Иван Дроздов - Похищение столицы

• Название: Похищение столицы
• Автор: Иван Дроздов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5–7058–0368–0

Роман о Москве и москвичах. Это роман-прозрение, тревога и предупреждение… Тёмные силы во главе с коварным простаком в рабочей кепке упорно и последовательно превращают столицу русского государства в Карабах и Косово, пылающий югославский костёр.

Русские люди! прочтите эту книгу. Она поможет вам увидеть завтрашний день Москвы.

---

Рыжий Дик подгреб их длинными ручищами и со словами «Три араба тысяча чертей!» увлек за собой. Почему к ругательству на английском он приплетал три араба, Олег не знал, взял руку Катюши, покорно шел за Диком. Тот открыл одну дверь — втолкнул туда генерала, а с Олегом и Катей вошел в каюту, где посредине намертво принайтовленный круглый стол, возле него четыре стула, а в углах удобно расставлены три кресла. Из этой каюты маленькая дверь вела в другую, и здесь, в продолговатой, как пенал, комнатке, на широких ремнях висели две постели.

Жилище Олегу не понравилось, но он смог его оценить только тогда, когда зашел в каюту генерала. Тут возле койки стояли стул и тумбочка.

Было холодно, и они не раздевались; собрались в большой каюте, сидели в креслах. Смотрели друг на друга, загадочно улыбались. Катюша сидела у круглого окошка–иллюминатора, но оно было залеплено снегом и увидеть из него ничего не удавалось. Генерал спросил:

— А сколько будем плыть до острова?

Ответил Олег:

— При попутном ветре недели две, а при встречном, да при других дурных обстоятельствах и весь месяц уйдет на дорогу.

Каюты не нравились, не знали они, что корабль у них более грузовой, чем пассажирский; под палубами были огромные танки–отсеки для мороженой рыбы; целая система электродвигателей и морозильных установок подавала туда холод, а кроме того, десять месяцев в году холод шел тут от самого моря. Судно было очень большим, водоизмещением сорок тысяч тонн, и строилось оно по заказу рыжего Дика, который вот уже двадцать лет качает с острова Кергелен ценнейшие породы рыб и продает их в больших городах Австралии.

Дик очень богат, но жаден и считает каждый цент своих прибылей. Его ненавидит команда и все рыбаки острова, но он их единственный кормилец и его терпят. Впрочем, об этом наши путники пока ничего не знали. Не ведал Олег и о том, что с других туристов за предоставление таких же трех кают он брал гораздо меньше и был доволен. Но Олегу до этого не было дела; чужих денег он не считал и хотел одного: чтобы их хорошо кормили.

Свыклась с новым жильем и Катюша; стала больше улыбаться, веселее говорить, — в конце концов, не год и не два им предстояло жить в таких условиях. А для свадебного путешествия уж хорошо и то, что будет много экзотики.

Часа через два хода к ним вошел рыжий Дик и, не спросив, нравятся ли им каюты, пригласил к себе. За дверью их ждали четверо матросов, они предложили всем взяться за руки, образовали тесный клубок и так вышли на боковую палубу, где по–прежнему валил мокрый снег и порывами налетал ветер. К счастью, качки большой не было, потому что корабль еще не миновал узкую бухту, на одном берегу которой тянулись бесконечные ряды домов, а с другой в просветах между зарядами снега едва угадывались невысокие холмы.

Зашли в помещение, над которым возвышалась капитанская рубка. Здесь был маленький коридорчик и вешалка для одежды. Наши путники стали раздеваться, но Дик им сказал:

— Плащи оставляйте здесь, а меховые куртки не снимайте, у нас холодно, корабль еще не разогрелся.

Вошли в комнату, по обычным меркам небольшую, но для морского быта достаточно просторную и уютную, украшенную картинами из морской жизни, портретами адмиралов, капитанов. Во главе узкого, продолговатого стола на стене висел большой портрет — Катя сразу в нем узнала их хозяина. Потом вслед за ними вошел невысокий, но крепкий и могучий мужчина с невеселым и даже суровым выражением лица. На нем были длинные кожаные сапоги, такие же кожаные штаны и легкая, подбитая белым мехом куртка со множеством карманов. Он слегка поклонился. Дик его представил:

— Мой капитан Даниэль. Он говорить умеет, но не любит, так что вы от него длинных речей не ждите.

Олег и генерал улыбнулись, Катя подумала: «Видно, Дик сказал что–нибудь веселое». И пожалела, что она в школе, а затем в институте плохо учила английский язык. Некоторые слова она понимала, но связать их между собой не удавалось, и речь Дика до нее не доходила.

Миловидная официантка принесла поднос с вином и фруктами, другая — закуски. Скоро стали подавать обед. Он был почти ресторанный.

— Едим мы тут два раза в день, — сказал Дик, — первый раз в одиннадцать, а второй — в шесть пополудни. Но вы можете приглашать официантку, и она вам принесет еду в каюту.

Потом он сказал:

— В ненастные дни советую не выходить из кают. Порывом ветра может унести в море.

