Александр Байгушев - Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает

• Название: Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает
• Автор: Александр Байгушев
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14594-Х

У автора, принимавшего самое активное участие в русском сопротивлении, который в брежневские времена входил в высокую партийную номенклатуру, имеется богатый личный опыт бойца духовного фронта. В настоящей книге впервые ретроспективно описаны изнутри деятельность и участники так называемой «Русской партии», существовавшей внутри КПСС практически на всех уровнях. Она деятельно боролась против кошерных аппаратчиков и их подпевал, которые подготовили и провели «перестройку» с целью захвата власти и присвоения общенародной собственности. В книге, написанной живым и образным языком, приводится множество неизвестных, неожиданных и сенсационных фактов.

---

Мы сравнивали: наши русские движения и партии в целом намного мощнее так называемых «демократических» группировок, крикливых, но крайне худосочных, преимущественно еврейских и интеллигентских. У нас же мощная поддержка во всех низах — в армии, в КГБ, в низах партии. У нас, правда, много, много хуже с прессой. Мы практически без своих газет. Без телевидения. Но к этому времени мы уже свалили Коротича в «Огоньке», а наши журналы «Молодая гвардия», «Москва» и «Наш современник» имеют большое число подписчиков — миллионные тиражи. Мы запустили великую массу многотиражной патриотической печати, целый сонм — оперативный, действенный, без предрассудков, рубивший правду-матку в глаза. И в наши руки с приходом Кравченко перешла верхушка (высшее начальство) телевидения. Тут тоже были какие-то надежды.

На нашу сторону встала и ГБ. Мы-таки добились — 29 января 1991 года президент Горбачев вызвал к себе Председателя КГБ В.А. Крючкова вместе с его замом Бобковым и после сорокаминутного «выяснения отношений» подписал указ об освобождении нашего заклятого врага, человека Гусинского — «Бобка» от должности. В.А. Крючков, мы быди уверены, не продаст, будет с нами.

В этих благоприятных обстоятельствах нам бы пойти своим путем — создать патриотический блок без КПРФ. Целиком и полностью сделать ставку на свежие, не «обрыдлые» населению черно-злато-белые флаги Союза Русского Народа. Надо было играть ва-банк. Мы ведь шли на русский переворот. Но мы, бывшие активисты «Русской партии внутри КПСС», были в плену старых стереотипов. Прокушеву казалось, что через КПРФ все будет легче провернуть, надежнее — «без явного вызова властям». Не забудем, власть тогда, хотя и продалась Западу, но формально оставалась под красными знаменами.

Не знаю, простит ли нам когда наш тяжелый грех молодое поколение, — но, привыкнув к тридцатилетнему стереотипу своего сосуществования в роли теневого, русского крыла внутри КПСС, мы, оказавшись перед новой реальностью, испугались самостоятельного политического плавания.

Мы посчитали: верхушка КПСС с нами, верхушка КГБ с нами, верхушка армии с нами. Ну, а уж армейские и гебешные низы и низовой партаппарат совершено точно с нами. И вот мы выносим за скобки фигуру «президента» России — главу Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина (Чего ни в коем случае нельзя было делать, учитывая неуравновешенную энергичность этого властолюбца!); мысленно размениваем его в нашей политической игре на главу компартии РСФСР и начинаем готовить государственный переворот — устранение Горбачева по апробированной нами в 60-х гг. схеме устранения Хрущева. Ужасно, но мы продолжаем действовать сугубо в рамках «Русской партии внутри КПСС».

Мы решаемся на ГКЧП — Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению, созданный на основе Совета Безопасности при Президенте. Целиком из ведущих деятелей КПСС.

О чем мы в этом момент думали? о реставрации брежневских времен? Увы, об этом! Это бред какой-то. Иметь свои легализованные русские организации. Иметь возможность самостоятельно участвовать в выборах. И — вернуться под дырявую крышу КПСС. Но мы привыкли так жить. Нам было удобно так жить. Среди нас оставалось значительное ядро именно «национал-большевиков». И грешен, я считал, что Крючков, Язов, Янаев, Павлов — это прежде всего свои русские люди. Вот евреев скинем, восстановим брежневский порядок, а тогда… Тогда, может быть, для себя (в смысле для русской стороны) и побольше выторгуем.

За несколько дней до знаменитого августа, в главном опорном пункте русского национального движения — у Юрия Бондарева, в здании на Комсомольском проспекте, 13 в актовом зале Союза писателей РСФСР собрался небольшой круг особо доверенных людей во главе с министром обороны Язовым и реальным лидером КПРФ Полозковым. Обсуждали текущий политический вопрос. От «Славянского Собора» и правых националистов был я. В довольно пространном выступлении я предложил для большей надежности, чтобы уж наверняка опереться на все русское население, а не только на коммунистов, несколько скорректировать контрпропагандистское обеспечение переворота. А для этого выкинуть из лексикона всех намечаемых обращений к народу и оставить «за кадром» Маркса и Ленина. И по-столыпински обращаться только к уязвленному самосознанию русских людей, обескураженных и возмущенных начавшимся разрушением Великой Державы. Великий русский патриот Петр Аркадьевич Столыпин зримо или хотя бы незримо, но должен быть с его вдохновенной, обжигающей души риторикой на знамени. Тогда, мол, принятые экстренные меры одобрят все. Одобрят ГКЧП против Горбачева даже те беспартийные, кто недолюбливают партию за ее вызывающе привилегированное положение, за навязанную «однопартийность» — а ведь таких едва ли сейчас не большинство. Я говорил: беснующиеся иудеи — Малый Народ, а нам надо обращаться к Большому Народу

