Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов (сборник)

• Название: Хроники железных драконов (сборник)
• Автор: Майкл Суэнвик
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09624-0

Майкл Суэнвик – американский писатель-фантаст, неоднократный лауреат множества литературных наград и премий («Небьюла», «Хьюго», Всемирная премия фэнтези, Мемориальные премии Теодора Старджона и Джона Кемпбелла, премии журналов «Азимов», «Локус»», «Аналог», «Science Fiction Chronicle»), создатель знаменитого цикла «Железные драконы».

«Дочь железного дракона» и «Драконы Вавилона» – два знаменитых романа Суэнвика, жанровую принадлежность которых можно определить как «твердая фэнтези». Это уникальный сплав научной фантастики с тщательно и ярко прописанным фэнтезийным миром. Этот полнокровный, свирепый и прекрасный мир имеет убедительную технологическую поддержку, красивую философскую основу, он полон чудесных и жутких мест и населен удивительными существами. А еще он опасно близок к нашему, настолько, что его обитатели, в целом не отличающиеся щепетильностью в вопросах морали и нравственности, наловчились воровать у нас самое дорогое…

---

Девочка долго наблюдала за ними, размышляя о жестоких поворотах судьбы.

До Самайна оставалось совсем немного, когда Гвен изловила подменыша в промежутке между уроками и сунула ей в ладонь два билета.

– Только что напечатали. Места в первом ряду прямо на сорокаярдовой линии. Две штуки, – радостно щебетала она. – Я просто уверена, тебе пора назначить кому-нибудь свидание. Правда, Джейн, ты уже взрослая. Конечно, ты немного застенчивая, но пригласить куда-нибудь парня – это абсолютно нормально. Просто для начала.

– Ну… это очень мило с твоей стороны, только…

– Крысякиса, например. Ты ему нравишься.

Джейн похолодела. Это было то самое ощущение покалывания во всем теле, которое бывает сразу после укуса осы, за секунду до появления боли.

– Оставь себе свои чертовы билеты! – Она сунула их обратно Гвен и в ярости побежала прочь.

Гвен ее догнала, взяла за руку, а когда Джейн отпихнула девушку, та сгребла ее за плечи и втащила в пустой класс. Затем пинком захлопнула за собой дверь.

– Ладно, что происходит?

– Ты знаешь, что происходит.

– Нет, не знаю.

– Но ты должна! – Джейн заплакала.

От этого Гвен растаяла. Шепча Джейн что-то ласковое, она хотела ее обнять, но не тут-то было. Джейн бешено вывернулась, и русалка в недоумении отступила.

– Не понимаю, отчего ты взбесилась. Просто не понимаю.

За окном шел дождь, серый, пронизывающий дождь, принесенный ветрами, от которых стучали окна, и стекла омывали водяные потоки. Внутренность класса, почти обеззвученного звукозащитными заклинаниями и освещенного флуоресцентными лампами, казалась призрачным, обманчивым островком среди разбушевавшейся вселенской стихии. Рука Джейн сама собой скользнула в карман жакета. Она вытащила клочок бумаги, который носила с собой после той самой встречи с директором, и развернула его.

– «Питер с Холмов, – читала она вслух, – подвергнут осмотру нижеподписавшимися практикующими специалистами в области герменевтической медицины в день Жабы, Секирной Луны, сто семьдесят третьего года от Падения Турбины. По результатам осмотра ему выдан сертификат – как девственнику, невинному по части плотских утех и годному для принесения в жертву во славу Богини, дабы не навлечь Ее пагубного неодобрения и избегнуть Ее гибельного желания».

Пылая глазами, Джейн повторила:

– Девственник!

– Где ты это взяла?

– Какая разница где? Здесь сказано: Питер девственник.

– Ну, Джейн, ты же понимаешь, Богине не нужны…

В дальнее дерево на горизонте ударила молния. Гвен ахнула. Джейн, однако, даже не вздрогнула. Она чувствовала, как энергия грозы гневом вливается в ее вены, поднимает дух, прибавляет силы. Каждый волосок у нее на теле встал дыбом. Гвен теперь казалась меньше и, съежившись, отступала от Джейн, словно тень, склоняющаяся перед светом.

Гром наполнил пространство класса.

Джейн трясла бумагой у русалки перед лицом.

– Я только хочу понять, что же вы делаете, раз ты с ним не спишь?

– Он мой консорт.

– Да, но что это значит?

– Питер… облегчает мою боль. Он делает мою жизнь проще.

В шоке, словно от удара молнии, Джейн почувствовала, как осколки и обрывки информации складываются в единое слепящее озарение.

– Он грехотерпец, ведь так?

Секундное колебание Гвен сделало дальнейшее отрицание бессмысленным.

– А что тут такого?

– Ах ты… гадина! Я думала, ты храбрая, я думала, ты сильная. Но ведь от тебя этого и не требовалось, не так ли? Ты ни хрена не чувствовала. Ты вообще не страдала. Это Питер страдал. Это у Питера болели ноги, когда ты плясала до упаду, это Питер переносил твои похмелья и кокаиновые ломки. Это Питер платил за все твои удовольствия, верно? Ну-ка скажи мне: когда ты дурно обращаешься с ним, кто чувствует себя виноватым? А? Ведь не ты же?

