Андрей Воробьев - Дело диких апостолов

• Название: Дело диких апостолов
• Автор: Андрей Воробьев
• Издательство: Проспект (СПб)
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 9785972511433

Бывший следователь военной прокуратуры Алексей Нертов устраивается на работу к преуспевающей бизнесвумен. Через какое-то время его новую подопечную начинает преследовать череда несчастий, и из неприступной леди она превращается в испуганную девочку, защитой которой теперь озадачен Нертов. Похищения, покушения, грабежи, предательства, убийства — вот неполный перечень того, с чем предстоит столкнуться Юристу. Кто стоит за всеми преступлениями? Кто снова открыл охоту на него, его друзей и любимых? И в чем виноваты трое друзей — Петр, Павел и Фома?

---

Секретами ВМФ и сейчас интересуются «любители экологии» из ЦРУ, МИ-6 или, на худой конец «Белунны». В конце пятидесятых тоже предпринимались меры к сохранению военной тайны. Так, морским офицерам запрещалось сходить на берег в одиночку, а к 24–00 часам они обязаны были вернуться на корабль. Даже в кино приходилось идти с товарищем — «за компанию». Правда, по словам одного из сослуживцев Артамонова, «при этом большинство офицеров в Гдыне занимались реализацией польских злот, которые нам выплачивали в больших суммах и покупали на них различные вещи». Но Артамонова тряпки не интересовали. Он предпочитал кино. Там всегда рядом оказывалась Эва, а после его приходилось подолгу ждать его у борта катера, отправляющегося к миноносцу — командир куда-то исчезал с полькой.

Однажды Артамонов договорится с начальством, которое разрешило на выходные съездить в Варшаву. Офицер, спутник Артамонова, позднее расскажет, что уже в поезде к ним подсела Эва. До самого возвращения к месту службы молодые люди были вместе: жили в одном номере в гостинице, ходили в театр… «Мы с товарищами… говорили между собой о встречах Артамонова с Эвой и пришли к выводу, что это его личное дело, хотя и осуждали такое поведение, так как знали, что он женат и у него есть сын». А жена капитана третьего ранга только знала, что «он очень любил свой корабль и службу»…».

— Ты говоришь, — обратился к Нертову старик, — что служил в военной прокуратуре, — значит должен иметь понятие об офицерской чести. Да и о порядочности некоторых начальников тоже…

Алексей молча кивнул. Чего-чего, а уж разных офицеров он повидал предостаточно…

«Так вот, старшие офицеры — начальники Артамонова, — продолжал Николай Григорьевич, — на следствии оценили его поведение совсем иначе: «Артамонова захвалили… не рассмотрели элементов авантюризма и очковтирательства, лживости и демагогии, стремления к неограниченной власти и карьеризма, барства и самодурства…» (это — начальник штаба, каперанг Аладьин); «По характеру высокомерен, проявлял грубость к подчиненным и нетактичное поведение к отдельным начальникам…» (командир войсковой части, каперанг Гладков).

Упрекали Артамонова и за то, что он якобы после бегства умудрился продать казенный катер шведам за две с половиной тысячи долларов. Но катер шведы вернули Балтфлоту…

Удивительно, как быстро прозрели отцы-командиры! А ведь раньше Артамонова четырежды награждали медалями, всего за месяц до бегства он, благодаря блестящей аттестации («Делу КПСС и Советскому правительству предан») был зачислен в Военно-морскую академию!

Кстати, именно Гладков неоднократно милостиво разрешал Артамонову пользоваться корабельным катером для личных поездок на рыбалку: 7 июня 1959 года в очередной раз «Артамонов обратился ко мне с просьбой взять катер прокатиться (! — авт.). Я ему разрешил, но предупредил, чтобы он… вернулся на корабль до темноты… Затем я его спросил, куда он хочет пройтись…» На этом Гладков успокоился. Даже когда каперангу в 16 часов следующего дня доложили, что миноносец «вышел в рейд без командира… я первоначально полагал, что Артамонов опоздал к выходу корабля… О невозвращении Артамонова… я донес командованию флотом 9 июня с.г. в 17 часов, считая Артамонова уехавшим в Познань»…

Воистину военное разгильдяйство безгранично! Более двух суток от исчезнувшего офицера ни слуху, ни духу, а его считают то-ли отдыхающим, то ли опаздавшим, то ли (непонятно почему) уехавшим в другой город… «Честь имею» — смогут ли с чистым сердцем сказать эти слова начальники беглеца?…

А что касается Артамонова, — продолжал рассказ старик, — капитан просто нашел способ для общения с любимой женщиной. Брал катер с мотористом, выходил в море «на рыбалку», затем — швартовка у берега, подальше от посторонних глаз и вот уже на борту прекрасная полька, глаза которой заставляют забыть и о жене, и о службе, и о чести морского офицера.

Так же было и вечером 7 июня. К побегу Артамонов готовился загодя: он изучил карты южного берега Балтики, метеосводку, велел оборудовать катер запасными емкостями для топлива и полностью залить их горючим, взял запасной компас, чемодан с провизией и отправился на «рыбалку».