Язов держался немного растерянно. Меня он хорошо знал по памятной статье «О фарисействе и саддукействе», которую именно он своим ультиматумом пробил через Горбачева. Мне он сразу, еще при всех, ответил: «Что-то делать надо, понимаю это. Спасать страну надо, но вы меня лично не толкайте — в Пиночеты не пойду». Но, тем не менее, все в него верили, все были полны решимости пойти именно за ним до конца.

Однако часть собравшихся была крайне шокирована моим выступлением: — Так что же ты социалистические идеалы выносишь за скобки? Говорил бы уж прямо, что хочешь реставрации Народной Монархии во главе с русским генералом? Все вы, русские националисты, о возврате старых порядков только и мечтаете. На Пиночете-Колчаке помешались!

Меня поддержал Прокушев, объяснив, почему я правильно оцениваю политическую обстановку и почему мне, учитывая мою специфическую биографию, таки можно доверять. Но вопрос завис в воздухе. Таскать каштаны для интенсивно красного ГКЧП — я инстинктивно чувствовал, что мы, русские националисты, не будем. Пришло время русскому народу установить свою власть. Брежневская политика двух крыльев закончилась. «Иудейская партия внутри КПСС» превратилась из союзника в худо-бедно балансе в открытого врага. Я спорил: — а вы что? Хотите и «их» вернуть?

В коридоре я еще долго обсуждал варианты с Иваном Кузьмичем Полозковым, тогда реальным лидером партии. Он никак не хотел меня правильно понять: ну, как это вынести за скобки Ленина?

Скажу честно — в ГКЧП русские националисты заняли выжидательную позицию. Текст обращения ГКЧП писали, насколько я понял, Александр Проханов и Эдуард Володин с*их мелодекламацией и декадентскими стонами о Закате Империи. Но и их консервативно романтический текст заправили, заглушили, задубили, превратили в бюрократическую социалистическую нудятину. С этого и начался провал ГКЧП — не сумели заговорить с народом на его языке. Хотя первоначально весь народ встретил ГКЧП одобрительно, с общим единодушным вздохом: — Наконец-то!

Мы, русские националисты, вроде бы душой ГКЧП и поддерживали. Но на баррикады идти за Крючковым, — а он вышел в первые фигуры в ГКЧП, — не хотели. А все шло именно к баррикадам.

ГКЧПисты с их прохановским консервативно-романтическим мышлением не просчитали, что Ельцин, воспользовавшись политическим кризисом в стране, может сам начать играть ва-банк. Они близоруко как-то попросту не приняли Ельцина в свой расчет. Ну, мол, местная, всего-то лишь республиканская власть. Вообще-то, мол он должен быть рад, что скидывают его личного врага Горбачева с особо ненавистной ему Раисой. В ГКЧП ошибочно высчитали, что «Борька займет позицию стороннего наблюдателя». Ну, мол, а если дернется, то, в крайнем случае, изолируем. У нас есть «Альфа». Но «Альфа» на тот мрмент была не у ГКЧПистов, а у нас, русских националистов. КГБисты и армия пошли бы за русскими лозунгами. Все люди в стране жили ожиданием от ГКЧП русской, национально ориентированной программы. А разочарованно услышали восклицательный барабан, и — пустоту, как внутри барабана!

А тут еще в чисто военной тактике ГКЧПисты заранее обрекли себя. Боялись прослыть врагами «демократии». С изоляцией «Бориса», даже когда ясно стало, что он «дергается», выходит на американское посольство, затянули до последнего и по нераспорядительности (и нерешительности! и отсутствию четкого политического кредо!) дали Ельцину время приехать с дачи, где должны были его блокировать, в Белый Дом, получить «международную поддержку» в находящемся рядом посольстве США, сориентироваться по ветру и сыграть свою игру.

Почему ГКЧП так бездарно провалился — это особый разговор. Упирается он в личные качества главарей ГКЧП, прежде всего, в то, что не нашлось среди них человека, который решился бы взять власть и всю ответственность на себя. Больше пили, чем действовали.

Но и мы, русские националисты, понаделали ошибок.

Мы, «Славянский Собор», когда Ельцин «забузил», сразу бросили к Белому Дому своих людей — достаточно, чтобы и без «Альфы» взять здание и арестовать Ельцина. У нас были афганцы, у нас были ветераны «Альфы», которые ликвидировали Амина в Кабуле, взяв его до зубов вооруженный дворец. А тут им вообще было раз плюнуть. Однако мы, русские националисты, обиженно чувствовали себя вне игры. Мы абсолютно не уверены были в русских позициях ГКЧП. Скорее это был бы только какой-то аморфный, совершенно расплывчатый возврат в красный экономический хаос и в идеологический студень.