Эдгар Кейси - Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары

• Название: Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары
• Автор: Эдгар Кейси
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-59516-7

В каждой культуре в различные моменты истории появляются редкие люди, одаренные чем-то большим, чем привычные всем пять чувств, что приводит их к озарению и позволяет найти ответы на неотложные вопросы бытия. В XX веке таким блестящим человеком был Эдгар Кейси. Роберт Смит, редактор и издатель, нашел неизвестные дневниковые записи Эдгара Кейси, записанные собственноручно «спящим пророком», где он называет себя в третьем лице Эдди. Смит обработал эти разрозненные записи, добавил материалы из газет и пророчества разных времен. На основе этого дневника Кейси и получилось уникальное издание, которое дает полное представление о жизни великого провидца, его предсказаниях и людях, окружавших его.

---

Затем последовал другой аналогичный случай. Когда я приехал погостить домой, отец, знакомый с человеком, который действовал как полицейский сотрудник в штатском в двух или трех городах, заговорил со мной о таинственном происшествии, имевшем место в западной части штата Пенсильвания. Там была обещана большая награда за информацию, которая может привести к определению местонахождения людей, предположительно сбежавших и забравших с собой ценности на несколько тысяч долларов облигациями. Я очень не любил подобные вопросы, но тем не менее неохотно согласился помочь, с условием, что они после этого оставят меня в покое. Знакомый отца сказал, что ему нужно получить описание леди, участвовавшей в этом деле. Я отметил, что, если возможно с помощью чтения определить, где она, то, конечно, я смогу и описать ее. Также я описал внешность и основных действующих лиц этой истории: женщина, которая бросила мужа и сбежала со своим любовником, имела родинку на теле, которую нельзя было разглядеть под одеждой. Также было известно, что в результате ожога у нее на ноге срослись два пальца.

Мой отец по телефону передал описание ее мужу, но не сказал, как оно было получено, и тот подтвердил, что, конечно, это его жена. Была объявлена награда, и полиция попыталась определить местонахождение этих людей. Похоже, что они сразу же ударились в бега, и потребовалось довольно много чтений, одно за другим, чтобы следовать за ними из одной гостиницы в другую по всей стране, пока наконец их не нашли в Колумбусе, штат Огайо.

Несколько недель спустя Джо приехал ко мне и сказал: "Почему бы нам не определить с помощью чтения результаты бегов и не заработать кучу денег?"

"Не знаю, смогу ли я, — ответил я. — Я никогда не делал этого. Давай попробуем провести чтение сегодня вечером на завтрашние бега и посмотрим, получится ли у нас. Затем, если ты все же захочешь сделать это, то мы выполним чтение так, если бы с тобой пошел твой знакомый".

Мы попробовали провести чтение и получили информацию о шести из семи забегов, при этом было сказано, что последний был подстроен, поэтому не стоит делать на него ставки. Мы с Джо и его знакомым отправились в Цинциннати.

На следующее утро было выполнено чтение, согласно которому только четыре из семи забегов, проходивших в атонии, не были подстроены. Джо делал ставки на этих забегах и каждый раз выигрывал. На следующий день мы сделали еще одну попытку, но после чтения у меня началась сильнейшая головная боль, и я не мог пойти вместе с остальными на бега. Я был совершенно разбит, и для Джо это была настоящая катастрофа.

Несколько недель спустя его поместили в государственное учреждение для душевнобольных, а я почти целый год не мог давать информацию. Мое здоровье пошатнулось. У меня подозревали туберкулез или даже нечто худшее. В результате я решил оставить все это, прекратить экспериментировать и думать над тем, было ли в моем сознании нечто особенное или нет. Я закрыл бизнес в Боулинг Грин и возвратился в свой старый дом, где отдыхал в течение нескольких месяцев. Я снова начал изучать Священное Писание и очень искренне молился, поскольку понял, что попытка использовать получаемую информацию в корыстных, спекулятивных целях и явилась причиной внезапного изменения моей жизни и состояния здоровья. Я заметил, что изменился круг людей, с которыми я стремился общаться. Что к этому привело? Я не знал.

Было сделано несколько попыток получить информацию. Чаще всего я даже был не в состоянии войти в транс, сколько бы я ни пробовал. Я обнаружил, что даже когда я изо всех сил стараюсь сделать это, у меня не получается. Через какое-то время я решил, что больше никогда не буду делать попыток выполнять чтения.

► Это было проверкой. Эдгар мало говорил об этом, но он принял решение, основываясь на фактах, связанных с его деятельностью, включая его церковные знакомства и критику со стороны некоторых верующих, а также ощущение, что он, возможно, что-то делает неправильно. Он пережил несколько очень тяжелых моментов, пытаясь понять, какие его действия будут верными. Тем не менее когда кто-то приходил к нему, рассказывая о своем тяжелом состоянии и о том, что его лечащий врач сообщал ему о неблагоприятном прогнозе, а затем просил его помочь, он отвечал: "Я с удовольствием сделаю все, что в моих силах". И он помогал. И чаще всего через очень непродолжительное время состояние пациента заметно улучшалось. Однако по-прежнему его осуждали за эти способности, хотя многие хвалили.

