Роман Суржиков - Стрела, монета, искра

• Название: Стрела, монета, искра
• Автор: Роман Суржиков
• Жанр: Фэнтези

Полари — мир фантастического средневековья. Суровые и жестокие нравы здесь соседствуют с диковинными ростками будущего, мечи и арбалеты — с первыми электростанциями и железными дорогами. Император Адриан ведет государство нелегким путем реформ и прогресса. Могущественные феодалы плетут изощренные интриги, поднимают мятежи в борьбе за власть. Церковь пользуется огромным влиянием, ведь в мире Полари никто не сомневается в существовании богов. Боги не стоят в стороне: они шлют людям дары — непостижимые Священные Предметы. Писание гласит: в Предметах таится великая сила, способная исцелять болезни, управлять стихиями, разрушать преграды. Секрет этой силы утерян много веков назад…

---

— У тебя-то будет все иначе? — теперь уже с насмешкой спросил Хармон. — Ты себе выстроишь по всем правилам.

И в ответ Джоакин на полном серьезе выложил Хармону план своего будущего замка — с бастионами и башнями, с барбаканом, подземными складами и водяным насосом, с мостами, рвами, подъездными дорогами.

— И местечко для замка уже присмотрел?

— Мой будет стоять на морском побережье, на скале. Я понимаю, когда со стены видишь волны, они пенятся, и ветер свистит. А в нижнем городе якорная стоянка будет.

Хармон помял подбородок и важно покивал с лукавинкой в глазах.

— А на гербе своем что изобразишь? Это важная штука, это обязательно надо наперед выдумать.

— Меч, пронзающий сердце, — преспокойно ответил Джоакин.

Он так и не понял, что хозяин над ним насмехался.

Шестимильный лес тянулся узкой лентой по сырой низине. Длиною он достигал добрых тридцать миль, а в ширину в самом широком месте имел всего шесть, чем и заслужил название. Однако известно, что пересечь Шестимильный поперек — плохая затея. Ручьи заболочивают низину и превращают землю в топкую кашу. Одна из двух дорог, идущих сквозь лес, весною вовсе непроходима, по второй еще так-сяк можно проехать, если груз не тяжел и несколько дней не было дождя. На вторую дорогу и свернул Хармон Паула со своим обозом.

— Шестимильный впоперек? — переспросил Снайп, сидя на козлах.

— А что такого? Неделю дождя не было, думаю, проедем. Иначе-то крюк на целый день, — безмятежно ответил Хармон, забрался в свою занавешенную половину фургона и разлегся на топчане из овчины.

Снайп хмыкнул, но поворотил в лес.

Пару миль дорога радовала: колеса катились плавно, чаща веяла свежей прохладцей, щебетали птицы. Пару раз поперек дороги попадались высохшие упавшие стволы, но Джоакин со Снайпом легко оттаскивали их и освобождали путь. Раз повстречали кабаньи следы, и Джоакин поделился несколькими мыслями об охоте — с самим собою, надо полагать, поскольку Снайп молчал, а остальные едва ли его и слышали.

Но вот дорога пошла вниз и начала понемногу раскисать. Пересекли первый ручей, спугнули зайца на водопое. Под копытами зачавкала грязь, впрочем, лошади справлялись и шли ровно.

Показался новый ручей, через него перекидывался бревенчатый мосток — старый на вид, подгнивший кое-где, но, вроде, прочный. Тяжеловесы ступили на него, осторожно упираясь копытами в скользкую опору.

— А это что там, хижина что ль?.. — спросил Джоакин, вглядываясь в просвет меж деревьев.

— Ага, добрый путник, она самая, — ответил некто хриплый, выступив из кустов на дорогу.

Хармон, слегка отодвинув завесу, выглянул в щель. За первым человеком на дороге показались еще двое. Косматые, коренастые, эти двое были наряжены в куртки из вываренной кожи с нашитыми бляшками и неспешно приближались, поигрывая боевыми секирами. Один взял под уздцы упряжных лошадей, другой подошел к Джоакину. Третий — хриплый — загородил собой съезд с мостка. Он опирался на древко цепа, на себе имел кольчугу и стальной полушлем. Это был старик — седой и морщинистый, но жилистый и весьма еще далекий от дряхлости.

— Вы в нашем ленном владении, добрые путники, — сообщил хриплый. — За проезд через мосток путевой сбор полагается.

— Что-то я не вижу гербов на ваших… хм… доспехах, — заметил Джоакин. — Лорд, владеющий лесом, хоть знает, что вы ему так усердно служите?

Косматый секироносец гыгыкнул и остановился футах в трех от груди Джоакиновой кобылы. Весьма удачная позиция чтобы с одного замаха подсечь кобыле ногу, и при этом не попасть под меч всадника. Парень положил ладонь на эфес. Сзади раздался посвист. Оглянувшись на звук, Джоакин увидал лучника — тот сидел верхом на ветви, взведя тетиву, и лукаво подмигивал всаднику. Наконечник стрелы глядел Джоакину в затылок.

— Мы — сами себе лорды, добрые путники, — заявил старик. — Я — лорд Седой, перед вами братья-лорды Бурый и Оглобля, а тот, что на ветке, — милорд Ловкач. Пожалуйте оплату, добрые путники, и идите своей дорогой.

— Сколько? — хмуро буркнул Снайп.

— За лошадь — по две агатки, за людей — по три, за красавчика с мечом — глория будет в самый раз. Итого сколько же вышло? — старик беззубо ухмыльнулся. — Не силен в сложении…

— Примерно с елену набежало, — подытожил лучник. — А может, полторы — что-то я со счету сбился.

