет тому, у кого хватает мужества ввязаться в драку. Как сделал он, Брейд.

Брейд встрепенулся:

— Опять задержался, а надо обо всем рассказать Дорис.

— О супруге не беспокойтесь, — отозвался Доэни. — Я решил, что вы слишком взвинчены и забудете ей позвонить. Вот я и позвонил сам, сообщил, что все в порядке, только вы можете немного задержаться. Я думал, наши ребята захотят, чтобы вы к ним зашли, решат задать вам парочку вопросов.

— Вот как?

— Но похоже, что они уже не позвонят, так что идите домой. Бели понадобится еще чего, я знаю, где вас найти.

— Конечно! И большущее вам спасибо, мистер Доэни!

Они снова пожали друг другу руки. И вместе вышли из здания.

Брейд свернул к лестнице, ведущей к автомобильной стоянке. Он оглянулся еще раз:

— Знаете, мистер Доэни, как странно! После всех этих долгих лет я наконец получил утверждение. Неважно, что будет с моим местом на факультете. Я утвержден в другом месте, самом важном. Здесь! — Он постучал себя по груди.

И гремя каблуками, побежал вниз по лестнице, не заботясь, понял ли его Доэни.

Он спешил домой, к Дорис, — пусть знает, что он утвержден.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ЛГАЛ

Рассказ

Перевод С. Николаева

Когда Роджер Халстед появился на верхней ступеньке лестницы в день встречи клуба Черных Вдовцов (а встречались они раз в месяц, регулярно), за столом уже сидели юрисконсульт по вопросам патентов Авалон и писатель Рубин. Оба шумно приветствовали вошедшего.

Рубин сказал:

— Ты наконец дошел до той кондиции, когда можешь снова встречаться со своими друзьями, а? — Он побежал навстречу Халстеду, протягивая ему обе руки и широко улыбаясь. От этого его клокастая, спутанная борода встала торчком. — Ты где ж это пропадал? Почему не пришел на две встречи?

— Привет, Роджер, — произнес Джеффри Авалон, сияя улыбкой с высоты своего роста.

Халстед скинул пальто.

— Ну и холодина на улице! Генри, принеси-ка…

Генри, единственный официант, которого допускали к себе Вдовцы, уже протягивал ему бокал:

— Рад видеть вас вновь, сэр.

Халстед взял бокал, благодарно кивнув головой.

— Кто сказал, что нельзя дважды войти в одну реку? А вы знаете, что я надумал?

— Решил бросить математику и начать честную жизнь? — спросил Рубин.

Халетед вздохнул:

— Преподавание математики в младших классах средней школы — это один из самых честных способов зарабатывать деньги. Потому-то и платят за эту работу так мало.

— В таком случае, — произнес Авалон, слегка раскачивая бокалом из стороны в сторону, — труд свободного писателя — дело бесчестное, чистый рэкет?

— Ничего подобного! — запротестовал свободный писатель Рубин, мгновенно приходя в ярость.

— Так чем же ты надумал заняться, Роджер? — спросил Авалон.

— Я решил осуществить грандиозный проект, мечту всей моей жизни, — ответил Халстед. Над его бровями белым куполом вздымался крутой лоб без малейших следов волос, которые еще десять лет назад, возможно, обнаружить бы удалось. Впрочем, довольно густая растительность и сейчас покрывала его виски и затылок. — Итак, я собираюсь написать «Илиаду» и «Одиссею», но в форме лимериков[2]. Каждой из сорока восьми глав этих двух книг будет соответствовать один стишок.

Авалон кивнул головой:

— И что, уже есть результаты?

— До сих пор я бился над песнью первой «Илиады». Вот что у меня вышло:

Агамемнон и храбрый Ахилл
Как-то спорили что было сил.
Царь держал себя грубо.
Возмущенный сугубо,
С ним Ахилл этикет позабыл.

