Фрида Вигдорова - Любимая улица

• Название: Любимая улица
• Автор: Фрида Вигдорова
• Жанр: Прочая детская литература

---

И вдруг она видит Репина. Он стоит у окна и смотрит какими-то не своими, отчаянными глазами. И в них: "Что ты сделала? Зачем ты пришла?"

- Присядьте, гражданка, - говорит военный и придвигает к ней стул. И лишь тогда она все понимает.

Саша смотрит на Дмитрия Ивановича, она ищет его взгляда, но он смотрит вниз... "Я с вами незнаком, - словно говорит доктор. - Вы тут люди случайные, вы за меня не ответе и никогда в ответе не будете..." Потом его уводят, начинается обыск. Обыск длится долго. Саша с ужасом смотрит на часы. Наконец она говорит:

- Разрешите, я позвоню домой, там дети.

- Дети спят, - отвечает военный.

- Я должна предупредить няню... мужа...

Ничего, люди взрослые. Подождут.

- Нянька:

- сказал Митя, расталкивая Анисю Матвеевну. - Саша не сказала, куда пошла?

- А часто который? - спросила Анисья Матвеевна, просыпаясь.

- Третий час ночи!

- Да будет тебе! - Старуха села на кровати и перекрестилась. - Господи, довел, довел. Загубил. Терпела, да не стало мочи терпеть.

- Не болтай! Молчи! - страшным шепотом закричал Митя, наклонившись к знакомому с детства лицу, и, схватив Анисью Матвеевну за худые плечи, повторил:

- Вспомни лучше, когда она вернулась с работы? Когда ушла? Попрощалась или нет? Может, ее вызвали на ночное дежурство?

- Батюшки светы! Не вызывали ее. Дома была. Тут приходила одна... С работы твоей... Дула ей в уши...

В темной комнате зашлепали босые ноги. Аня в темноте шарит по стене, отыскивая выключатель. У нее дробно стучат зубы, и, не найдя кнопки, которая у нее под рукой, Аня начинает одеваться в темноте.

- Куда ты?

- Искать маму.

- Не смей! На дворе ночь! Я сам! Я сейчас вернусь!

- Нет! - слышится короткий ответ.

Тогда он кое-как натягивает пальто, срывает с вешалки кепку и, не вспомнив про перчатки, бежит по лестнице следом за девочкой.

- Аня, погоди! - кричит он.

Но она не слышит. Она бежит по улице не разбирая дороги, не оглядываясь и не отзываясь, как будто она знать его не знает. А он идет рядом, не решаясь сказать ей ни слова, и видит только сверху сползший на затылок платочек и светлые косы.

"Что я наделал? - думает он. - Где она? Что с ней? Что с нами будет?"

Он хочет остановить Аню, подойти к автомату, позвонить Саше на работу, он хочет понять, опомниться, что-то предпринять, но Аню не остановишь. Он испуган этим оголтелым бегом, руку его она отталкивает и не хочет откликнуться на его призыв: "Аня! Анюта!"

Аня бежит не оглядываясь... И вдруг, когда, казалось, нет больше сил терпеть, нет сил бежать - из-за угла показались трое: Саша, какой-то малыш и Репин. Они шли неторопливо, устало, держа малыша с обеих сторон за руки. Мальчик спотыкался.

- Саша!

- Мама!

Оба эти крика слились. И тут Митя впервые почувствовал, что его руки обжег ночной осенний холод.

- Мама, это правда, что Федин папа болен?

- Нет, не правда.

- А что же?

- Его арестовали, Анюта.

- Мама! Он сделал плохое?

- Нет. Он ничего плохого сделать не мог.

- Мама, - сказала Анюта, и в голосе ее звучало отчаяние - ведь у нас это не может быть, чтоб невиноватого, у нас так не бывает! Значит, он...

- Скажи... ты поверила бы, что я сделала плохое?

- Нет!

- Ну вот. А я верю ему. Как себе. Понимаешь? Я работала с ним. Я видела, как он с больными, как он с людьми, Я очень дружила с ним. Он ни в чем не виноват.

- Как же тогда?

- Я думаю, это выяснится.

Молча, крепко сжав губы, Анюта ходит из угла в угол, На Катиной кровати спит Федя. Аня останавливается над ним и долго, пристально смотрит на бледное личико.

Анисья Матвеевна с сердцем дергает клубок, закатившийся под диван, и, звеня спицами, произносит громко:

- Больно свободно с девчонкой разговариваешь. Мала она еще такие вещи знать. Сказала бы - в командировку уехал, и дело с концом. А то начнет болтать подружкам...

- Не начну, - отвечает Аня, не оборачиваясь. - Тише! Катя идет!

Катя входит умытая, с полотенцем через плечо.

- Я рада, что этот Федя у нас поживет!

А Саша мысленно повторяет минувшую ночь.

- Сестра, - оказал Королев, оборачиваясь к ней напоследок уже в дверях, - особое внимание обратите на Добровольского. Я боюсь осложнения. Потом, взглянув на Репина, произнес одними губами:

- Федя...

Он сказал "сестра". Он не сказал "сестра Поливанова", не сказал "Александра Константиновна". Он сказал: "сестра"...

