Артур Дойл - Приключения Шерлока Холмса

• Название: Приключения Шерлока Холмса
• Автор: Артур Дойл
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-096845-9

Как спасти брак короля и кого принимают в «Союз рыжих»? Способна ли крыса помочь установить убийцу и что можно найти внутри рождественского гуся? Какое зловещее послание несут в себе зернышки апельсина и за что отсекли палец инженеру-гидравлику? На эти и многие другие каверзные вопросы можно с легкостью найти ответ. Правда, для этого нужно быть всего-навсего гением. Таким, как мистер Шерлок Холмс с Бейкер-стрит.

---

Артур Конан Дойл Приключения Шерлока Холмса

Arthur Conan Doyle

THE ADVENTURES OF SHERLOCK HOLMES

Introduction by Mark Gatiss

Published in 2011 by BBC Books, an imprint of Ebury Publishing.

Ebury Publishing is a part of the Penguin Random House group of companies.

Sherlock is a Hartswood Films production for BBC Wales, co-produced with MASTERPIECE.

Executive Producers: Beryl Vertue, Mark Gatiss and Steven Moffat

BBC Executive Producer: Bethan Jones

MASTERPIECE Executive Producer: Rebecca Eaton

Series Producer: Sue Vertue

Introduction © Mark Gatiss, 2011.

This book is published to accompany the television series entitled Sherlock, first broadcast on BBC1 in 2011

Front and back cover photographs by Colin Hutton © Hartswood Films Ltd

© М. Фетисова, перевод предисловия

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Предисловие

Взяв старую черную вересковую курительную трубку, я пригвоздил складным ножом невскрытые письма к каминной полке и погрузился в мрачную задумчивость. Экваториальный шторм воет за окном, посетитель отчаянно дергает шнурок колокольчика. Я готов к приключениям. А вы?

Это действительно честь и удовольствие – получить шанс представить «Приключения Шерлока Холмса». С одной стороны, они остаются для меня лучшими рассказами о Холмсе, историями, написанными Артуром Конан Дойлом в первом порыве литературного успеха и неудержимом всплеске ярких, блестящих идей, которые лились из его поразительно изобретательного ума. Однако есть и другая причина, почему эти истории остаются столь милы моему сердцу: это первые приключения Холмса и Ватсона[1], которые я прочитал.

Не могу сказать точно, когда впервые узнал о самой крепкой литературной дружбе, но помню, что, когда мне было семь, на стене моей классной комнаты висел плакат с Холмсом (с пометкой «Великий детектив»), а замечательные фильмы с Бэзилом Рэтбоуном и Найджелом Брюсом уже навсегда врезались в мою память. Будучи отчаянно некрутым ребенком, я таскался повсюду с маленькой крючковатой желтой пластмассовой трубкой, набитой кокосовым табаком (стояли 1970-е!) или недавно скошенной травой, в зависимости от состояния моих карманных денег, пытаясь делать выводы о поведении отца по дорожке пепла от его «Эмбасси № 3». Не помню, чтобы я докопался до чего-то большего, чем то, что он наступил в какую-то грязь, а потом, когда смотрел «Нешнвайд», зажег сигарету.

Однако я толком не читал ни одной оригинальной истории до той роковой субботы, когда, оправившись после краснухи, получил вознаграждение: поездку в WH Smith[2] и покупку любой книги, какую только захочу.

Там, угнездившись среди всех возможных претендентов на мой блестящий пятидесятипенсовик, красовалась роскошная пухлая книга в пурпурной мягкой обложке с цветной иллюстрацией Сидни Пэджета: «Приключения Шерлока Холмса». Все это обещало увлекательные тайны с легким налетом очарования викторианской эпохи, которую я уже страстно любил. Но сначала было предисловие. Теперь я уже немногое из него вспомню, кроме того, что оно заканчивалось волнующе сентиментально: «Хотел бы я прочитать эти рассказы впервые!» Помню, как тем вечером устроился поудобнее в кровати и, волнуясь, приступил. Да!

Там, на этих страницах, я впервые узнал ужасные подробности о пальце мистера Хэдерли, встретил скандально известную Ирен Адлер и самоуверенного Джабеза Уилсона. Там открыл любопытное значение слова «rat» и содержание конверта, повлекшее смерть Элайеса Опеншоу, узнал об Айзе Уитни и слитке золота, о секрете, хранящемся в рождественском гусе, и диком ужасе, который внушал Ройлотт из Сток-Морона. Глубоко, как в багровый викторианский плюш, я погрузился в зловещую и блестящую мелодраму, «Приключения» стали всем, чего я желал, и даже больше. Однако в сердце каждого рассказа лежит в первую очередь история трогательной, невыразимой словами дружбы между двумя совершенно разными людьми: практичным, честным, доблестным Ватсоном и утонченным, беспристрастным и надменным Холмсом. Я полюбил их обоих с того момента, как прочитал: «Для Шерлока Холмса она всегда оставалась «Той Женщиной»», мгновенно охваченный предвкушением романтики и одновременно – меланхоличного намека на потерю. Из этих историй мы узнаем вкусные подробности о доме 221-б по Бейкер-стрит, первые намеки на дела, о которых никогда не прочитаем (Пэредол Чэмбер! Общество Нищих-Любителей! Безумие полковника Уорбэртона!), и дополнительные доказательства холмсовского гения – хладнокровного, но завораживающего.

