Роман Белоусов - Ошибка сыщика Дюпена. Том 2

• Название: Ошибка сыщика Дюпена. Том 2
• Автор: Роман Белоусов
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00329-8 (т. 2)

Тем, кто любит историю и литературу, несомненно, будут интересны разыскания «литературного детектива». Книга рассказывает о необычных приключениях подлинных исторических личностей, появившихся под вымышленными именами на страницах литературных шедевров. Это граф Монте-Кристо и капитан Немо, каторжник Жан Вальжан и аббат Фариа, сыщики Опост Дюпен и Шерлок Холмс, разбойники Карл Моор и Георгий Кирджали, воровка Молль Флендерс и куртизанка Манон Леско и многие другие персонажи.

Во второй том вошли «Раскрытые тайны».

---

Существует предание о том, что и Дефо встретился с боцманом в портовом кабачке с тем, чтобы взять у него интервью. По другой версии они увиделись в доме некоей миссис Даниель, где Селькирк будто бы передал будущему автору «Робинзона Крузо» свои записки.

Нам неизвестно, как протекала беседа между моряком и писателем и было ли вообще после этого написано Д. Дефо интервью. Что касается записок, якобы полученных писателем от Селькирка, о чем миссис Даниель поведала перед смертью своему сыну, то спор вокруг этого не затихал более двух столетий. Некоторые особенно упорные исследователи до сих пор считают, что факт этот имел место.

Как бы то ни было, но история Селькирка оставила след в памяти Дефо.

Нежиться в лучах всеобщего внимания Селькирку пришлось недолго. Немногословный, не умевший красочно и ярко рассказывать о пережитом, он быстро наскучил публике, перестал быть для нее забавой. Тогда он уехал в свой родной Ларго. Встретили его здесь поначалу радушно. Потом отношение изменилось. Пребывание на острове не прошло бесследно. Мрачный вид и угрюмый взгляд Селькирка отпугивали людей, молчаливость и замкнутость раздражали.

Спустя несколько лет Селькирк вернулся на флот, стал лейтенантом на службе его величества короля Великобритании. Ему поручили командовать кораблем «Уэймаус». Во время очередного плавания к берегам Западной Африки в 1720 году Селькирк умер от тропической лихорадки и был похоронен с воинскими почестями.

…Дефо закрывает последнюю страницу истории Селькирка, рассказанную капитаном Вудсом Роджерсом. Некоторое время сидит задумавшись. Человек на необитаемом острове! Пират-литератор подал ему великолепную мысль. В голове, пока еще смутно и нечетко зарождается литературный замысел, вспыхивают контуры будущего повествования.

В этот раз он возьмется за перо не для того, чтобы написать очередной острый памфлет или статью. Нет, он переплавит в своей творческой лаборатории одиссею Селькирка, использует его историю как основу сюжета для романа, в котором расскажет о приключениях человека, оказавшегося на необитаемом острове. Героя своего он назовет Крузо, по имени старого школьного товарища Тимоти Крузо, изменит лишь имя на Робинзон.

Его цель — заставить читателей поверить в реальность Робинзона Крузо, в подлинность того, что с ним произошло. А для этого он пойдет на небольшую хитрость и издаст книгу анонимно, выдав повествование за рассказ самого героя.

Успех романа был небывалый. Не успела 25 апреля 1971 года книга выйти в свет, как одно за другим в том же году последовали новые четыре издания.

Издатель Тейлор положил в карман тысячу фунтов — сумму немалую по тому времени. Неизвестно только, нашлись ли у самого Селькирка, который был тогда в Лондоне, пять шиллингов, — сумма по тем времена не такая уж малая, — чтобы купить книгу, написанную «про него».

Мастерство писателя победило — люди, читая книгу Дефо, искренне верили в «удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устья реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб».

В этом заглавии, необычайно длинном, как было тогда принято, обращает на себя внимание следующее. Во-первых, то, что герой Дефо оказался на острове близ устья реки Ориноко. Что же касается лет, проведенных героем книги на острове, то Дефо просто-напросто увеличил их число, желая, видимо, поставить своего Робинзона в наитяжелейшие условия.

Иначе обстоит дело с причинами, побудившими автора перенести место действия романа.

Писатель переместил своего героя из Тихого океана с острова Мае а Тьерра в Атлантический, в устье реки Ориноко. Но какой именно остров имел в виду автор книги, ведь в ней ни разу не упоминается его название. Тем не менее Дефо подразумевал вполне реальную землю. Помните начало романа: Робинзон Крузо отплывает из Бразилии. Едва корабль пересек экватор, как разразилась буря, ветер относит его все дальше на север. Экипаж пытается держать курс на остров Барбадос в Карибском море. Но ураган бросает судно на мель около необитаемого острова. Что же это за земля? Ее географические координаты, которые сообщает Дефо, почти совпадают с координатами острова Тобаго.

Дефо избрал этот район потому, что он был довольно подробно описан в тогдашней литературе. Сам писатель никогда здесь не бывал. Он довольствовался фактами, взятыми в таких книгах, как «Открытие Гвианы» Уолтера Рели, «Путешествия вокруг света» и «Дневник» Уильяма Дампьера, в книге Джона Пойн-ца и других. Сведения, почерпнутые у этих мореплавателей, помогли Дефо создать достоверную книгу.

Сегодня три точки на земном шаре связаны с именем Робинзона Крузо. Для того чтобы посетить их, надо совершить долгое путешествие, объехав почти полсвета. В шотландском городке Ларго в нише старинного дома, в котором жил Селькирк, вы увидите памятник ему, сооруженный в 1885 году одним из потомков моряка, послужившего прототипом знаменитого литературного героя. На Мае а Тьерра — «Острове Робинзона Крузо» вам предложат подняться на вершину Эль-Юнке, где находился наблюдательный пост Селькирка и укажут на бронзовую мемориальную доску, установленную английскими моряками в 1868 году «В память об Александре Селькирке, прожившем на этом острове в полном одиночестве четыре года и четыре месяца». На Тобаго покажут отель «Робинзон Крузо», «Пещеру Робинзона» и другие достопримечательности. Впрочем, за право называться «Островом Робинзона Крузо» оба эти острова — Мае а Тьерра и Тобаго — с равным успехом боролись долго и упорно. Дискуссия эта не столь отвлеченна, как это может показаться вначале. В причинах, породивших ее, нетрудно разглядеть вполне материальную основу. Речь идет о туризме и приносимых им доходах. О том, какую, скажем, роль он играет на о. Тобаго, можно себе представить, если учесть, что на 36 тыс. жителей этого острова в год приходится 30 тыс. туристов.

В наши дни спор между островами получил юридическое завершение. Чилийское правительство в начале 60-х годов нашего века официально переименовало о. Мае а Тьерра в остров Робинзона Крузо, а соседний с ним — назван в честь шотландского моряка островом Александра Селькирка.

* * *

Задумавшись, Дефо бредет под вековыми вязами. Почти каждый день он совершает прогулку по этой аллее от дома до увитой зеленью церкви Сент Мэри. Соседи привыкли видеть ссутулившегося старца, с палкой в руках — больные ноги и приступы подагры, все учащаясь, нередко укладывают его в постель. Дойдя до церкви, он поворачивает и таким же размеренным шагом возвращается в дом на Черч-стрит, в Сток-Ньюингтоне, под Лондоном, где живет вот уже не один год.

Дом большой, трехэтажный, с боковыми пристройками и обширной конюшней во дворе. Заядлый лошадник, Дефо, наконец, на старости удовлетворил свою страсть — завел скакунов, которые пасутся за огородом, позади дома на пустыре.

По вечерам, когда в доме все затихает, Дефо погружается в чтение. Уютно горят свечи в серебряных подсвечниках. Отблеск пламени играет на золотом тиснении книжных корешков в шкафу: темно-красные, коричневые, желтые. Есть среди этих книг и его сочинения. Некоторые пользовались неподдельным успехом у современников. Но что ждет их в будущем, станут ли читать их те, которые придут позже? Хотя бы одна книга прорвется ли к потомкам или забвение — удел его творчества?

Нетрудно предположить, что мысли эти приходили в голову престарелому писателю во время прогулок, тревожили его по вечерам, не давали заснуть.

Сегодня мы знаем, что Дефо имел все права рассчитывать на бессмертие. Но самому ему — автору почти трехсот произведений, среди которых, он догадывался, были и кое-чего стоящие, — не суждено было узнать меру собственного величия.

В загородном захолустье Дефо доживал свои дни. Собственные дети давно разлетелись из гнезда. Сыновья торгуют в Сити, дочери замужем. И только дети его воображения — герои его книг — не бросили старика Дефо, когда судьба нанесла ему роковой удар. Больного и немощного, она снова заставила покинуть уютный дом, бежать, скрываться. И как когда-то, в минувшие дни, Дефо неожиданно для всех укрылся в так хорошо ему знакомых трущобах Лондона. Причина его нового и последнего в жизни бегства и сегодня не совсем ясна. Предполагают, что он вынужден был спасаться от «гнусного, вероломного и презренного врага», иначе говоря, все от тех же ненавистных кредиторов. Оказаться в преклонном возрасте отцу семейства в тюрьме — большего позора и страха он не мог себе представить. Дефо впал в панику. В полубезумном состоянии оставил дом. Ему мерещилось, что преследователи напали на его след. И он прятался на Ньюгейт-стрит, потом недалеко от Гринвича, наконец, осел в двух шагах от Граб-стрит, в квартале, где родился. Бродил в сумерках по знакомым с детства лабиринтам улочек, переулков, проходных дворов, опасливо озираясь, словно один из тех преступников, о которых так часто раньше писал. Некоторые в этом поведении видели результат разыгравшегося больного воображения. Поговаривали, что старик Дефо лишился рассудка, стал жертвой навязчивых галлюцинаций. Ему мерещилось, что его преследуют, хотят упрятать в тюрьму, чудились прочие всяческие неудачи. И только изредка вспоминались редкие минуты счастья и торжества, когда в муках и радости появлялись на свет его герои. Они одни остались верными ему. В окружении своих детей, порожденных его могучей фантазией, Дефо умирал. Больное, гаснущее сознание рисовало странную картину. Ему казалось, что у постели, преклонив колено, скорбно сложив в молитве ладони, стоит несчастная Молль Флендерс; рядом, со свечой в руке, малыш Джек; сзади него — внушительная фигура Робинзона, познавшего, как и он сам, «и кару неба, и гнев людской»; а это — в кружевах и кринолине — гордая и жестокая Роксана; она опирается на крепкую руку капитана Сингльтона. Прощайте, друзья!