— Недурно, — сказал Авалон. — Даже очень недурно. Лимерик практически полностью передает суть и основное содержание песни. Правда, имя героя «Илиады» — Ахиллес, а не Ахилл. Точнее, даже…

— Такое произношение приведет к нарушению метра и рифмы в стихотворении, — возразил Халстед.

— Верно, — сказал Рубин. — Читатель наверняка решит, что две лишние буквы — опечатка, и ничего, помимо этого, из произведения не вынесет.

На лестнице возник запыхавшийся от быстрой ходьбы Марио Гонсало, профессиональный художник. На этой встрече ему предстояло быть хозяином.

— Кто-нибудь еще пришел?

— Кроме нас, стариков, никого, — ответил Авалон.

— Тот человек, которого я пригласил, вот-вот появится. Весьма любопытная личность. Он должен понравиться нашему Генри, ибо никогда в своей жизни не лгал.

Генри поднял одну бровь, доставая бокал для Марио.

— Только не надо уверять меня в том, что ты пригласил сюда дух самого Джорджа Вашингтона, — сказал Халстед.

— Роджер?! Очень приятно видеть тебя опять. Кстати! Джима Дрейка с нами сегодня не будет. Он вернул пригласительную карточку. Сообщил, что у него какое-то семейное торжество и он должен там непременно присутствовать. А моего гостя зовут Сэнд, Джон Сэнд. Я знаю его довольно давно, хотя и не очень близко. Чокнутый парень. Помешан на скачках и всегда режет чистую правду. Я сам слышал, как он это делает. Кажется, его добродетели на этом и заканчиваются. — Гонсало моргнул.

Авалон согласно закивал головой:

— Да, это настоящая заслуга. Однако, когда становишься старше…

— Уверен, нынешнее наше заседание будет интересным, — быстро добавил Гонсало с ясной целью предотвратить очередное пространное рассуждение Авалона. — Я рассказал ему о нашем клубе, о том, что в последние два раза перед нами тоже стояли весьма непростые головоломки…

— Головоломки? — воскликнул. Халстед с внезапно проснувшимся любопытством.

— Ты член клуба и занимаешь в нем далеко не последнее положение, поэтому имеешь право быть в курсе. Но пускай лучше Генри все тебе расскажет. В обоих случаях главной фигурой оказался именно он.

— Генри? — Халстед оглянулся через плечо, не скрывая- легкого удивления. — Они и тебя вовлекли в свои идиотские игры?

— Уверяю вас, мистер Халстед, я сопротивлялся, — ответил Генри.

— Он сопротивлялся! — не выдержал Рубин. — Да Генри на прошлых двух заседаниях показал себя истинным Холмсом! Он…

— Важно другое, — сказал Авалон. — Ты, Марио, мог выболтать лишнее. Что ты рассказал о нас своему приятелю?

— Как понять твои слова — «мог выболтать лишнее»? Я не Мэнни Рубир, тебе это известно? Я осторожно намекнул Сэнду, что мы — как священники в исповедальне. Мы все как один, держимся вместе, когда речь идет о тайнах. А он заявил, что хочет прийти к нам, потому что попал в беду и с ума сходит от безвыходности положения. Я ответил, что он может поприсутствовать на ближайшей встрече Вдовцов, поскольку мне предстоит быть на ней хозяином и я вправе пригласить одного человека. Да вот он и сам!

По ступенькам поднимался статный мужчина с толстым шарфом, обмотанным вокруг шеи. Стройность его фигуры стала еще более очевидной, когда он снял пальто. Под шарфом оказался кроваво-красного цвета галстук, который словно светился, бросая багряные отблески на худое, необычайно бледное лицо этого человека. На вид ему было лет тридцать.

— Джон Сэнд, — произнес Марио, манерно представляя незнакомца.

Ему однако, пришлось прерваться: на лестнице послышалась тяжелая поступь Томаса Трамбелла, специалиста по уголовному праву. Через секунду раздался его громкий возглас:

— Генри! Виски с содовой для человека при смерти!