Терри Брукс - Эльфы Цинтры

• Название: Эльфы Цинтры
• Автор: Терри Брукс
• Жанр: Фэнтези

Эта книга захватывающее продолжение первой. Появляются новые герои и тайны. Герои сталкиваются с новыми врагами — демонами, которые меняют обличье. Мир опустошен. Надежда блекнет в некоторых героях, но в других она разгорается с новой силой. В борьбе со злом гибнут герои повествования. Оставшиеся продолжают борьбу, открывают в себе новые мистические способности, перерождаются в новый вид. Потеря друзей, неопределенность, постоянный страх за будущее. Демоны сужают кольцо, но любовь, дружба, преданность и вера в хорошее помогают бороться со всеми трудностями. Каждому герою предстоит страшная битва с врагами невиданной силы. Предстоит разобраться в себе и своих страхах. Дети улиц найдут новых друзей, не похожих на них и научатся понимать и уважать их. На помощь приходит возрождающаяся магия и силы крепнут.

Главный бой злу будет дан в третьей части.

---

— Но они могли отомстить тебе и не стали. Так почему же ты так поступаешь со мной?

Он развернулся и схватил перед ее рубашки, подтянув ее к своему лицу так близко, что смогла разглядеть все подробности шрамов каждой раны, которые у него были.

— Если бы я хотел отомстить тебе, я бы смог. Я мог бы сделать так, чтобы ты выглядела как я. Поэтому, просто заткнись!

Он оттолкнул ее, сбивая с ног, а затем сильно потянул за веревку, пока она снова не поднялась.

Его лицо потемнело.

— Я мог бы убить тебя, если бы захотел.

Он снова пустился в путь, вынуждая и ее двигаться следом. Она тащилась за ним со слезами на глазах, сжав рот. Она отказывалась плакать. Он был подлым и она не позволит ему увидеть, как она плачет. Она попыталась думать, почему он стал таким. Он был злым от того, что с ним сделали, предположила она. Особенно, из–за его лица. И из–за потерянного глаза. Ей хотелось узнать побольше, потому что, возможно, она смогла бы сказать что–нибудь, что утешило бы его, но она боялась спросить его. Он был слишком злым.

— Я мог бы просто вернуться со своим племенем и убить всю твою семью, — вдруг сказал он. — Забрать меня, как они сделали, было их ошибкой. Они должны отдать мне то, что я хочу. Уроды!

Его горечь проявилась на лице, она вздрогнула и быстро отвернулась от него. Она услышала, как он произвел глумливый, пренебрежительный звук, а затем снова дернул за веревку, потащив ее вперед еще быстрее.

— Они не имели никакого права, — услышала она его бормотание, но не поняла, о ком он говорил — о Призраках или о ком–то еще.

Ночь тянулась. Спустя какое–то время она перестала думать о том, что она делает, сконцентрировавшись на перестановке ног, на простом движении вперед. Луна перемещалась по небу, тени еще больше удлинялись, мир был тихим и безлюдным.

Время от времени она замечала ориентиры, которые отметила, когда проходила мимо них ранее. В основном, она не отрывала взгляд от дороги и старалась придумать, что она может сделать.

Пока внезапно решение не появилось само.

Вы должны убираться отсюда! — резко и быстро прозвучали голоса. — Вы должны убираться отсюда!

— Стой! — позвала она мальчика. Ее резкости оказалось достаточно, чтобы он в удивлении обернулся. — Собирается произойти что–то очень плохое.

Он посмотрел на нее с мгновение, затем рассмеялся.

— Ты что–то хочешь сказать, не так ли?

Она покачала головой.

— Я всегда могу сказать, когда поблизости что–то плохое. Меня предупреждают голоса. Там на самом деле что–то есть. Впереди.

Он посмотрел в том направлении, куда она указывала, положив руки на бедра.

— О чем ты говоришь? Я ничего не вижу.

— Неважно, что ты не видишь. Это там.

— Я должен поверить в это? — он сделал паузу. — Что ты имеешь в виду, когда сказала, что слышишь голоса?

Она попыталась придумать, что сказать.

— Я могу предчувствовать. Это дар. Я всегда могу сказать. Нам нельзя идти туда.

— Нельзя, ха? Вероятно, нам надо повернуть обратно? Так?

Она пробежала руками по копне своих рыжих волос и произнесла со всей твердостью и смелостью, на которую была способна:

— Нам нельзя идти туда.

— Я что, похож на дурака или что–то в этом роде? — резко спросил он. — На какого же идиота я похож? Нельзя идти туда. Вот дерьмо! Ты пойдешь туда, куда я скажу, нравится тебе это или нет. Поэтому, хватит играть со мной в эти игры.

— Я не играю в игры.

Он покачал головой, посмотрел в ночное небо и вздохнул.

— Знаешь, что? Я не знаю, что ты делаешь. В основном, сводишь меня с ума.

Она сделала глубокий вдох:

— Я не пойду дальше с тобой.

— Ты пойдешь туда, куда я скажу, маленькая уродка.

Она опускалась на корточки на тротуар. На этот раз она ничего не могла с собой поделать и заплакала.

