Роузи Кукла - С милой рай и в шалаше

• Название: С милой рай и в шалаше
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2014

---

— Ну ты и дура!!! Сама ты циркачка, понятно! А ну, подвинься? Что ты разлеглась, да еще выставилась! Тьфу ты! Ну, ноги, ноги хотя бы сдвинь, я же не муж тебе….

— А почему бы…? Я, знаешь, темпераментная и люблю, когда меня там….

— Ну все, все! Отодвигайся и спать! Тоже мне профессионалка…

И уже зарываясь с головой в тряпки, чувствую, как ее нога наваливается на меня, тяжело и горячо прижимая. И засыпая, я себе говорю, что я с ней обязательно поговорю насчет всего такого и в том числе о ее ноге, которую она отбрасывает, нет, не так… правильно будет сказать….засовывает или как? А может, забрасывает, так? Что–то и не так, а как не успеваю сообразить и проваливаюсь в тепло от солнышка, тряпок и ее горячего тела, тяжелой ноги, особенно от того, что сама почему–то взяла, и приложилась рукой к ней туда, куда ее Вальдемар, а она ничего подумала, мягкая, мокрая и горячая какая–то…

Опять я первой просыпаюсь, но теперь уже от острой жажды, чувства голода.

— Нет, так же нельзя, так можно сдохнуть!

— Опять ворчишь… и что это ты за вредина, все ворчишь и ворчишь, спи уже….

Я поняла, что она во сне, а мне не до сна. Пить, пить! Черт! С ума сойти можно! Воды по колено, за бортом целое море, а пить нельзя, а где же такая простая питьевая вода? Встала и снова в воду. Противно, но надо…

Как я нашла бутыль воды, сама се 6е позавидовала. И пока не захлебнулась, все припала и сосала из бутыли, обливаясь, дрожащими руками придерживая бесценный сосуд. Нет, говорю себе, надо обязательно установить питьевой режим! Вспомнила, что говорил доктор на занятиях. Иначе откажут почки, а следом…. Так, пить надо до тех пор, пока не заработают почки. Так кажется? А что это значит? Да, что? Как я пойму, заработали они или…Ах, да! Вот же балда! Надо еще пить, раз до сих пор не писаю…А вот когда… вот тогда и почки заработают. Поняла наконец–то. И вскоре почки вновь заработали, отметила с облегчением….

Спустя полчаса.

Под расчищенным завалом обнаружила место для лаза и, согнувшись, полезла вверх на корму. Пару раз мне казалось, что застряну, но потом все–таки выкарабкалась на корму. И хоть кругом хаос, но я отчетливо вижу торчащее колесо от огромного штурвала на спицах, как колесо от велосипеда великана. Я его сразу же запомнила, таким он мне показался странным сначала, огромным и совсем несовременным. Штурвал не проворачивался, к тому же вода, когда лодка приседала, угрожающе близко наползала на корму, поднималась и если бы не задранный, облегченный нос корпуса, то нас бы уж точно утопила. А облегченный — это потому, что не было уже мачты, парусов, почти всего кокпита и еще облегченным был от выломанных кусков бортов. За кормой в воде тянется, словно за гигантским воздушным змеем, который упал в воду, какая–то дикая путаница из тросов, остатков парусов, тряпок каких–то ломаных кусков пластика, палубы, борта и кучи каких–то частей от чего–то, чего никогда и не видела даже на яхте.

Все это красиво, но … А где же мальчики наши? Где Коля, Вальдемар? Неужели они… Нет, не должны! Надо поискать следы их присутствия или хотя бы понять причину, почему мы разлучены сейчас.

Ищу что–то, интуиция подсказывает, что яхта не случайно разрушена, и мне надо установить причину. Так, что это? Это куски какого–то железа, а это… Постой! Какого еще железа? Долго рассматриваю кусок обшивки, который явно не с нашей яхты. У нас борт, во–первых, пластиковый, а, во–вторых, цвет борта другой. Да вот же! Взяла кусок от нашего борта и сравнила его с куском железа. Теперь начинаю соображать. Так. А может столкновение? Может в нас ночью, не разобравшись, влетала носом чья–то шаланда? Сердце волнительно застучало.

— Точно! — Говорю. — Вот и ясна причина.

Столкновение, кораблекрушение, только… почему мы не с ними? Они что же, сами спаслись, а нас… Нет! Может они перешли на тот борт, что врезался в нас? Тогда почему не забрали нас? А может им не хватило время? Может, они и рады были, а тут налетели волны и нас растащило? Нет!

Они нас бы не бросили, не оставили, они бы без нас… А может их захватили силой? И они, чтобы нас не выдать не звали? Нет, чушь! Они без нас никак не могли! Ну, конечно же! Они хотели все перегрузить сначала на плот, а потом уже нас забрать. Так? Так, так и никакого столкновения…Сейчас я найду конец, которым был привязан плот и все сразу станет ясным…

Теперь, отталкиваясь от этой версии, особенно тщательно осматриваю то место, где был привязан спасательный плот. Как мне ни страшно, но я легла и запустила руки под воду и вода, то накрывая меня с головой, то отливаясь, угрожающе пыталась стянуть с корабля. Наконец–то я ухватила то, что так опасно искала.

Вода ручьем с волос, застилая глаза, а я как ненормальная пялюсь на обрывок веревки капроновой, что лохматится зажатой пальцами. Это надо же, с волнением понимаю и не понимаю, так что же это, что означает этот оборванный фал? Они что же, успели отплыть или утонули и потому оборвался капроновый фал? Нет! Отгоняю саму эту мысль прочь, с облегчением понимая, что если бы что–то пошло не так, то фал бы так и тянулся от яхты к плоту. И неважно, какому плоту, сдутому, затопленному, но он бы точно удерживал бы его и тащил за собой этот плот в его любом состоянии. Вот! Так, а вот это что? Это что означает? Ну, конечно! Их плот был загружен вещами, отяжелел так, что на какой–то миг произошел рывок, и они оторвались случайно. А это значит что? Что есть шанс их увидеть живыми! Их увидеть, родных, моего Колю, Коляшу, Колюню… Все! Теперь и нам надо выживать, выживать и постараться не утонуть! Раз они живы, то и мы должны выживать. Так, а где же дорога назад?

Дорога вперед

— Коля. — Представляется он.

— Рая. — Говорю, а сама глаз от него не могу отвести.

— Это что же, Вы из самого рая? — Спрашивает насмешливо второй парень, который рядом. Он повыше и не такой красивый, как Коля.

— Ну если деревня считается раем, тогда я оттуда.

— И я, между прочим, тоже из деревни. — Говорит Коля.

— Так вы что же получается, оба из рая? Вы что же ангелы получаетесь? — Не унимается пересмешник.

— А я вот городская, а ты? — Подключается Милка, спрашивая у пересмешника. — И к тому же я меньше всего похожу на ангела. А ты? — Это она ему же.

— А что я? Я как все…Нет! То есть, я городской и рай тут, пожалуй, не причем. Тем более, что я по определению не могу быть ангелом.

— Это еще почему? — Не унимается Милка, и я по ее настойчивости с облегчением отмечаю, что она западает на этого остряка. Ну, слава богу — Коля мой!

Теперь не проколоться…

Так… Куда он смотрит? Ах, под платье ко мне? Что? Не ко мне, а тогда куда? Так тихо, успокойся, без паники… Ну и пусть себе смотрит. А может вот так ему?

И я слегка откидываюсь назад, перекидывая ногу за ногу.

Ну, а теперь он куда? Ага! Вот теперь куда мне надо! Смотри, смотри дорогой, мои ножки лучшие и я это знаю. Недаром я на подиуме, недаром столько потрачено сил и здоровья. И брекеты пришлось носить, и потом зубы… Ну причем здесь зубы? Ты давай ему ноги, ножки свои подсовывай! Так, так. Откинься и повернись. Хорошо, так, теперь словно нечаянно краешек платья потяни выше по ножке, еще выше, еще…. Ах, какая жалость! Говорила ведь себе, говорила, надень пояс, нет, послушалась Милку и нацепила эти чулки с резинками на силиконах. Представляешь, как бы я его сейчас в чулках, да чтобы он резинки увидел?

Так, что еще, что? Ах, волосы надо поглаживать, так и что? Смотрит? Смотрит и разглядывает как бы ненароком. Ну, это признак хороший, а то другой как начнет, как станет, искрутится весь, и все ему мало, а этот парень совсем другой. Он, сразу видно, хороший, хороший, но мне этого мало, мне надо, чтобы он стал мой!

— А Вы танцуете? — Это он мне.

— Да!

Вот молодец, вот умничка! Мм–да! Вот тебе поцелуй от меня. Сейчас ты почувствуешь, сейчас. Так встаю… Ну и что? Что его глаза говорят? Смущается? Вот как хорошо, вот… Он протягивает мне руку! Мама! Мамочка моя родненькая… Я, я погибаю, я таю…

И пока за ним следом, успеваю рассмотреть его крепкую, широкоплечую фигуру, жаль только, что попку не вижу, на нем пиджак, а то бы сразу можно было, а потом отрываться по полной с ним…

Музыка забивает все мысли, к тому же он уже начал танцевать, ну и я… Я тебе, мой дорогой, не дам опомниться, и…

— А можно вот так…

Не успеваю опомниться, как он сам догадывается, берет меня за руку как для вальса, а другую руку прикладывает на бедро.

Мама!!! Какая рука твердая и мужская, а как он берет меня и ведет в танце! Как же у него все хорошо получается, по- мужски… Все? Да погоди ты! Все, не все! А вот сейчас не отвлекайся,… Кажется медленный танец? Да, знакомая мелодия, ах, какая же мелодия… И мы с ним сближаемся…

Я, сгибая руку в локте, пока что не даю ему такую возможность почувствовать тесное соприкосновение к своей мягкой груди, но припадаю к нему, укрываясь, и…Боже! Как же от него хорошо пахнет мужчиной … И не так, как бывает, резко, как от козла, нет от него … ну, просто божественный запах и потом этот его запах одеколона… Я не удержалась, мне надо его не только почувствовать, но и обнюхать всего, всего… Так, от лица это запах лосьона после бритья, а этот от кожи лица… И я словно волчица голодная вдыхаю, втягиваю его запахи феромонов, как мне кажется. Медленно, словно топчемся на месте в танце.