Антон Кулаков - Дерево и пень[СИ]

• Название: Дерево и пень[СИ]
• Автор: Антон Кулаков
• Жанр: Роман
• Год: 2007

Психоделический детектив о том, как хитросплетения интриг внутри рухнувшего здания Департамента строительства и архитектуры многомиллионного города становятся движущими силами раздвоения реальности для единственного спасшегося при катастрофе человека.

---

Девочка из музыкального отдела подошла к Свете и подала ей стакан воды:

— Успокойтесь, — как–то по доброму сказала она, — все будет хорошо — мы попробуем собрать деньги на лечение нашего кумира.

— Вы уверены, что кто–то согласится помочь Лехе материально теперь, когда все его песни, все то, что он давал людям, изъято из эфира! Да о нем забудут на следующий же день!!!

— Поскольку случившееся отчасти ваша вина, — сказала девочка и тут же встретила ледяной взгляд Светланы, — но и наша вина присутствует тоже, то мы обязаны сделать это вместе. Мы сейчас постараемся написать текст и разместить его в ближайшем номере. А вы — подыщите ему клинику посолиднее, устройте его туда, а деньги мы сдадим туда, когда соберем.

— Звучит убедительно, — Света услышала слово «Деньги» и ей стало гораздо лучше, — но вдруг не получится? Мне придется платить из своего кармана?

— Не думаю, — улыбнулась девушка, — пока что память о Лехе жива, его песни помнят, а эфир по радио — это не главное…

Через час Света и Леха сидели в такси, которое везло их в сторону кризисного наркологического центра Озерска, расположенного в живописных Баклановских лесах, на берегу озера. Света выбрала странную тактику — она убеждала Леху в том, что это лечение пойдет на пользу его карьере, не сказав о случившемся с радиостанциями:

— …То что ты будешь в клинике докажет нашим потенциальным слушателям и поклонникам, что ты сильный человек, который умеет делать выводы из собственных ошибок.

— А разве я умею делать эти выводы? — удивился Леха, — последнее время все выводы ты делаешь за меня, как будто так оно и должно быть.

— Не говори чушь, Алеша, — возмутилась Света (хотя возмутилась она как раз тому, что Леха был прав — она действительно последнее время делала за него ВСЕ. Разве что не пела, но в этом плане ее спасало отсутствие музыкального слуха как такового), — ты взрослый человек и всегда можешь поступать так как считаешь нужным, — она взяла его за руку и погладила, — но в то же время не стоит забывать, что следует прислушиваться ко мнению окружающих тебя людей, которые очень любят тебя, и хотят, чтобы тебе было очень хорошо.

— Светик, это звучит как контракт с дьяволом, приглашение в ад на варево!

— Не утрируй, ты мыслишь стереотипами, их следует подправить. Важно то, что сейчас может случиться падения твоих рейтингов из–за истории с газетами.

— Вот кстати о газетах, — не унимался Леха, — кому в голову пришло предать огласке этот факт?

— Какая теперь разница?

— Большая. Я же должен знать кому сказать спасибо, за то что меня запихивают в этот бакланистый санаторий смерти. Я не просил себе такого счастья, а кто–то, — он посмотрел на нее подозрительным взглядом, как бы намекая, что догадывается о ее роли во всей этой истории, — испугался за меня… слишком сильно, что я такая заблудшая овечка и ничего сам за себя решить не могу. Э, нет, я тоже мальчик умный, я… — Света приложила пальцы к его губам и он замолчал.

— Все что я делаю — я делаю только ради тебя, и точка. Потому что ты можешь стать звездой всемирного уровня. Я вижу в тебе это и горы сверну, чтобы так оно и было!

— Спасибо тебе, о, мой Мефистофель! — Леха сам не заметил как выдал себя. Но Света не заметила этого. Оба сидевших в машине строили свои планы, и друг друга в эти планы посвящать не хотели.

Вскоре вблизи показались белоснежные 16-этажные корпуса Кризисного центра. Его открыли около пяти лет назад на волне борьбы очередного нового начальства Озерска с наркоманией и подростковой токсикоманией. Некоторые считали, что деятельность центра несомненно полезна для общества. Однако, сам центр находил сию полезность совершенно в другом — но не будем забегать вперед.

Леха и Света шли к корпусу по дорожке, усыпанной гравием и галькой. Покрытие красиво похрустывало под ногами и настраивало на романтический лад. Даже у Лехи мысли неожиданно приняли иное направление и он подумал, что можно в этом хрустящем царстве найти королевское ложе из кустов кипариса и там… в общем натянуть Светку по самые гланды.