Тряхнул бородой, как–то не по–людски осклабился и добавил:

— Дни тут всегда ненастные, так что море наблюдайте в иллюминатор. Так безопасней.

И за этими словами последовали улыбки Олега и генерала, и Катюша снова пожалела, что не знает английского языка. Эти последние фразы Олег ей перевел, и она тоже улыбнулась.

Даниэль ничему не улыбался. Казалось, он и вообще считал всякие слова напрасными и недоумевал, зачем они говорят, когда можно поесть молча и скорее разойтись.

Расправившись со вторым и запив обед вином, он поднялся и, не сказав ни слова, лишь чуть заметно поклонился и вышел из каюты. Дик, словно за него извиняясь, заметил:

— Этот англичанин прост, как русский, и глуп, как немец, но лучшего капитана не сыскать. Он может не спать двадцать пять часов в сутки, мне с ним спокойно. Он каждый камень видит на тысячу миль впереди. А больше тут ничего не надо. Со встречной посудиной не столкнешься — тут ни одна собака не ходит, и лишь изредка забредают подводные лодки: чаще всего американские, но случаются и английские, и даже русские. Это скверно, и я бы не хотел встречаться с ребятами, которые живут под водой. Никогда не знаешь, чего от них ждать. Года три назад в Тасмановом море из глубины точно дьявол с рогами поднялась этакая посудина величиной с город. На нашу палубу взобралась шайка ребят, похватали наших девочек и суток трое с ними забавлялись. Это был американский корабль. Девочек одарили деньгами, но работать они уж не могли. Неделю отлеживались, приходили в себя.

Дик помолчал, а затем заключил:

— С американцами лучше не встречаться. Они хуже пиратов. Одно слово: разбойники! Недавно потопили русскую подводную лодку «Курск».

— Американцы? — удивился генерал. — Но откуда вы знаете, что подводную лодку «Курск» потопили американцы?

— Ах, Боже мой! Русские — идиоты, это давно известно. А что же, по–вашему, эта лодка сама себе сунула под нос торпеду? И на случайную мину она не могла наткнуться. У них многократная система защиты, и при случае любая из них непременно сработает. А вы как дети: вам еврей с телевизора что скажет, вы и верите. Да то, что лодку утопили американцы, весь мир знает. Даже на Тасмании, в этом мусорном ящике, всем известно, а вы все гадаете, как это ваша лодка утонула?..

Страшного рассказа о девочках Катерина не слышала; она в это время помогала официанткам управляться с посудой. Но она услышала фразу о простоте русского человека. Подошла к Дику.

— Вот вы говорите, что русский человек прост, а вы встречали русских?

— Встречал, конечно, но так, на расстоянии, а по–серьезному — нет, не приходилось.

— А почему же вы говорите, что мы просты?

— Так вы об этом сами говорите! У вас есть сказка «Иванушка дурачок». А в переводе на английский вас пощадили; вместо слово «дурачок» поставили «простачок». Так нам говорила школьная учительница. А теперь скажите мне: ну разве есть такой народ, который сам себя называл бы дураком?.. А еще я немножко знаю историю. Вы всегда кого–нибудь спасаете, кого–нибудь кормите, кого–нибудь зовете в дом и говорите: я нарожал детей, намолотил хлеба, но не могу управляться с моим домом — ты, пожалуйста, приходи ко мне и будь моим хозяином. Так во всем мире говорят про русских. Но мне нравится, что они смирные и не лезут в драку. По нашим южным морям много ходит пиратских кораблей, но русских среди них нет, и за это я их уважаю.

Потом к ним зашел капитан Даниэль. Сообщил:

— Система наладилась, скоро будет тепло.

Присел к столу, налил себе кофе и еще сказал:

— Небо открылось. Ночью мы будем идти хорошим ходом.

Последняя фраза, очевидно, предназначалась больше для хозяина. А гости поняли, что в непогоду они идут малым ходом.

К себе они возвращались в сопровождении Дика. Тучи, залеплявшие корабль и море снегом, свалились за горизонт, ветер стих, и на небе засветился круторогий месяц. Он еще очень молод, и света от него было мало, но быстро летел по небу, отбрасывая на море веселые стайки серебряных пятен. Звезды сияли так же, как и в наших российских широтах — далеко и таинственно.

Олег прошелся по борту корабля, вышел на переднюю палубу, послушал шум волн за бортом и вернулся к себе. Спали они в эту ночь каким–то особенным мертвецким сном. И к общей радости, никакой качки не заметили.

Плыли они долго, почти месяц. Капитан Даниэль был осторожен, скорость держал небольшую — боялся «поцеловать» затаившуюся под водой верхушку айсберга или ледяной глыбы, которые встречались в этих морях в любое время года; и чем ближе они подходили к Южному полюсу, тем более вероятной становилась встреча с посланцами коварной Антарктиды. Этим, кстати, и объяснялся тот факт, что охотников посещать остров Кергелен было немного, зато уж рыжий Дик и загребал весь улов кергеленской рыбы.