Геннадий Гусаченко - Рыцари морских глубин

• Название: Рыцари морских глубин
• Автор: Геннадий Гусаченко
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2012

«Под крылом ангела-хранителя» — остросюжетный роман-откровение, трилогия книг «Жизнь-река», «Рыцари морских глубин», «Покаяние», которые с интересом прочтут мечтатели-романтики, страстные поклонники приключений, отважные путешественники — все, кто не боится подставить лицо ветру, встретить штормовую волну, вступить в поединок с преступником. Любители экстрима, романтики, любовных интриг найдут в книгах захватывающие эпизоды службы на подлодке, охоты на китов, работы в уголовном розыске. Воображение читателя пленят красочные картины моря, взволнуют стойкость и мужество подводников, китобоев, сотрудников милиции и других героев этих уникальных произведений. Автор трилогии — Геннадий Григорьевич Гусаченко служил на подводной лодке Тихоокеанского флота, ходил в антарктические рейсы на китобойных судах, работал оперуполномоченным уголовного розыска, переводчиком японского языка на судах загранплавания, корреспондентом газет Приморья и Сибири. В 2007-м году Г.Г.Гусаченко совершил одиночное плавание на плоту-катамаране по Оби от Новосибирска до северо-восточной оконечности полуострова Ямал. Впечатления послевоенного детства, службы на флоте, работы на море и в милиции, экстремального похода по великой сибирской реке легли в основу вышеназванных книг. Г.Г.Гусаченко окончил восточное отделение японского языка и факультет журналистики ДВГУ. Автор книг «Тигровый перевал», «Венок Соломона», «Таёжные сказки». Печатался на страницах литературных, природоведческих, охотничьих и детских журналов «Горизонт», «Человек и закон», «Охотничьи просторы», «Охота и охотничье хозяйство» «Костёр», «Муравейник» и др. Чл. Союза журналистов России. Живёт и трудится в г. Бердске Новосибирской области. Тел: [phone]), (8 383 41 2 31 73).

---

Неожиданно подфартило. Мимо пронеслась моторка, развернулась и устремилась ко мне. Летит прямо на меня, сбавляет обороты и плавно подруливает. В лодке средних лет мужчина с приятным, располагающим к общению, лицом. Сидит, улыбается. На дне моторки шевелят жабрами стерлядки. Постукивают хвостами пятнистые щуки. Бьются широкие, в ладонь, окуни. Поблескивают серебристой чешуёй язи. День занимается ясный, солнечный, жаркий. Настроение у рыбака весёлое, задорное. Приветливо здоровается, добродушно спрашивает:

— Далеко плывём, дедуля? На Север? Ого! Ну, ты даёшь, старина! Отчаянный, однако! Хлеб, соль, спички есть?

Меня переполняет безмерная благодарность к жителям прибрежных сёл — добрейшим, бескорыстным людям. Ну, зачем, скажите, я ему сдался? Бородатый старикашка, плывущий не понять на чём, не понять куда? Плывёт дед, ну и пусть бы себе плыл. Так нет. Хлебом–солью, радостью свежего великолепного утра непременно хочет поделиться с незнакомцем. Чтоб не только у него одного душа пела и ликовала.

Благостное, приподнятое настроение рыбака передалось и мне. Жаль, нечем отблагодарить внимательного к чужим заботам человека. На доброту ответить добром. Предложить и ему то, в чём, быть может, нуждается он. Ведь не скажешь: «Возьми сто рублей за проявленное внимание к моей скромной персоне». И я так же, с улыбкой отвечаю:

— Спасибо, друг. Всё у меня есть. Вот если попутно на ту сторону переправишь, было бы здорово!

— Поехали! — охотно согласился рыбак.

Я подал ему капроновую верёвку с «кошкой» на конце. Он зацепил её за корму лодки и плавно потянул за собой. На малых оборотах, не жалея времени и бензина, отбуксировал меня. Дал несколько советов относительно течений. Забросил на плот пару стерлядок, ещё живых, плавно поводящих жабрами.

