Мэри Монро - Летние девчонки

• Название: Летние девчонки
• Автор: Мэри Монро
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86114-9

У Доры, Карсон и Харпер один отец, но между собой у них мало общего. Женщин объединяют лишь детские воспоминания о ежегодных поездках к Мамме, бабушке, которая живет в старинном доме на острове. Но в этом году у семейной встречи будет новый сценарий. Мамма отмечает восьмидесятилетие и приглашает внучек к себе на лето. Однако им запрещено брать с собой детей, мужей или возлюбленных. Что же затеяла хозяйка дома?

---

Мариетта отвела взгляд, задетая справедливым упреком.

– Я посвятила Паркеру жизнь, – сказала она дрожащим от волнения голосом.

– Я знаю, – мягко ответила Люсиль. – И мы обе знаем, что это его и сгубило.

Мариетта закрыла глаза, чтобы успокоиться. Теперь, когда после ранней смерти сына прошло столько лет, она могла посмотреть на жизнь более трезвым взглядом, не затуманенным горячей привязанностью.

Мариетта и Эдвард очень хотели и ждали детей. Не толпу, конечно, но хотя бы двоих. Однако то, что Мариетта смогла родить хотя бы одного сына, уже оказалось чудом. После рождения Паркера она пережила множество выкидышей и страшную трагедию – мертворожденного ребенка. Мариетта обожала Паркера… И постоянно его баловала. Лишь годы спустя она узнала, что доктора называют такое поведение пособничеством.

Эдвард жаловался, что тратил целые состояния на студенческие пьянки и бесконечных девушек, чтобы мальчик чудом смог получить образование. После колледжа Эдвард хотел «исключить сына из платежной ведомости» и заставить его «стать мужчиной и узнать, чего стоят деньги». На что Мариетта иронично ответила: «Да? Так, как это сделал ты?»

В глазах матери Паркер не мог быть плохим, и она постоянно придумывала оправдания его поступкам. Если сын был мрачным, она приписывала это его чувствительности. В его любви к женщинам даже после женитьбы всегда были виноваты плохие подруги. А пьянство… Все мужчины пьют, разве нет?

Паркер был красивым ребенком, а когда вырос, стал необыкновенно привлекательным мужчиной. Высокий и стройный, со светлыми волосами и небесно-голубыми глазами – фирменный цвет Мьюров, – с невероятно длинными ресницами. Плюс происхождение из высшего южного общества. В глазах Мариетты он был воплощенным Эшли Уилксом[1]. Когда Паркер умоляюще смотрел маме в глаза, она теряла всяческую способность на него злиться. Хотя отец со временем научился ему противостоять.

А вот женщины всегда были безоружны перед Паркером. Они бегали за ним толпами. В глубине души Мариетте нравилось наблюдать, как они вьются вокруг него, словно яркие пташки. Она тщеславно ставила это себе в заслугу. Но Мариетта никогда не была наивной. Она взяла на себя труд познакомить сына с будущей женой.

Этой девушкой стала Уинифред Смит, весьма привлекательная молодая особа из хорошей семьи. А главное, она была мягкой, хорошо воспитанной и старательной. Все, кто видел их вместе, признавали, что они – «золотая пара». Об их свадьбе в церкви Святого Филиппа писали в газетах. Когда через год Уинни родила девочку, Мариетта посчитала это личной победой. Паркер назвал дочь Дорой, в честь своей любимой писательницы американского Юга, Юдоры Уэлти.

В то же время Паркер объявил, что пишет роман. Мариетта была без ума от восторга – ее сын станет творцом. Эдвард посчитал это поводом не работать. Паркер пытался работать в банке вместе с отцом, но это продлилось не больше года. Паркер ненавидел тесную комнатушку в здании без окон, ненавидел цифры, костюмы и галстуки. Он заявил, что ему нужно писать.

Родители дали ему позволение, и он начал писать роман, который, по словам Паркера, должен был возвести его в ранг знаменитых писателей Юга. Дело было в семидесятые, и Паркер стал типичным писателем – прятался от всех в своем грязном кабинете с бутылками виски «Джим Бим» и марихуаной для вдохновения. Он носил свитера с высоким горлом, отпустил волосы и потакал себе во всем, что касалось «ремесла».

Два года спустя роман так и не был закончен, зато выяснилось, что Паркер завел интрижку с няней. Мариетта примчалась в дом, купленный для молодой пары в престижном районе Чарльстона, и потребовала, чтобы Паркер немедленно расстался с няней и вымолил у жены прощение с помощью дорогого украшения. К изумлению Мариетты, Паркер впервые пошел против ее воли и категорически не поддавался на уговоры. Его возлюбленная – привлекательная француженка, которой едва исполнилось восемнадцать, была беременна. Он решил развестись с Уинни и жениться на Софи Дюваль.

Вскоре после завершения бракоразводного процесса Паркер женился на Софи. Как и следовало ожидать, после извинений и уговоров родители Паркера посетили лачугу, которую он и Софи арендовали на Острове Салливана. Мариетта плакалась Эдварду, что дом еще стоит лишь потому, что термиты держатся за руки. Мариетта и Эдвард не пошли на фальшивую свадьбу с мировым судьей, но их подкупило, что сын наконец нашел работу, став управляющим независимого книжного магазина в городе. Эдвард возлагал столько надежд на то, что сын проявил заинтересованность хоть в чем-то, что согласился поддержать молодую пару после рождения ребенка – еще одной девочки. Паркер назвал свою вторую дочь Карсон, в честь Карсон Маккалерс, не изменяя пристрастию называть детей в честь южных писательниц.

«Бедняжка Софи», – подумала Мамма, вспоминая невестку. Она страдала от послеродовой депрессии и вскоре стала собутыльницей Паркера. Их стиль жизни перетек из богемного в неблагополучный. Мариетта ночами не спала, переживая из-за их постоянного пьянства. Трагедия, которой она так боялась, произошла четыре года спустя. Никто никогда не вспоминал ужасный пожар, унесший жизнь Софи. Об обстоятельствах умолчали, и произошедшее стало еще одним секретом семейства Мьюр.

После трагической гибели Софи Паркер собрал волю в кулак и закончил роман. Преисполнившись энтузиазма, он переехал в Нью-Йорк и устроился на должность ассистента в издательство. Он хотел найти редактора и, к счастью Мамма, нашел. К сожалению, редактор не опубликовал роман. Вместо этого Джорджина Джеймс вышла за Паркера замуж.

Она была подающим большие надежды младшим редактором в издательстве «Викинг Пресс». У нее были напор, амбиции и щедрая поддержка богатой английской семьи. Они быстро поженились – и развелись через несколько месяцев, еще до рождения ребенка. Родилась еще одна девочка, и Джорджина в первый и последний раз уступила Паркеру, одобрив литературную традицию – девочку назвали Харпер, в честь южной писательницы Харпер Ли.

Джорджина оказалось ярой противницей семейства Мьюр. Она упорно отказывалась от приглашений Мариетты посетить Чарльстон и не разу не пригласила ту в Нью-Йорк повидаться с Харпер. Но Мамма упорно продолжала общение, не желая пропадать из жизни своей внучки.

В эти буйные годы Карсон переехала жить к Мамме, в ее дом в южной части Чарльстона. Маленькая Дора приезжала в «Си Бриз» на Остров Салливана летом, чтобы поиграть с Карсон. Мамма печально улыбнулась, вспоминая те годы – все было так давно. Две сестренки были неразлейвода, всегда вместе. Даже когда Карсон переехала в Лос-Анджелес к отцу, она приезжала в «Си Бриз» каждое лето, чтобы провести его с Дорой. Через несколько лет Харпер достаточно повзрослела и смогла присоединиться к сестрам.

Те несколько драгоценных лет в начале девяностых и были единственным временем, когда в «Си Бриз» собирались все три дочери. Всего три года… Но какие волшебные летние каникулы они проводили вместе! Потом начались подростковые годы. Когда Доре исполнилось семнадцать, она больше не захотела тратить драгоценные каникулы на маленьких сестер. Карсон и Харпер остались вдвоем. Карсон стала связующим звеном между всеми девочками. Средний ребенок, который проводил лето вдвоем с каждой из сестер.

Мамма приложила руку ко лбу. Все годы смешались у нее в голове, как возраст девочек, когда те играли вместе. Калейдоскоп воспоминаний. Когда-то между ее внучками существовала особая связь. Мариетту беспокоило, что теперь они стали почти чужими. Мамма не терпела термина «сводные сестры». Они были сестрами, одной кровью. Эти девочки были ее единственными кровными родственниками.

Исполнившись решимости, Мариетта повернулась к бархатным мешочкам. Один за другим разложила она жемчужные ожерелья по бледно-розовому льняному покрывалу. Три ожерелья сияли в дневном свете, бьющем из больших окон. Пристально разглядывая сияющие жемчужины, она невольно поднесла руку к шее. Когда-то каждое из ожерелий подчеркивало ее стройность и длину – в те времена шея была гордостью Мариетты, а не вызывала смущение, как теперь. Каждое ожерелье – из натурального жемчуга высокого качества. Не то что современные пресноводные жемчужинки, скорее аксессуары, чем настоящие драгоценности. Во времена ее молодости жемчуг был редкостью, одним из самых дорогих женских украшений.

Существовала традиция дарить молодым девушкам скромное классическое жемчужное колье на шестнадцатый день рождения или первый выход в свет. Мариетта подняла первое ожерелье. Жемчужное колье из трех ниток, с эффектной застежкой, украшенной рубином и бриллиантом. Родители подарили его Мариетте перед балом дебютанток святой Цецилии. Ее отец любил экстравагантность, а это был, несомненно, экстравагантный выбор – среди принцесс в белых платьях с простыми нитками жемчуга на шее Мариетта чувствовала себя королевой.