Как потом расскажет моторист, старшина первой статьи Илья Попов, по приказу командира управлявший катером, «через некоторое время после выхода в море Артамонов велел пришвартоваться у берега… минут через тридцать он вернулся на борт с девушкой…». Артамонов сказал, что компас якобы работает неправильно и изменил курс. Когда стемнело офицер сам встал к штурвалу, отправив Попова в каюту отдохнуть.

Во второй половине следующего дня берега все еще не было видно и Илья хотел повернуть назад, но услышал: «Не говорите глупостей». Затем командир велел мотористу спустить военно-морской вымпел и переодеться в гражданскую одежду. Когда наконец-то катер причалил к берегу, Артамонов и Эва пошли в ближайший дом, отметив успешное окончание путешествия бутылкой коньяка, распитой тут же с местными жителями.

Илья подумал, что их занесло в Германию. «Дейч»? — спросил он у какого-то мужчины. «Свенско»,- услышал в ответ. Действительно, «рыбалка» окончилась на острове Эланд, в Швеции. Ближайший населенный пункт — город Кальмара»…

* * *

Рассудив, что Нертов по неким причинам занимался параллельным расследованием и, значит, мог подкинуть какую-нибудь информацию, Касьяненко набрал номер трубки юриста, чтобы срочно договориться о встрече. Тот, на удивление быстро, согласился. Уже через полчаса Дима был в районе Сенной площади, в конторе Алексея.

Юридическая фирма укрылась во дворике узкого переулка, ведущего к каналу Грибоедова, где и произошло убийство, не дававшее покоя оперативнику. Мощные металлические двери, отделанные снаружи деревом; ажурные решетки; предупредительный секретарь, в безукоризненном темном костюме и в белоснежной рубашке, больше напоминающий охранника какого-нибудь президента; неприметные для посетителей глазки видеокамер, контролирующие помещения и подходы к ним; плотные шторы на окнах… Дима, впервые посетивший фирму своего знакомого, отметил, что тот обставил свою работу весьма обстоятельно.

Секретарь, проверив документы гостя, коротко сообщил: «Проходите, вас ждут» и указал рукой на дверь в конце коридора.

Дима вошел в кабинет, когда его хозяин сидел и задумчиво щелкал кнопкой фонаря на длинной ручке. Примерно такой же фонарь, брошенный убийцей в проходном дворе дома, где погибла Софья Сергеевна, Касьяненко принял за гранату.

Войдя, оперативник сразу же принялся излагать Нертову свою версию о причастности Юриста к расследованию дела и потребовал, чтобы тот немедленно поделился имеющейся информацией. Но пока Дима горячился, хозяин кабинета продолжал только задумчиво включать — выключать фонарь. Потом вдруг он быстро вскочил со своего места, выключил свет в комнате и, направив ослепительно яркий луч прямо в лицо гостя, портебовал:

— Быстро говори, во что я одет! Какого цвета у меня куртка? Сколько мне лет?..

Оперативник в первый миг опешил от столь бурного натиска, но вдруг перед его глазами так же ярко, как свет фонаря вспыхнула картина недавнего преступления. Спина убегающего худосочного убийцы в голубых вылинявших джинсах… Полутемная лестница, поднимаясь по которой Дима, оступившись, чуть не подвернул ногу… Скрючившийся в коридоре квартиры соседки Марат, лепетавший о темно-синей (не серой, какую Касьяненко видел на худосочном убийце) куртке с маленьким (!) ярлыком «Hi-Tec», о плотном телосложении и небольшом шраме над верхней губой нападавшего… Тот же Марат, уточнивший в больнице размеры этого шрама…

— …Говори, во что я сейчас одет?! — Нертов бросил фонарь и включил свет в комнате, — Ты понял? Ты все понял? Он же всех как котят сделал!.. Пошли!..

Юрист с оперативником вместе покинули кабинет.

Пока Алексей вел машину Дима, на всякий случай переспросил, кто и что должен был понять. На что Нертов лишь бросил: «когда тебе в рожу всякие идиоты фонарь суют — ни черта не видно. Ни-чер-та! А при выстреле в упор промахнуться крайне сложно даже на темной лестнице!». Потом, вдруг улыбнувшись, он заметил, что иногда бывает не грех почитать что-нибудь кроме Уголовного кодекса, например, детективные задачки.

Дима так и не понял, что хотел сказать этим юрист, так как в это время машина остановилась у въезда в больницу.

— Мне перед твоим приходом отзвонились люди, сказали, что он сейчас у Маратика, — сказал Нертов и, заметив недоумение Димы, добавил, — я имею в виду этого Игорька — «голубого друга», у которого железное алиби. Послушай, давай, я возьму его сейчас, на выходе и отработаю. Сам он не убивал, скорее это — их третий бой-френд, но знать что-то должен. Даже если Марат в чем замешан (а я в этом не сомневаюсь!), любовный треугольник, думаю, никого из троицы не устраивает. Значит, этот Игорек должен сдать соперника. А не получится — тогда ворвешься ко мне в офис и «повяжешь» всех за компанию. На допросе я скажу, что опознал «голубого», случайно встретив на улице. А дальше, на основании моих показаний и дополнительного допроса старушки — соседки парень попадет в «клетку», где его точно доработают опера из «убойного».