— Ишь… — бросил Снайп.

Тогда Джоакин спрыгнул с лошади. Бойко свистнула стрела, но прошла мимо — парень метнулся слишком быстро. Вот он уже на ногах, а вот — заносит обнаженный меч. Косматый шагнул к нему и рубанул. Джоакин отбил, лязгнула сталь. Секира ушла вниз-вбок, и пока косматый вновь заносил ее, Джоакин ударил с короткого замаха и рассек противнику предплечье. Секира брякнулась на бревна, брызнула кровь, косматый завизжал, как свинья. Красавчик шагнул к нему, но вместо того, чтобы добить, обхватил противника и крутанул вокруг себя — ни дать ни взять пляска на деревенской свадьбе. Вовремя: лучник, нацелившись было, увел выстрел в бок, чтобы не попасть в товарища, и стрела, назначенная Джоакину, лишь оцарапала руку. Отбросив раненого, Джоакин выхватил кинжал из ножен и метнул. Лучник хрипнул, с хрустом обвалился наземь.

Все это случилось так скоро, что остальные едва успели прийти в движение. Снайп взял топор и спрыгнул с козел, старик, перехватив цеп, бросился к Джоакину. Разбойник, что прежде держал лошадей, надвинулся на Снайпа и обрушил на него секиру. Дезертир парировал, ударил в ответ. Оружие сшибалось снова и снова. Бой на топорах сравнительно нетороплив, так что Хармон имел времени в достатке. Он взвел арбалет, тщательно прицелился и пробил разбойнику правое плечо. Тот выронил оружие, и следующим ударом Снайп прорубил ему бок ниже ребер.

Хриплый тем временем теснил Джоакина. Проворно орудуя цепом, он не давал парню приблизиться для мечевой атаки. Чугунный шипастый шар на цепи угрожающе посвистывал, выписывал дуги в опасной близости от Джоакиновой груди.

— Эй, седой лорд, — прикрикнул Хармон, наводя арбалет. — Ты бы бросил эту грюкалку, а то, не ровен час, покалечишься…

Старик оглянулся и оценил шансы. Снайп подступил к нему.

— Хармон?.. — крикнул седой. — Никак Хармон торговец! Сказал бы сразу, что это ты — чего прячешься-то?!

— Да я, видишь, задремал в фургоне, — миролюбиво признался Хармон. — Проснулся — а тут такая катавасия… Но ты это, цеп все-таки полож. Иначе не выйдет у нас взаимного понимания.

Бежать было некуда — седой стоял на мостке, зажатый Джоакином с фронта и Снайпом с тылу. Он нехотя бросил оружие.

— Хармон, ну ты сам-то… — проворчал старик. — Зачем ты с нами так, будто мы разбойники какие…

— Нет, что ты! — округлил глаза торговец. — И в мыслях такого не имел! Какие же вы разбойники? Честные лесные лорды, работники цепа и топора. Но вот мой наемник новенький — он в здешних местах впервой, не признал вас сразу… Ты уж не серчай.

Из арьергарда подтянулся, наконец, Доксет. Он толкал перед собой острием копья молоденького перепуганного паренька, рядом важно шествовал Вихренок,

— Хозяин, там в кустах еще один был, мы вот его изловили, видишь!

— Молодцы, — похвалил Хармон. — Отберите у него все железки, что найдете, и отпустите на все четыре. На кой он нам.

Хриплый старик оживился:

— Хармон, так может, это… и я тож пойду?

— О раненых товарищах не желаешь побеспокоиться?

Секироносец с дырой в боку уже не дергался, остальные двое сопели и постанывали. Было заметно, что старику плевать на них, и сохранение собственной шкуры видится ему единственно важной задачей. Однако он просипел:

— А то как же. Возьму их, значит, под ручки, и пойдем себе.

— Конечно, — кивнул Хармон. — Возьмешь и пойдешь, отчего же нет. Раненым уход нужен, старикам — покой. Тридцать агаток.

— Чего?!..

— Агаток. Это круглые такие серебряшки с женским личиком. Тридцать. Это трижды столько, сколько у тебя пальцев.

— Хармон… Хармон!.. — заныл седой. — Хармон, слышь… Это же добрая елена! Откуда у меня столько? Помилосердствуй!

— Помнится, год назад наше с тобою знакомство стало мне в дюжину агаток.

— Так дюжина же! Не тридцать! — возопил старик.

— Так и год прошел. А деньги к деньгам липнут, как снег к снегу. И вот я думаю, что ты на мою дюжину серебряков еще полторы успел налепить. Я бы точно успел, останься та дюжина в моем кошеле.

— Они… э… они… там, в хижине.

— А то как же! Конечно, в хижине, — участливо кивнул Хармон. — Сам сходишь?

— Да, да! Мигом обернусь!

Хармон зажмурился.

— Раз, два… — раскрыл глаза. — Вот и прошел миг. Считай, обернулся. Красавчик, возьми у лесного лорда оплату.

— Э, э, стой!

Джоакин упер острие меча в кадык хриплому и выдавил капельку крови. Старик сунул руку за спину, снял с пояса висевший сзади мешочек, затем еще один. Снайп оглядел его и убедился, что изъято все. Хармон развязал мешочки и пересчитал. Двадцать четыре агатки — три полновесных серебряных глории. И еще горсть-другая медных звездочек.