Молния подбиралась все ближе. На фоне зеленоватой послеполуденной темени искусственный свет делал лицо Гвен слишком белым, кожа словно обтягивала ее череп.

– Консорты для того и существуют. Может, никто об этом не говорит, но все знают. Я не сделала ничего, чего не делалось бы каждый год в каждой общине от начала времен. Так что тут ничего особенного. Что тебя так расстроило?

– Ты каталась на халяву, а платил за проезд Питер.

– Мне положено!

Джейн охватило зловещее спокойствие. Она ничего не сказала. Она была средоточием бури, оком ее силы. Вся суровая мощь стихии вливалась в нее. Она смотрела на Гвен с богоравным презрением.

С жалким писком русалка отвела глаза и метнулась к двери. Она ухватилась за ручку и, обретя таким образом точку опоры, на секунду повернулась обратно, прежде чем удрать.

– Все равно твое мнение ничего не значит, мисс Великая-и-Ужасная Джейн Олдерберри! Я по-прежнему Королева Лозы, а Питер по-прежнему мой консорт. Вот мы кто, и вот каковы наши отношения. Может, тебе это не нравится, ну и что с того? Таков порядок вещей, и ты ничего с этим поделать не можешь. Ничего!

Дверь за ней закрылась.

Джейн осталась в классе одна среди парт со сдвоенными фибергласовыми сиденьями, неотличимыми друг от друга и похожими на детей с пустыми, лишенными черт лицами. Они терпеливо ждали, пока подменыш заговорит.

«Поживем – увидим», – сказала Джейн про себя.

Глава 11

Только придя за вещами, Джейн обнаружила, насколько ее шкафчик зарос. Большую часть внутреннего его пространства заполнили орхидеи и тропические растения-паразиты, а когда она распахнула дверцу, из шкафа вылетела колибри.

– Не понимаю, – удивлялся Соломчик. – Ты хочешь, чтобы твои документы отправили в университет заблаговременно, так, что ли?

Мульча из работ над ошибками, старых контрольных и отксеренных конспектов образовала подстилку, на которой выросли грибы и папоротники. Некоторые книги настолько заплесневели, что возвращать их в библиотеку уже не имело смысла. Когда Джейн сунула руку за расческой, мимо прошмыгнул какой-то мелкий зверек. Перестук потревоженных им бамбуковых стеблей напомнил звук ксилофона.

– Можешь взять методички. Мне они уже не понадобятся.

Соломчик беспокойно переминался с ноги на ногу, пытаясь таким манером привлечь внимание девушки. Его стремление угодить было трогательным. С переменой ее судьбы она сделалась для него предметом страха и тайны.

– В этом году уже немного поздно для нормального перевода, но, может быть, получится провести тебя по особому статусу.

– Как хочешь.

Поверх ее вещей на полке лежал белый бумажный прямоугольник. Кто-то просунул его через вентиляционное отверстие. Джейн развернула письмо.

Я знаю, ты на меня злишься. Но мне по-прежнему кажется, что из нас получилась бы великолепная пара. Я не могу быть счастлив без тебя. Давай попробуем еще раз. Мир и поцелуй, а?

Подпись отсутствовала, но состряпать подобное мог только Крысякис. Джейн ощутила невольный приступ ярости, но заставила себя холодно улыбнуться и прошептала чуть слышно: «Мечтать не вредно».

– Секретарь подумала, что нам стоит устроить небольшую церемонию. Ничего особенного; может быть, чай после уроков. Только ты, я, она и несколько учителей, кто был для тебя наиболее важным наставником. Я мог бы подготовить пергаментный свиток с каллиграфией. Или поздравление в рамочке.

– Посмотрим.

Она заперла шкафчик. В последний раз.

– Так я и сделаю, – прокричал он ей вслед. – Ладно?

По дороге к выходу она наткнулась на сияющего восемьюдесятьюзубой улыбкой Рысючку. Глаз у него осталось уже только два, хотя цвет их не совпадал, а средняя нога усохла настолько, что ее приходилось подворачивать и убирать в джинсы. Хотя превращение почти завершилось, он оставался по-жабьи уродлив. Но, судя по благостной мине, конечная цель была именно такова.

– Джейн! Как удачно, что я тебя встретил. – Он обнял ее за плечо, но она его руку сбросила.

– Вот еще! Знаю я твои фокусы.

Он достойно воспринял ее отпор.

– Слушай, я только что был возле твоего логова, смотрел, как истребители раскладывают приманку. Там вокруг маленькие желтые предупредительные флажки.

– Вот как? – Джейн равнодушно отреагировала на эту новость.

– Ага, я поговорил с одним из них, и он сказал, что уж больно сильно там все заражено мерионами. И что если они не возьмут приманку, через день-два в их норы пустят отравляющий газ.

Джейн затошнило при мысли, что ее маленьких приятелей изведут газом. Но проблемы у всех свои, и лично ей следовало думать о более неотложных делах.

– Спасибо, что сообщил, – сказала она. – Я специально постараюсь не есть ничего с земли несколько ближайших дней.

Она вышла на звонкий осенний воздух с полными руками всякого барахла, которое надо было снести домой, в кабину дракона. Школа осталась позади.

«Я никогда сюда уже не вернусь, – подумала она. – Никогда».

Но ничего не почувствовала, а на выдавливание сантиментов времени не оставалось.