Роузи Кукла - Жизнь с двух сторон

• Название: Жизнь с двух сторон
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2014

Посвящается тем, которых жизненные обстоятельства перекинули на вторую сторону жизни, заставив сменить привычные понятия и образы, но готовых при этом всем на свете пожертвовать ради счастья любимых.

---

— Татьяна Петровна, а можно Боря сядет ко мне?

Дети еще сильнее заерзали и кто–то, кажется, второгодник Старкин с последней парты:

— А что? Татьяна Петровна, пусть он садится к Наташке, ведь все равно с ней никто не хочет сидеть! Она же у нас бешенная!

Дети снова засмеялись, но Борьку уже направляла учительница в сторону Наташки.

— Садись! Садись, мальчик. Будем знакомы, меня зовут…

— Знаю, Наташей! — Пробурчал Борька и с благодарностью взглянул на свою спасительницу.

С этого дня началась их дружба, Борьки с Наташей, которая переросла потом, классу к восьмому, в самую первую и такую страстную юношескую любовь. Любовь, не любовь, но в привязанность, это уж точно!

Да и ведь было к чему привязываться!

Борька, к тому времени еще больше вытянулся и со стороны вовсе не производил о себе впечатления как о мужчине, скорее напоминал своей тонкокостной фигурой девушку, с пышной копной кучерявых и почти смоляных волос, которые вечно неухоженными ручьями рассыпались по его плечам. Он был от рождения худым, и никакими усилиями не удавалось поправить его конституцию хотя бы на пару килограммов. Борька оказался одаренным с детства к музыке. Стоило ему где–то услышать первые музыкальные нотки, как он тут же их подхватывал и напевал своим тоненьким, но красивым голоском, будь то песня или какая–то иная мелодия.

Наташка представляла собой к тому времени просто идеал красоты. Недаром на нее засматривались окружающие: мужчины подолгу разглядывали вслед ее прекрасную фигурку и ноги, а женщины просто сгорали от зависти при виде такого природного совершенства. Единственное, о чем сожалела Наташка, так это о том, что никак не увеличивалась ее грудь. Все в ней изменялось и похорошело, но вот грудь так и оставалась по — девичьи маленькой, и, как ей казалось, какой–то недоразвитой. А это ее огорчало, но совсем не расстраивало Борьку. Наоборот, при виде девушки с иными формами он терялся, становился застенчивым, умолкал и больше наблюдал, чем принимал участие в разговорах и действиях. Об этом знали ребята из класса и часто подтрунивали над природной застенчивостью Борьки.

Но ей эта его застенчивость все больше нравилась, к тому же, она уже не раз слышала в свой адрес грубые намеки от мужчин, и унижающие достоинства женщин их безобразные выходки в форме свиста вслед, громкого матюга или иной гадости, сказанной за глаза, в спину. Ведь согласитесь, что это не только портит нам настроение, но и коробит, заставляет опасаться их выходок, этих противных мужчин.

Потому такое мирное и застенчивое поведение Борьки ее устраивало и нравилось.

Поначалу они просто дружили, как дети: вместе ходили в школу и сидели за одной партой на уроках, частенько вместе делали уроки и подолгу гуляли на улице, пока матери кого–то из них первыми не звали домой. А домой — это в соседний подъезд.

Семьи их родителей проживали в одном доме. Только, Борькина семья ютилась на первом этаже первого подъезда, а Наташкина на пятом, во втором. Вот так они и взрослели вместе.

Потом родители Наташке купили скрипку, и ей на выручку пришел Борька. Все что у нее не получалось, он тут же проделывал необъяснимым образом удачливо и, как оказалось, правильно. Как–то поджидая Наташку из музыкальной школы, он увлекся и сам не заметил, как оказался втянутым в жизнь этой самой музыкальной школы.

Поначалу он вместе с ней ходил на хор и пел, выделяясь среди ребят своим чистым и красивым, ангельским голосом. Его не могли не заметить и заметили. Так, спустя некоторое время, его стали приглашать принимать участие в хоре, затем он осмелел и заявился без спроса к Наташке на занятия по скрипке.

Счастливый случай и судьба вмешались, и вскоре Борька уже с удовольствием и необыкновенным рвением осваивал, и догонял Наташку в занятиях музыкой на скрипке. Родители его и знать не знали, где и с кем пропадал Борька. А так как они все равно бы не заплатили и рубля, то Борьку стали учить бесплатно из уважения к его одаренности.

Семья их была многодетной, с какими–то цыганскими корнями. Обрусевшой когда–то, она напрочь сменила весь свой жизненный уклад, теперь жили как все остальные в то время и работали на заводе. По крайней мере — Борькин отец, мать и старший брат.