Когда у нас со Стивеном Моффатом возникла идея осовременить истории (или осовременить их снова, поскольку Рэтбоун и Брюсом сделали это первыми!), это произошло не из-за отсутствия любви к великолепному поздневикторианскому миру. Скорее это было желание почти буквально сдуть туман, что заволок бессмертную дружбу, избавиться от атрибутов, затмивших в нашем сознании Холмса и Ватсона. Мы хотели вернуться к блестящим оригиналам и понять, что, в первую очередь, заставило нас их полюбить. Придерживаясь выбранного пути – с некоторым, я счастлив сказать, успехом – нам удалось экранизировать кой-какие моменты, которых едва (а то и никогда) касались в предыдущих адаптациях. Роковая первая встреча в госпитале Святого Варфоломея, Холмс, порющий трупы, чтобы оценить, появляются ли синяки после смерти, любопытная «подвижная», полученная на войне, рана Ватсона, поразительная неосведомленность Холмса в вопросах, которые его не интересуют, – вроде того, что Земля вращается вокруг Солнца! Мы были растроганы и восхищены откликом на наших мальчиков с Бейкер-стрит, но на самом деле всего лишь возвращались к Конан Дойлу. Снова и снова, когда у нас возникает проблема, ответ находится у сэра Артура. Взять, к примеру, эту жемчужинку, на которую я случайно наткнулся, перечитывая «Установление личности». Холмс с Ватсоном наблюдают за женщиной, в нерешительности смотрящей на их окна. «– Знакомые симптомы, – сказал Холмс, швыряя в камин окурок. – Нерешительность у дверей всегда свидетельствует о сердечных делах. Она хочет попросить совета, но боится: дело, очевидно, слишком щекотливое. Но и здесь бывают разные оттенки. Если женщину глубоко оскорбили, она уже не колеблется и, как правило, обрывает звонок».

Что может быть безупречнее и прекраснее?!

Проглотив «Приключения», я поддался сумасбродному желанию прочитать все остальные истории и помчался покупать полное собрание рассказов о Шерлоке Холмсе. Конечно, как любит подчеркивать Стивен[3], только законченный ботан может вообразить, что, прочитав все рассказы о Шерлоке Холмсе, можно получить знак почета на детской площадке! Я жалею по сей день, что тогда не нашел времени насладиться ими сполна. До сих пор храню ту старую потрепанную книгу и хотя люблю каждую ее пожелтевшую страницу и восторгаюсь мириадами удовольствий за ее пределами, эти первые прочитанные рассказы, «Приключения», остаются моими любимыми.

Итак, цитируя предисловие той книжки спустя столько лет, хотел бы я прочитать эти рассказы впервые. Если раньше вы никогда не перелистывали этих священных страниц, не окунались в мир опиумных притонов и дьявольских отчимов, залитых кровью драгоценных камней и тайных обществ, одержимых местью, то я вам завидую. Честное слово. Вас ожидают чудесные моменты.

Марк Гэтисс

Скандал в Богемии

[4]

I

Для Шерлока Холмса она всегда оставалась «Той Женщиной». Я почти не слышал, чтобы он называл ее как-нибудь иначе. По его мнению, она затмевала и далеко превосходила всех представительниц своего пола. Нельзя сказать, чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, близкое к любви. Всякие чувства, а тем более это, были ненавистны его холодному, точному и поразительно уравновешенному уму. Мне кажется, он был самой совершенной мыслящей и наблюдающей машиной, какую когда-либо видел мир, но в роли влюбленного ему было бы не по себе. Он говорил о нежных чувствах не иначе как с презрительной усмешкой и с издевкой. Они были великолепным объектом для наблюдения, превосходным средством срывать покровы с человеческих побуждений и поступков. Но допустить вторжение чувства в свой утонченный и великолепно отрегулированный внутренний мир значило бы для изощренного мыслителя внести туда хаос, который бросил бы тень на все достижения его мысли. Песчинка, попавшая в чувствительнейший прибор, или трещина в мощной линзе причинила бы меньше неприятностей такому человеку, как Холмс, нежели страсть. И тем не менее одна женщина для него все-таки существовала, и этой женщиной была покойная Ирен Адлер, особа весьма и весьма сомнительной репутации.

Последнее время я редко виделся с Холмсом: моя женитьба отдалила нас друг от друга. Безоблачного счастья и чисто семейных интересов, которые возникают у человека, когда он впервые становится хозяином в собственном доме, было достаточно, чтобы поглотить все мое внимание. Между тем Холмс, как истый представитель богемы, ненавидевший все формы светской жизни, оставался в нашей квартире на Бейкер-стрит, погребенный среди своих старых книг, чередуя недели увлечения кокаином с приступами честолюбия, дремотное состояние наркомана – с бешеной энергией, присущей его неистовой натуре.