Рядом с ним не было никого, кто мог бы делать записи чтений, следовательно, не велось никакого учета случаев обращения к нему за помощью. Он так никогда и не узнал, что произошло во многих ситуациях, по поводу которых к нему обращались. Поскольку его чтения не фиксировались и не велось записей того, что он сказал по поводу того или иного случая, многие люди, которые знали о нем только понаслышке, высмеивали его, потешались и делали язвительные замечания, недоброжелательно вели себя и плохо относились к нему, стремясь избегать общения с ним. Другие очень хвалили его и возносили до небес, поскольку искренне считали его великим человеком. Конечно, многие из этих людей были его близкими и друзьями, они верили во все, что он делал; однако некоторые родственники старались избегать его и не говорили о том, что он делает даже тогда, когда их спрашивали. Таким образом, информация о нем понемногу распространялась, а он не знал ничего кроме того, что люди говорили ему о его работе.

Это продолжалось из месяца в месяц в течение нескольких лет. Именно поэтому и потому, что мнение окружающих о работе Эдгара сильно разнилось, а критика его деятельности приняла довольно ожесточенный характер, мистер Лэйн обычно ничего не говорил об Эдгаре и его деятельности, пока кто-то не задавал ему прямой вопрос. И это, возможно, снова приводило к тому, что Эдгар чувствовал неприятие со стороны многих своих знакомых, которые стали для него довольно близкими людьми. Однако множество людей продолжало приезжать и просить его о помощи для себя или кого-то из своей семьи. Иногда не было никого, кто мог бы выслушать чтение, кроме того, кто обратился к Эдгару, он же его и проводил, а порой в комнату набивалось очень много людей. Естественно, мнения такого большого количества людей разделялись-одни относились к работе Эдгара с восхищением, другие-с резкой критикой, одни восторгались, другие негодовали и считали смешными попытками выдать за правду столь невероятный способ получения информации. Критики говорили, что подобное просто невозможно и все это знают и что Эдгар не должен пытаться обманывать людей, а именно этим он и занимается. Тем не менее были и другие, кто всерьез изучал откровения Эдгара. Они стали ярыми его сторонниками, даже собрали ранние записи чтений и систематизировали те из них, которые были основаны на свидетельствах людей, получивших помощь от чтений, и тех, кто был очевидцами событий и хорошо знал факты. Обычно те, кто осуждал деятельность Эдгара, ничего не знали об этих фактах и даже не пытались узнать что-либо или терпеливо выслушать тех, кому выполненное чтение принесло пользу. Они просто говорили, что это невозможно, и всё.

Естественно, при таком недоброжелательном отношении довольно большого числа людей Эдгар начал сомневаться в собственном рассудке и не был уверен, стоит ли ему продолжать свою деятельность. Он никого не порицал за негативное мнение и упертое неприятие того, чем он занимается. Казалось, он просто думал о том, что, возможно, он пошел по неверному пути и заблуждается, если столько людей выступают против его экспериментов, причем многие из тех, кто осуждает его, являются близкими и дорогими ему людьми. Тем, кто старался выискать какой-то подвох или фокус, он говорил: "Если это-фокус, то это немой фокус".

Что касается меня, то мне не нужны были никакие дополнительные доказательства истинности и реальной полезности работы Эдгара после замечательного восстановления его голоса неизвестной высшей силой, как бы она ни называлась. На мой взгляд, это была сила Великого Создателя, действующего через Эдгара и для него.

У меня был родственник, который болел в течение многих лет. Он попросил меня посмотреть, что я могу сказать о нем. Я сделал это. По-видимому, ему стало лучше, и он снова послал за мной. Я никогда не забуду этого! Когда я вошел в комнату, он лежал на кровати и смотрел на меня. Он обратился ко мне, назвав старым прозвищем. Он сказал: "Старик, как я рад тебя видеть! Я хочу поговорить с тобой". Обернувшись к тем, кто присутствовал в комнате, он сказал: "Я хотел бы поговорить со Стариком один на один". Когда они вышли, он попросил меня сесть около его кровати. Взяв мою руку в свою, он сказал: "Теперь я хочу, чтобы ты мне кое-что сказал. Ты знаешь или нет, как у тебя это все получается? Как ты говоришь людям, что с ними? Где ты научился всему этому? Я болею уже очень долго. Я обращался к самым лучшим врачам, в самые дорогие больницы. Они держали меня там по неделе, по десять дней, по две недели, по два-три доктора ежедневно проводили совещания, брали анализы, задавали мне самые невообразимые вопросы, а затем говорили: "Мы не знаем, в чем тут дело". И теперь ты, простой парень, которого я знал всю свою жизнь, знал твоих мать и отца, когда они были детьми, я видел тебя практически ежедневно до последних двух или трех лет, ты приходишь в мою комнату, не задавая мне ни одного вопроса, снимаешь пальто, ослабляешь узел галстука, ложишься на кровать, похоже, что засыпаешь, и начинаешь говорить обо мне, говорить, что я чувствую, какого вида моя травма, когда это произошло, к чему это приводит и что могло бы помочь мне. Ты говоришь это человеку, который — я точно это знаю — знает обо всем этом не больше тебя. Как ты это делаешь? Ты не мог узнать это от Него, я знаю это совершенно точно. Ты не мог получить эту информацию от меня. Тогда откуда?"