...Саша подходит к привычному, как родной дом, зданию и не знает, что будет делать в этом опустевшем доме. Все по-прежнему - палаты, больные, врачи и сестры, не стало только одного человека - и дом опустел. Она еще не может справиться с тем, что случилось, голова гудит от бессонной ночи, и единственное, что остается на первых порах: не думать. Стиснуть зубы. Собрать внимание - не перепутать, не забыть, сделать все, как сделал бы он.

Первый, к кому она подошла, был Добровольский. Юноша уже проснулся и встретил ее улыбкой.

- Мне легче. Гораздо легче. Скоро доктор придет? Саша не ответила. Она посмотрела температуру:

Нормальная.

И день завертелся, привычный день: уколы, перевязки, терпеливый разговор с больными: "Не волнуйтесь... пройдет... Рука будет здорова..."

Почему же они глядят так тревожно? Почему Добровольский спрашивает:

- У вас что-нибудь случилось?

Баба, баба, не умеешь держать себя в руках, ничего не умеешь скрывать.

- Нет, Коля, ничего не случилось. Я просто не спала сегодня. И устала.

- Сестрица! - весело говорит толстый продавец специализированного винного магазина. - Вот какое я открытие открыл, медицине полезно знать: промочишь горло, ноги

Не ходят, промочишь ноги горло болит. А? Могу я быть

Доктор наук?

- Сестрица! Мне от этого лекарства хуже! - говорит больная из четвертой палаты. Ей все время кажется, что все лекарства отравлены.

- Александра Константиновна, по-моему, этот градусник неверно температуру показывает. Он испорчен, взгляните!

- Дочка, поди-ка сюда, посмотри, красное вокруг - это к чему же?

- Вот придет доктор, спросим его про лекарство... Градусник в порядке, Юрий Петрович... Краснота пройдет, это всегда так бывает сначала...

Нет, она ничего не перепутала, все сделала как надо.

- Королев не явился! И не удосужился позвонить! Это уж ни на что не похоже! - услышала она голос Прохоровой.

День кончился. Только сейчас она поняла, как устала. Домой. Уснуть. Да, она уснет, уснет, едва опустит голову на подушку. А завтра... Завтра она все обдумает и поймет.

Кто это там, на той стороне улицы? Да, это он. Она совсем не вспоминала, не думала о нем сегодня. Зачем же он пришел?

- Бедная моя, - говорит Митя, беря ее под руку. - Ты очень устала?

- Очень.

- Хочешь, пройдемся немного, подышим?

- Нет. Я хочу домой. Спать. Ты из дому?

- Как малыш?

- Девочки от него не отходят. А он возится с машиной. Ко мне пошел сразу. Сидел у меня на руках, беседовал о жизни.

Лучше бы он не приходил. Нет ей, как прежде, облегчения от его голоса, от тепла этой руки. Она теперь привыкла быть одна или с детьми. Ей с ним неловко, непросто. Весь день - когда она о нем не помнила - было легче. Вот все, что она понимает.

- Тетя Саша, ты моему папе сестра. Да.

- Ты по нему скучаешь?

- Очень.

И больше ни слова.

На днях он сказал Анюте:

- Аня, большие не скажут, а вот ты скажи: скоро мой папа приедет?

Он ходит за Анютой следом и сейчас сидит у нее на коленях, прислонясь головой к ее плечу. Катя маячит тут же, вздыхает: то ли ей самой хочется поближе к Феде, то ли ей досадно, что не она на коленях у Ани.

- Катя, - говорит Аня, - давай возьмем Федю в братья! Федя, хочешь к вам в братья?

- Хочу! А ты отдашь мне это перышко?

- Вот ты какой! Сразу и перышко!

- Анюта, отдадим, отдадим! Федя, нравится тебе эта коробочка? Хочешь, я тебе ее подарю?

- Хватит у него барахла и без твоей коробочки! Давай, Федор, спать ложись. Уже девятый час.

И пока Анюта раздевает малыша, Катя переносит тетради и учебники в другую комнату - здесь погасят свет, чтоб Федя поскорее уснул.

И вот они втроем, каждая занята своим делом: девочки делают уроки, Саша читает.

- Мама, - говорит Аня, оторвавшись от задачи, - послушай, мы говорим Ольге Васильевне, нашему завучу: "Можно мы вместе с мальчиками из девятьсот восемьдесят пятой школы организуем фотокружок?" А она отвечает: "Нет, нельзя. Думаете, я не знаю, как фотографируют?" Мы говорим: "Как? Обыкновенно!" А она усмехается и говорит: "Да, а проявляют в темноте". Ты подумай только, мама!

Катя удивлена:

- Мама, а что она хотела этим сказать?

- Грязный она человек, вот что я тебе скажу, мама... Ты всегда защищаешь учителей, а тут ты не можешь ее оправдывать! А, мама?

- Верно, не могу!

Катя раскрашивает географическую карту. Она очень старается, наклонила голову набок и чуть высунула язык.

- Вот читаю я книги, - говорит Аня, - возвращается человек с войны слепой там или без ног. И жена его принимает, и писатель говорит: вот какая хорошая женщина, какая героиня. Мама, что ж тут такого? Вот Семен Осипович с молодости слепой, и Антонина Алексеевна с ним рядом всю жизнь. Нет, когда любишь, ничего не трудно!