— Пожалуйста, отпусти меня, — взмолилась она.

— Поднимайся! — Он стоял над ней, его слова резали ее как бритвы.

Она заплакала еще сильнее и покачала головой.

— Не могу.

Он стал тянуть ее за шею, веревка впилась в ее кожу, обжигая и сдавливая дыхание. Она схватилась за веревку, чтобы ослабить боль, борясь за возможность дышать. Но она отказывалась подняться на ноги. Мальчик с изуродованным лицом развернулся и ударил ее под ребра.

Рыдая, она свернулась в клубок.

— Перестань, — умоляла она.

— Вставай или я убью тебя! — закричал он на нее.

Внезапно в его руке оказался кусок битого стекла, поднятый с проезжей части, его острые края сверкали в лунном свете. Он поднес его на несколько дюймов к ее лицу.

Она зажмурилась и еле дышала.

— Ты знаешь, что чувствуют, когда режут твое лицо? — прошипел он. Она молча покачала головой, сжавшись еще сильнее.

— Если я разрежу тебе горло, ты умрешь от потери крови. Как тебе это понравится?

Она снова покачала головой.

— Вставай или я сделаю это!

Она еще раз покачала головой.

— Нет. Я хочу домой.

— Я предупреждаю тебя!

Спешите! Вы должны убраться отсюда сейчас же!

Новое предупреждение об опасности, которое она почувствовала ранее, превратилось в молчаливый крик. Голоса были в бешенстве, ощущалось их присутствие, и она поняла, что если они быстро не предпримут что–нибудь, то их скорее всего убьют.

— Мы должны спрятаться, — прошептала она.

Она почувствовала, что мальчик отошел, его внимание привлекло что–то еще.

Она рискнула открыть глаза и увидела, что он смотрит на здания с левой стороны от них.

— Там что–то есть, — тихо, почти про себя, сказал он. Затем присмотрелся еще немного в сторону тех зданий. — Что–то большое.

Он посмотрел вниз на нее и выражение его лица изменилось.

— Знаешь что? Ты слишком маленькая и мне не стоит о тебе беспокоиться. Ты мне не нужна.

Он нагнулся и с помощью куска стекла обрезал веревку вокруг ее шеи.

— Возвращайся, если хочешь, — сказал он, указывая в ту сторону, откуда они шли. — Беги, маленькая трусишка.

Она взглянула на него:

— Тебе нужно спрятаться, — сказала она.

Он покачал головой. Его единственный глаз блестел в лунном свете.

— У меня есть кое–что получше. Убирайся отсюда, пока я не передумал. Мне было довольно тебя.

Он начал было уходить, потом развернулся.

— Знаешь, они не придут за тобой. Твоя семья. Ты думаешь, что придут, но это не так. Никто никогда не приходит за тобой, если ты убежала.

Не оглядываясь он стремительно двинулся по шоссе и исчез в темноте, превратившись в тень. Свечка с мгновение наблюдала за ним, затем поднялась на ноги и спустилась с дороги в дренажную канаву, которая шла параллельно шоссе, подальше от опасности, которую она почувствовала. Она немного продвинулась по канаве, согнувшись и стараясь быть бесшумной, как учила ее Воробышек. Затем она снова поднялась и скользнула в заросли травы. Трава была настолько высокой, что оказалась выше ее головы, и она не могла ничего увидеть вокруг. Она пробиралась через нее до тех пор, пока не удалилась достаточно от шоссе, а затем затаилась. Предчувствие все еще у нее было, неумолимое и уверенное. Она не знала, что еще сделать. Она должна попробовать уйти еще дальше, но сил уже не было.

Она опустилась вниз, прижала колени к груди, закрыла глаза и стала ждать.

* * *

Голоса шипят на нее, резкие и настойчивые.

«Беги отсюда! Ты в опасности! Беги сейчас же!»

Она достаточно взрослая, чтобы понять, что голоса реальны и что, когда они говорят, важно их слушать. Голоса — часть нее, они присутствуют в ее голове, такие же реальные и ощутимые, как темный, разрушенный мир вокруг. Она говорит о них своим родителям, но те ее не слушают. Они волнуются за нее. Она кажется им не совсем нормальной. Возможно, это — яды, которыми она пропиталась. Возможно, это генетика, она — ребенок, рожденный родителями, которые тоже пропитались ядами. Возможно, это новая форма безумия, которое так рано напало на нее, безумия, которое, как они верили, рано или поздно захватит и всех их.

Она знает, что они думают о ней, потому что время от времени подслушивает их разговоры, которые всегда одинаковы.

Они отказываются верить, что то, что она знает, правда.

Но сегодня ночью все по другому, голоса такие сильные и сердитые, не затихают и не замолкают. Она бежит к своим родителям, будит их, говорит им, что они должны послушать ее, что все они в большой опасности.

Однако даже теперь, перед лицом ее мольбы, они не слушают. Они говорят ей, что все хорошо, что она должна ложиться спать, что они посидят с ней, пока она не уснет, что ничего плохого не случится. Хоть ей всего шесть лет, она знает, что это неправда. Она знает это, несмотря на желание поверить им. Ужас приближается, и никакое притворство не заставит его уйти.