Потом Борьке, по окончанию очередного класса, вручили старенькую скрипку, которую он бережно хранил и никогда не забирал из школы.

Время летело, вместе с тем росло мастерство, и все ярче проявлялся талант Борьки. Потому, после окончания восьмого класса его, на этот раз уже с согласия родителей, определили в музыкальное училище. А Наташка оставалась заканчивать десятый класс школы, и пути их разошлись.

Но! Вот с этого самого но все и началось. Ну, а что вы думаете? Об этом нетрудно было и догадаться. Привязанность в детстве переросла с годами в чувства!

А так как эта повесть все–таки эротическая, да и мне интереснее описывать чувства героев моего повествования, то и мы с вами погрузимся в мир любовных переживаний и чувств наших героев. Итак!

Мир первых

— Борька! Я же просила тебя не оборачиваться! А ты, противный, все равно подглядываешь!

— И ничего я не подглядываю…

— Нет, подглядываешь! Я что же не вижу, как ты меня разглядываешь?

— Как же ты можешь видеть, когда ты с головой закуталась в платье?

— И не закуталась, а просто переодеваюсь. Ты бы лучше помог мне, а то платье застряло и не пролазит.

— Меньше надо кушать, Ната!

— Это точно! Но я ведь кушаю не потому, что хочу, а потому что мне надо!

— Ага! Скажи еще, что ты кушаешь, чтобы у тебя росли сиськи.

— Ну, все! Я пошла! Не трогай меня! Я обиделась!

— Ната, прости! Ну не хотел я, вырвалось как–то само! — Картавит привычно Борька.

Несколько секунд она делает вид что собирается и, наклонившись, ищет что–то из вещей на песке. А потом, улыбнувшись, присаживается рядом с ним, аккуратно поправляя на обнаженных коленях свое новенькое платье. А вокруг прекрасная природа! Река, ивы склонились почти к самой воде, прикрывая своими длинными и густыми, зелеными от массы листьев ветвями воду и их, таких мирных и влюбленных.

Накануне, еще вчера они допоздна гуляли и даже попали в кино, а потом, возвращаясь, Борька предложил ей с утра вместе поехать купаться на реку. Вот они и купались. И хоть все, что происходило теперь между ними, было как в детстве, и ей казалось, что все оставалось по–прежнему, но на самом деле она уже испытывала с ним какую–то необъяснимую неловкость и стеснение. При этом она по–детски могла еще с ним разговаривать, особенно не задумываясь о своих вопросах, а он ей так же, не задумываясь — отвечал. Все как в детстве…

Они уединились и сидели теперь рядом на невысоком песчаном берегу, под раскидистыми ивами. Болтали о чем–то, как им казались важном, но…. Вот это самое «но» в них уже присутствовало и неожиданно выскакивало. Сначала в поступках, а потом в разговорах. Это проявлялось затяжными паузами и неожиданными вопросами. Вот и на этот раз это в ней выскочило неожиданно и обернулось таким простым и незатейливым, словно детским вопросом.

— Боря! А ты правда меня любишь? — Внезапно спросила.

— Конечно, Ната! — Так же просто, без всякого иного смысла ответил Борька.

Она ждала, надеялась в душе услышать другое и, не услышав, тут же все переиграла.

— А почему ты тогда подглядываешь? — Срезала его ехидно. — Сам же сказал, что у меня не растут груди.

Борька покраснел и, отвернувшись, пробурчал куда–то в сторону.

— И ничего я не говорил…

— Нет, говорил! — Снова его зацепила Наташка.

Наступила неловкая паузу, которая уже не раз почему–то образовывалась в их разговорах в последнее время. Они молча сидели рядом, и Наташке показалось, что за этим молчанием она теряет с ним что–то такое очень хорошее, доброе, что связывало их между собой все прошедшее время…

— Боря!

— Что?

— Ты обиделся?

И не дождавшись ответа, сама приложилась ладонью к его голове и стала нежно поглаживать его пышные и такие красивые волосы. При этом почувствовала какое–то волнение в животе, необъяснимое тепло снизу.

— Нет, ты прав! Они в самом деле не растут…

Он повернул к ней лицо и уже хотел что–то возразить, но она, опережая его слова, прикрыла его рот отставленным вверх пальчиком:

— Не растут и, наверное, никогда не вырастут! Как же ты будешь со мной дальше с такими?

Спросила и сама утонула в его взгляде, полном какого–то необъяснимого ожидания и, как ей показалось, — страдания.

— Ну и как ты будешь? — Переспросила еще раз, вкладывая в свои слова иной смысл, какой–то волнительно и необъяснимо приятный для нее.

— Что?

— Ну что ты все: что, что?

— А что?