— Огромное спасибо, друг, — сказал я на прощание, испытывая неловкость перед этим душевным человеком. Он так бы и уехал, оставшись навсегда в моей памяти неизвестным обским рыбаком с приветливым лицом и добрым сердцем. Но, отцепляя «кошку» от его моторки, я медлил, тянул время: вот сейчас он уедет, я никогда не увижу его! Что–то подтолкнуло меня изнутри:

— Скажи фамилию и адрес. Я напишу тебе после плавания.

— Майков Юрий Владимирович, — просто ответил он. — Колпашево, Советская, десять, квартира четыре. Приезжайте в гости. Буду рад встретить. Счастливого плавания!

Спрашивая адрес, я сознавал, что лгу не только ему, но и самому себе: вряд ли напишу ему. Вернусь ли когда? Мой путь в один конец и не стоит тешить себя надеждами на счастливое возвращение в живописную долину, раскинувшуюся передо мной на левом берегу, манящую пламенеющими жарками–огоньками.

Я плыву в Никуда!

Моторка унеслась на острие расходящегося в разные стороны стреловидно–пенного следа, оставляя меня в том стыдливо–радостном состоянии, какое испытываешь, заняв у знакомых деньги. И рад, что не отказали. И стыдно, что помогли.

«РТ‑700» с двумя пустыми баржами прошёл мимо меня вверх по реке.

А я деревню Иванкино прохожу.

Возле чёрных, старых изб нет столбов с проводами. Без электричества живут люди. Без стиральных машин и электроутюгов. Без телевизоров и видеоплейеров. Без компьютеров и холодильников. Живут. Привыкли. И не смотря на трудности быта, они счастливее пресыщенных удобствами горожан. Нет среди них хамов и жлобов, озабоченных накопительством. Они не видят с голубого экрана разнузданной порнухи. Окружённые шумящим лесом, благоуханными травами и пением птиц, умиротворённые величественной рекой, остаются людьми с чистой, доверчивой, благочестивой душой, отзывчивой и светлой.

Стоя на коленях на узком настиле «Дика», я с завистью смотрю в бинокль на неведомое мне Иванкино, на этот затерянный в томской глубинке мирок, не изуродованный цивилизацией.

Низко вам кланяюсь, люди!

А вдали уже другое село виднеется. Судя по карте — Юрты. Залив большой перед ним.

Сокращаю путь, иду по прямой, к острову. Решаю обогнуть остров справа.

Долго борюсь с течением, уносящем «Дика» влево, в узкую протоку. Напрасно тратил силы. Устоять против него не смог. Прошёл рядом с островом с левой его стороны и скоро оказался в критической ситуации. Как это уже бывало не раз — сразу за островом протоки соединились в одну широкую реку, и я очутился на середине фарватера. Речные толкачи не заставили себя долго ждать: вот уже догоняют, гудят тревожно. Куда бежать? Влево? Вправо? Может, и они туда пойдут. Будь что будет! Останусь на месте. Капитаны видят меня, река широкая, места всем хватит.

И правильно сделал. Вернее, угадал. Огромный «РТ‑766» и следом за ним уже знакомый мне белоснежный красавец «Василий Шукшин» миновали мой плот–катамаран слева, раскачали на волнах, поднятых мощными винтами. Вдруг, и впрямь, капитаны уважили моё ничтожное плавсредство, обошли меня? «Что взять с этого старого дурня, вылезшего на фарватер? — наверно, говорили они у себя в рубках, разглядывая меня в бинокль как подопытную козявку. — Не дави его, Федя, пусть ещё поболтается, как щепка в проруби. Далеко всё равно не уплывёт. Сдуется!».

Как бы там ни было — пронесло! Обстановка судоходства в этой части реки сменилась. Теперь, наоборот, надо смещаться к правому берегу. Там сейчас ничто не угрожает безопасности моего плавания. Правда, это не близко. Километров пять–шесть. Преодолеваю их легко с помощью паруса и западного лёгкого ветра.

