Юрий Корчевский - Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали

• Название: Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали
• Автор: Юрий Корчевский
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88773-6

Военный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик», «Танкист живет три боя. Дуэль с “Тиграми”» и «Сибиряк. В разведке и штрафбате». Советские бронепоезда против немецких панцеров. Сталинская броня против крупповской стали.

На гражданке он был простым машинистом и в 1941 году вместе со всей своей паровозной бригадой мобилизован в состав бепо (армейское прозвище бронепоездов) «Козьма Минин». Он чудом выжил под Москвой в неравном бою против гитлеровских танков. После госпиталя – фронтовая разведка, диверсионные рейды по немецким тылам: любой ценой уничтожать ж/д мосты, «рвать железку», пускать под откос вражеские эшелоны. Но опытные машинисты – на вес золота, экипажи бронепоездов несут огромные потери, и разведчика возвращают на бепо – в самое пекло, на железнодорожную батарею под Сталинградом…

Книга также выходила под названием «Броня. „Этот поезд в огне…“».

---

– Есть.

– Исполнять.

Сергей пополз к танку. Что толку от ручных гранат? Была бы хоть одна противотанковая… А пехотной можно только гусеницу подбить, да и то если повезет. Только зачем ее подбивать, если танк неподвижен?

Сергей подполз к танку совсем близко, прислушался. В броневой коробке было тихо, дрыхнут небось. И люки задраили для собственной безопасности.

А дальше события стали развиваться не по сценарию лейтенанта. От холодной болотной воды пленный очнулся, ударил ногами Суровихина и стал бить по воде руками. Кононыхин в сердцах еще раз ударил его по голове, утихомиривая, но было уже поздно, немцы в танке услышали шум.

Откинулся люк на башне, из него по плечи высунулся дозорный и выстрелил вверх из ракетницы.

«Все, парней обнаружат и из пулемета посекут!» – понял Сергей. Он метнулся к танку, вскочил на моторно-трансмиссионное отделение, благо оно низко было, танк в болотистый грунт осел. Из кармана форменных галифе выхватил «лимонку» – так фронтовики называли гранату «Ф-1», вырвал чеку и бросил в открытый люк башни.

Немец-ракетчик чутьем понял, что сзади кто-то есть, нырнул внутрь и попытался прикрыть люк, но было уже поздно. У «лимонки» запал срабатывал через две с половиной – три секунды, и этого времени Сергею хватило, чтобы спрыгнуть с танка далеко в сторону.

Внутри танка глухо ахнул взрыв, и из всех щелей повалил дым.

Сергей сдернул с плеча автомат, но это было излишней предосторожностью. Взрыв в бронированной коробке шансов остаться в живых никому не оставил. Осколки рикошетом отскакивали от брони, усиливая свое поражающее действие.

Сергей побежал к болоту. Вода, перелившись в сапоги через край голенища, обожгла ноги холодом. Автомат Сергей держал в поднятой руке и старался идти быстрее по следу, оставленному разведчиками: на болотной ряске был темный след, как на ледяном поле от ледокола.

– Серега, ты? – вдруг услышал он голос Суровихина.

– Я, я.

Видимо, немцы не сразу поняли, что случилось. К танку шел телефонный провод, и, не получив от дозора ответа, они выслали солдат.

Обнаружив убитых, немцы всполошились. Часть солдат побежала к болоту и стала беспорядочно стрелять, другие же побежали в свой тыл. Немцы не знали, куда пошли русские – к своим траншеям или в их тыл.

Группа прекратила движение, и разведчики присели в воду, уйдя в нее по самые ноздри. Пули временами секли камни или звучно шлепались в воду по соседству.

Выпустив по магазину, немцы успокоились, прекратили стрельбу, и группа снова двинулась к русским позициям. Белое исподнее немца стало почти черным от болотного ила и воды.

Через час их окликнули:

– Стой, кто идет?

– Свои, разведка.

Дозор был у самого болота.

Разведчики выбрались на кочковатый берег и упали без сил. В душе они радовались: все целы, невредимы и вернулись с «языком».

А дальше – по траншее и в свой тыл.

Полковая разведка располагалась недалеко от штаба полка. Лейтенант с Кононыхиным отвели пленного к командованию, а Суровихин и Сергей пошли во взвод. Разведчики, отдыхавшие в землянке, тут же поднялись.

– Живы? И «языка» взяли? Как все прошло?

– Пленного в штаб отвели, лейтенант вернется – расскажет.

– Что-то попахивает от вас…

– По уши в болоте сидели.

Нашлись добровольцы, добрые души – они отвели разведчиков к колодцу и обмыли из ведер.

Суровихин и Сергей разделись донага – кого стесняться? Темно еще, солнце не встало, только полоска серая на востоке появилась, и женщин нет. Потом обмундирование свое в корыте сполоснули и на веревке перед землянкой сушиться развесили. А тут и лейтенант с Кононыхиным вернулись. Лейтенант был очень доволен итогами разведки:

– Командира минометной батареи взяли. Невелика птица, но и не рядовой. Разговорился, язык распустил – начальник штаба только успевал на карте отметки делать. Тем, кто со мной в немецкий тыл ходил, разрешаю отдыхать. Всем остальным – на занятия. Старшина, проследишь!

– Так точно!

Старшина был из старых служак, прошедших Финскую кампанию. Устав знал, порядок во взводе поддерживал, мужиком был хозяйственным. Но в немецкий тыл не ходил, староват он уже был для этого. Там молодые нужны, выносливые, с хорошей реакцией.

Ах, с каким удовольствием Сергей растянулся на своем топчане! В землянке было сумрачно, окон нет, тихо.

Спали они до обеда, когда разбудил старшина. Он самолично принес с полковой кухни четыре котелка – обед для ходивших в поиск. Из сидора вытащил хлеб, фляжку с водкой и пачку папирос – добавка к офицерскому пайку лейтенанта. Рядовые, сержанты и старшины получали махорку, вот только с бумагой для самокруток было сложно, и они обычно использовали зачитанные до дыр газеты или немецкие листовки с призывами сдаваться в плен доблестной германской армии, которые немцы иногда сбрасывали с самолетов. Листовки рвали на четыре части, поскольку если их находили целыми, у бойцов были неприятности.

Разведчики поели горяченького, выпили по сто грамм водки – «наркомовские», как говорили тогда. Потом лейтенант собрал всех разведчиков и сделал разбор рейда. Так во взводе делалось всегда, в другой раз учтут, чтобы не наступить на одни и те же грабли повторно.

Ошибка была, и допустили ее разведчики с опытом. Связав пленному руки, они не связали ему ноги. Благо кляп держался хорошо, надежно, и потому заорать немец не смог. А Сергей мысленно отметил предусмотрительность лейтенанта. Не пошли Иванов его, Сергея, к танку – может быть, они бы все сейчас лежали в болоте.

Солдаты слушали о ходе рейда внимательно, знали – потом пригодится.

Несколько дней разведчиков не трогали, они даже пополнение из двух человек получили – лейтенант успел отобрать двоих из пехоты. Старослужащие начали новичков в курс дела вводить, натаскивать.

По результатам авиаразведки были получены сведения о переброске немцами войск – немецкое командование готовило наступление. И лейтенант Иванов получил новое задание – взорвать в немецком тылу железнодорожный мост. Для этого разведчикам придавался сапер и со склада выдали взрывчатку. Обычно такие глубокие рейды, да еще с диверсией в чужом тылу, исполняли дивизионные, а не полковые разведчики. Лейтенант в душе был противником этого рейда, подготовка у его разведчиков была не та, но против приказа не попрешь. А в дивизионной разведке некоторые и язык немецкий знали, и немецкую форму зачастую использовали.

Лейтенант начал формировать группу. Из-за важности задания он решил возглавить ее сам. Вторым был сапер. После некоторых раздумий лейтенант включил в группу ефрейтора Синицына, Сергея и Суровихина.

Поскольку рейд предполагался не на один день, так как железнодорожный мост был в тридцати километрах от линии фронта и за ночь бойцы никак не могли обернуться, с собой брали сухой паек и побольше патронов.

Пока группа готовилась к выходу, лейтенант успел договориться о переходе линии фронта с соседним батальоном. Он вновь решил переходить ее по болоту, только с другой его стороны – после недавнего перехода и подрыва танка немцы были настороже. Болото для перехода удобно и относительно безопасно, по крайней мере мин там нет. Но по правому берегу болота стояли – как у наших, так и у немцев – другие батальоны, болото было на стыке полков.

Следующим вечером вышли. Еще днем Синицын высказывал недовольство:

– Послали бы авиацию, раздолбали бы бомбардировщиками мост – и все дела.

Услышав его высказывания, Суровихин спросил:

– А ты давно наши бомбардировщики видел? Я лично, как полк позиции занял, вижу в небе только немецкие «лаптежники».

– Это да.

В 1942 году положение на фронтах было очень тяжелым, самым худшим за все время войны. Не хватало всего: самолетов, танков, пушек, пулеметов, подготовленных солдат. Тем более что командование посылало на бомбардировку моста звено самолетов «СБ». Но бомберы до моста не долетели: не имея истребительного прикрытия, они были сбиты «мессерами».

Ни лейтенант, ни тем более его группа не знали о попытке бомбардировки.

Сидоры за плечами были набиты сухим пайком на пять дней, патронами и взрывчаткой. Для того чтобы взорвать мост, взрывчатки надо много, и разведчики несли с собой пятьдесят килограммов. Командование полка не знало, какой мост – одно– или двухпролетный, есть ли на нем бетонные быки, а от этого зависело, сколько и куда закладывать тротила, чтобы не смогли быстро восстановить мост. И повреждения должны были быть максимальными. Сапер должен сам увидеть мост и оценить, куда заложить тол. Сам сапер нес провода, электродетонаторы и подрывную машинку.

От близкого соседства в сидоре тола рядом с боеприпасами Сергею, как и остальным, было не по себе. Залетит случайная пуля в перестрелке – и разнесет в клочья, даже хоронить будет нечего.