Михаил Королюк - Квинт Лициний 2

• Название: Квинт Лициний 2
• Автор: Михаил Королюк
• Издательство: М.:«Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Альтернативная история
• ISBN: 978-5-9922-2212-8

Андрей Соколов «попал», пусть и по собственному желанию.

Он сделал первые ходы, и теперь его ищет и КГБ и ЦРУ (он слишком, слишком много знает…), а еще Комитет партийного контроля и лично «дорогой Леонид Ильич». Андрей хочет спасти СССР. А еще он хочет просто жить – на свободе, жизнью обычного советского подростка.

Удастся ли ему совместить несовместимое? Удастся ли изменить Историю по-крупному? Он смог прижиться. Теперь пришло время действовать.

Андрей Соколов на переломе времен… переломе, который он совершает сам.

---

– Дюш, сеньорите с автоматом надо бы костюмчик соответствующий пошить, а?

– Костюмчик, говоришь… – задумчиво протянул я, прикидывая. – А что, это – мысль. Можно и костюмчики пошить.

Глаза у девушек сразу стали серьезны, и я понял, что все – обратной дороги нет.

Впрочем, эта идея захватила меня. Действительно, до выступления на районе три недели, и можно что-нибудь этакое несложное сотворить на всех, в неизвестном пока здесь стиле молодежного милитари – это будет простой способ выделиться из общей массы конкурентов.

– Только соберите по два рубля на материалы, – поставил я формальное условие и, вспомнив о Мелкой, добавил, – с тех, кто может.

Кузя довольно прищурилась и взмахнула рукой в пионерском салюте:

– Всегда готова!

За два дня в голове у меня сложилась картинка того, что я хочу получить на выходе. Естественно, я не собирался заниматься точной реконструкцией формы вьетконга или кубинских партизан – достаточно будет узнаваемых намеков. Брюки-карго для парней и шаровары для девушек, пиджаки с накладными карманами и воротником стоечкой… На Кузю хорошо сядет платье под военку, надорванное в стратегически выгодных местах – не думаю, что она будет возражать. Широкие пояса, затемненные очки-консервы, сигара…

«А еще это можно будет носить летом», – с этой мыслью я встретил большую перемену. Набросил куртку и пробежался до телефонной будки передать Гагарину заказ на кое-какие аксессуары.

– А, это ты… – голос его был хриплым, словно он только что встал с постели, – хорошо, что позвонил.

– Что так? – поинтересовался я для проформы.

Он помялся, потом неуверенно уточнил:

– По открытым линиям связи?

Я аж поперхнулся от неожиданности:

– Кхе… Ну, давай по открытым.

– Тебя искали позавчера, – коротко отрапортовал он, стирая улыбку на моем лице.

– Что? – мне сначала показалось, что я не расслышал.

– Искал тебя на Галёре какой-то мужик, – пояснил Гагарин с отчетливой тревогой в голосе.

– Меня? – зачем-то уточнил я. – А как ты определил, что именно меня?

– Спрашивал у мажоров молодого, что недавно переехал из Москвы, с отцом-шишкой, – Ваня перешел на сдавленный полушепот.

Я промолчал, совершенно ошарашенный. Привалился плечом к холодной стенке и стал лихорадочно прокручивать услышанное в уме:

«Да нет, не может быть! Я ж эту маску только для Гагарина использовал! Что-то он свистит…»

– Слышь, – посопев, осторожно добавил Ваня, – мужик-то не наш был.

– В смысле? – встрепенулся я.

– Иностранец, похоже, хоть под советского косил. Запах чужой, а я на нюх любого нашего от демократа на раз отличаю, что женщин, что мужчин.

– Ты его нюхал, что ли? И, вообще, как он около тебя оказался? – я был совершенно сбит с толку.

– Да… Это… Подвели ко мне. Кто слышал о тебе.

– От кого слышал?! – начал свирепеть я.

Хотелось со всей силы шваркнуть трубкой о рычаг, но сначала надо было дослушать Гагарина. Тот продолжал мяться.

«Понятно, растрепал всем, хвастаясь. Но все равно не сходится, бред какой-то. Кому я могу быть нужен на Галёре? Конкурентам по самостроку? Тогда почему иностранец? Или Гагарин ошибся? Ничего не понимаю…»

– Мужика описывай, – прервал я его меканье.

Гагарин облегченно выдохнул, и в голосе его появились деловитые нотки:

– Рост примерно сто семьдесят пять, пятьдесят шестой размер, нога – сорок третьего. Лет сорок. Щекастый, губастый… Гомик, по-моему.

Я прислонился лбом к холодному стеклу – легче не стало.

– Волосы какие? Одет во что?

– Шатен. Волосы длинные, чуть вьющиеся. Бачки небольшие. Одет в советское новье, ничего с Галёры. Но запах!

«Спокойствие, только спокойствие», – подумал я, с озабоченностью глядя на часы.

– И что ты ему ответил?

– Что-что… Центровые ко мне подвели, отрицать не мог… Сказал, что был такой один раз. Давно.

– Ну, и… – поторопил я его.

– Расспрашивал долго, как ты выглядел, во что одет, что покупал…

– Слушай, – зашипел я рассерженным котом, – мне из тебя клещами каждое слово вытягивать?

– Ну, я, как мог, наврал… – Ванин голос зазвучал совсем убито.

Я представил себе врущего Гагарина и поморщился.

– Андрей, – заныл тот, – может, бате твоему сказать, а? Пусть пугнут? И, вообще, чего это тебя ищут?

«Вот так вот…» – я опять растерялся. – «Не свистит, что ли? Иначе не предлагал бы отцу рассказать».

– Сам, Ваня, в непонятках, – я побарабанил пальцами по аппарату, – не должно было такого быть. Тут или какое-то глупое совпадение, и ищут не меня… Или кого-то заинтересовал разошедшийся от тебя слух. Почему заинтересовал – даже предположений пока нет. Больше вариантов нет.

– Он мне деньги предлагал, двести рублей – я отказался, – в голосе у Вани прозвучала гордость, и я аж губу прикусил, огорченный его недогадливостью.

– А вот зря отказался, зря. Надо было просить больше, брать и говорить все тоже, но уверенно. Он тебе предлагал позвонить, если «москвич» еще раз появится? … Вот, надо было соглашаться и требовать аванс. Эх, Ваня-Ваня…

В трубке раздалось огорченное сопение.

– Так, это… Что мне делать-то? Он же может еще раз прийти.

– Я подумаю… – медленно процедил я.

– Ты только не исчезай! – возопил он, и я невольно усмехнулся.

Конечно, эта мелкая придонная рыбешка кормится не только на мне, но, полагаю, что я стал его основной статьей дохода.

– Я подумаю, – повторил многозначительно, – а ты пока сядь и составь список, что и кому про меня на Галёре говорил. Подробный-преподробный. Все пиши: когда, кто присутствовал при разговоре, что именно ты сказал. Понял? Вот прямо сейчас, разговор закончим и садись.

Он подавленно угукнул.

– Если ищут именно меня, – продолжил я рассуждать вслух, – то только из-за каких-то твоих слов, и надо понять, что именно их заинтересовало. Поэтому ничего не скрывай, пиши все, как есть. А я потом проанализирую. Давай, Ваня, бери ручку и садись, а мне пора. Пока.

Повесил трубку и зачем-то вытер ее носовым платком, а затем вывалился из будки на улицу. На часах – пять минут как начался урок. Я постоял в раздумьях, а потом обреченно махнул рукой – гулять, так гулять, – и двинулся в сторону пельменной. Проветрю голову, перекушу и обмозгую непонятную ситуацию.

«Хорошо, если это – глупое совпадение, и ищут другого москвича. Встретиться, что ли, и проверить это? Да ну, нафиг», – я даже головой помотал. – «Мне это не надо. А если действительно меня ищут? Ох… Я ж там Гагарину про новые ракеты втирал. Вот баран, а! Неужели до ЦРУ эти слова дошли? Мама дорогая…»

Я постоял на углу, бездумно глядя на зеленый огонек светофора, а потом спохватился и опрометью перебежал на желтый.

«А если ЦРУ, то они могут на хвосте и КГБ притащить… И как потом комитетчикам объяснить, откуда я узнал про связь между Петрозаводским феноменом и испытанием новой ракеты флотом? Шах вам и мат, дорогой гроссмейстер».

Вход в пельменную была неказист: потемневшее от времени дерево с мутной полосой оргстекла посередине; поперек ручки намотана уходящая внутрь тряпка – чтобы дверь не хлопала. В помещении была на удивление людная полутьма – почти все столы заняты, вдоль раздатки недлинная, но очередь. Прямо по центру, придавая заведению дополнительный колорит, завсегдатаи, не особо таясь, доливали из мерзавчика в стаканы с апельсиновым компотом.

Я с аппетитом втянул непередаваемый запах пельменей. В животе жадно заурчало. А еще пахло уксусом и дымком от «Примы».

«В общем», – огляделся я, – «очень, очень демократично».

Выгрузил с обгрызенного кем-то по краю подноса на стол две порции со сметаной, сел и задумался.

«Обрубать концы с Галёрой? Бежать на Запад я передумал, деньги перед родителями мотивировал», – я заглатывал пельмени, почти не ощущая вкуса. – «А без остального обойдусь. В конце концов, есть мореманы, есть валюта. Телефона моего у Гагарина нет. Вот своим именем я зря назвался…»

Хлебнул из стакана и поморщился от невообразимой сладости. Сгущенки здесь не жалели, в отличие от кофе.

«Так, а если зайти с другого конца», – продолжил рассуждать я. – «Не паникую ли понапрасну? Очевидно, что с моей прогрессорской деятельностью этот подход не может быть связан. Невозможно, никак невозможно связать мои письма с подставным москвичом-мажором на Галёре. Какой отсюда вытекает вывод? Это случайный карамболь, производное от моей активности с Гагариным. А, поскольку нечем особо криминальным я там не занимался, то и значительной угрозы быть не может. Так?»

Я покончил с первой порцией и принялся за вторую.

«Да, так», – подвел промежуточный итог, – «Тогда это, скорее всего, какое-нибудь неожиданное коммерческое предложение от жучка, специализирующегося в люксовом сегменте. Менее вероятно – интерес конкурентов по самостроку. А, если хорошенько раскочегарить мою паранойю, то ЦРУ проверяет слух о причине петрозаводского феномена. Но вот это уже – очень, очень вряд ли».