Света же шла, и постепенно успокаивалась от того, что видела — внешне здесь все давало понять — это место МОЖЕТ изменить человека. Другое дело, что для этого человек САМ должен этого ХОТЕТЬ. И никакие нотации, настояния и любовные потуги тут не помогут. Все неправильные мысли Света благоразумно смела в кучку и выбросила за пределы своего ограниченного сознания. Просто потому что так удобнее — Хочу думать что ОН изменится ради ее, любимой, одумается, славы ради. И может что–то гениальное напишет. Пока лечиться будет.

С такими мыслями они и вошли внутрь. Холл центра представлял собой просторное двухсветное помещение со стеклянным потолком, засиженным голубями. В углу холла был диванчик, на который быстро упал Леха. Он открыл один из валявшихся на столике поучительных журнальчиков и углубился в постижение собственной ограниченности.

Света подошла к стойке регистратуры и сказала женщине в белом:

— Добрый вечер. Я вам звонила сегодня.

— Вы — Светлана? — улыбнулась женщина.

— Да. Это я.

— Очень рада познакомиться, — она протянула Светке свою руку и они обменялись рукопожатием, рука была усыпана кольцами разного калибра — похоже что зарплата в центре была очень солидной, — наш клиент здесь?

— Да.

Она показала на Леху. Он сидел на диванчике, а ноги, положил на столик. Туфли валялись на полу. Картина представляла собой сочинение на произвольную тему «А я СРАААААТЬ хотел на ваше лечение. Я приехал ОТДЫХАТЬ». На его лице это достаточно внятно читалось, но… Светка не умела читать по лицу. Особенно если это — физиономия Лехи. Смерть мордовским партизаном — читалось на его лице. Света не смогла прочесть даже этот бред. Похоже, что ее мозги окончательно сравнялись с куриными от испытываемых ею чувств. Женщины всегда превращаются в кур в состоянии влюбленности. Некоторые, правда, больше напоминают овец, а некоторые — крольчих — и то и другое — мрачное зрелище, с той разницей, что вторые помешаны на сексе, а первые — на отмазках от секса. И то и другое — зло — но, к сожалению, совершенно неистребимое.

В ответ на зов Светы Леха поднялся с дивана и подошел к стойке.

— Этот клиент я, — галантно сказал Леха, — очень рад знакомству.

— Я бы надеялась на знакомство в иных обстоятельствах, но что поделаешь, что есть, то есть, — улыбнулась женщина, — у меня есть ваша запись — вы очень хорошо поете.

— Ох, спасибо, — ответил Леха, — заходите вечерком и приносите гитару, развлеку.

Свету в этот момент озаботил этот факт — чем же в действительности собрался заниматься Леха в этом, с позволения сказать, заведении.

— А это у вас допускается? — робко спросила она.

— Что именно? — хором сказали женщина и Леха.

— Ну, как его, это… неформальное общение персонала и пациентов.

— Это часть нашей программы, — громогласно выдала женщина, — человек полностью меняет социум — и этим социумом становится персонал…

Далее последовал грандиозный спич о достижениях современной наркопсихологии.

Сидя в автомобиле Света пыталась переварить весь объем залитого в ее мозг спама о значении личности и персоналитета в личностном формировании новых контактов. Получалась полная абракадабра, но если ее не понять — нельзя было спасти Леху. В этом Света была уверена на сто процентов.

Тем временем, расположившегося в своей палате Леху навестила уже знакомая дама в белом, кстати ее звали Эвелина. Леха уже переоделся в «домашнее» и ждал дамочку с гитарой. Когда она вошла он сказал:

— Надеюсь твоя богадельня располагает запасами коки, а то, что то нос чешется…

— Сколько угодно, — ответила Эвелина.

В общем они поняли друг друга.

* * *

Вика вышла за ворота тюрьмы. Она была свободна. Новые показания вывели следствие в новом направлении, понадобился примерно месяц на то, чтобы уладить все формальности и выпустить Вику на волю. Она шла по направлению к автобусной остановке и думала о том, как ей жить дальше и что делать. То, что связывало ее с мужем и свекровью, а именно — сын — ныне не существовал. Вика даже не знала где он похоронен. Она не подозревала и того, что свекровь уже попалась на подделке документов, и очень скоро, ей грозил арест, о котором, сама Елизавета и не подозревала.

Все же Вика не удержалась — через час она стояла на площадке дома на Балтике и открывала дверь в квартиру своим ключом. Вошла, разулась и оказалась в тесной гостиной. Здесь ничего не изменилось с того момента как она ушла на работу в то роковое утро. Из комнаты вышла Елизавета. Ее брови взмыли вверх, когда она увидела Вику — подурневшую, с осунувшимся лицом и следами от порезов на запястьях — автографах двух попыток самоубийства.