На газовой плитке готовлю кукурузную кашу на сухом молоке. Добавляю сахар, растительное масло. Пробую — очень вкусно. Заварил в кипятке быстро растворимый кофе, заправил термос.

Ещё пару часов назад я метался как мышь в клетке, со страхом наблюдая приближение речных громадин. Но вот опять спокойно пью кофе с овсяным печеньем, слушаю любимое радио «Россия» и присматриваю подходящее место для стоянки.

В сумерках делаю привал у знака «1345».

Время 21.40. Семнадцать часов беспрерывного хода. На сегодня хватит. А вот и местечко удобное!

Ставлю палатку, стелю в ней постель. Развожу костёр. Подвешиваю над ним ведро с водой.

Присаживаюсь на валёжину. Ближе к огню. Подальше от комаров. Один на диком пустынном берегу.

Тёплая летняя ночь окутывает меня чернильным маревом. Сижу в тишине. Думаю.

Устремляясь ввысь, летят искры.

В чёрном, усыпанном звёздами небе, движется тусклая звёздочка. Спутник. Через несколько минут небосклон пересекает другой. Сколько их там, запущенных ракетами, носится в космосе?

Давно, ещё в восьмом классе, мне попала на глаза книжка–брошюра «Искусственные спутники Земли». И хотя в ней утверждалось, что вот–вот человечество устремится во Вселенную, для меня, деревенского мальчишки, это было фантастикой. Я и предположить не мог, что через каких–то три года вот этой самой рукой прикоснусь к огромной баллистической ракете. Запросто, словно колесо телеги, пошатаю рулевые сопла. Потрогаю стабилизаторы. Поглажу зелёный блестящий корпус с непонятными надписями: «Протяжка», «Дренаж», «Наддув», «Отсечка отражателя», «Заправка окислителем» и другие. Мог ли подумать, что мне доверят обслуживать совершенно секретное оружие военно–морских сил страны — ракету «Р-13»? Вожделённую цель всех разведок мира!

После прохождения курса молодого матроса нашу роту впервые завели в просторное помещение без окон. Мы знали: рано или поздно увидим свой главный предмет изучения — ракету.

Но то, что предстало глазам, превзошло ожидания.

На стапелях лежало грандиозное чудо создания рук и разума советских учёных, инженеров, техников и рабочих. Этакий остро заточенный тёмно–зелёный карандаш шестнадцатиметровой длины и двухметровой толщины. Баллистическая ракета «Р-13» стратегического назначения. Для запуска с подводной лодки. Её старт производился с подъёмного стола в надводном положении. О том, какую грозную силу она представляла, как запускалась, я ещё расскажу. А сейчас вернусь к будням учебного отряда.

В том зале, где лежала ракета «Р-13» с вырезанными для наглядности частями корпуса, чтобы видна была внутренняя начинка, мы принимали присягу. В парадной форме, с автоматами замерли в торжественном строю. Офицеры при кортиках, орденах и медалях.

— Курсант Гусаченко!

— Я!

— Для принятия воинской присяги ко мне!

— Есть!

Чётким строевым шагом подхожу к офицеру, докладываю:

— Товарищ капитан третьего ранга! Курсант Гусаченко для принятия воинской присяги прибыл!

Присягу принимал командир роты Минкин. Подал раскрытую красную папку с текстом, набранным золотистыми буквами. Поворачиваюсь лицом к строю, читаю:

— Я, гражданин Союза Советских Социалистических республик, вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь…

Текст присяги знаю наизусть. Читаю, а от волнения дрожат руки. Буквы прыгают перед глазами. Чувство гордости за великую державу, за причастность к её могучему флоту распирает грудь. Читаю машинально, не вдумываясь в смысл много обязывающих слов: «…клянусь с честью и с достоинством… не щадя жизни…». Придерживаю левой рукой подрагивающую папку, правой ощущаю холодную сталь автомата, испытывая сильный душевный подъём от сознания важности происходящего в моей жизни события. Поворот «кругом». Левой рукой — папку на стол, правая — к бескозырке: