Иван Дроздов - Голгофа

• Название: Голгофа
• Автор: Иван Дроздов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1999

Эта книга — песня русского духа. Она о том, как в недрах народа зарождается сопротивление оккупационному режиму. Этот рассказ о пока ещё не видимых схватках на полях сражений за русскую землю.

---

— Вы были неосторожны, мои ребята решили вам помочь. Мы все вам объясним. Я тоже из Советского Cоюза.

— В чем дело? Почему нас сюда привезли?

Нина Ивановна старалась говорить спокойно, но голос ее дрожал, она едва не сорвалась на крик. Саша похолодела от страха, сжимала кулачки, говорила себе: «Задушу любого, кто ко мне прикоснется». Какой–то внутренний голос ей говорил: они попали к насильникам.

Появилась женщина — полная, черная, как цыганка, с холодными и злыми глазами. Оглядела их цепким взглядом, спросила по–английски:

— Совсем не знаете английский?..

Нина покачала головой. Она сейчас думала об одном: сохранять спокойствие, не выходить из себя. Была уверена, что при любой ситуации холодный рассудок поможет избрать верный способ действий.

— Что вам от нас нужно? — ледяным тоном проговорила Нина и шагнула к Саше, обняла ее за талию.

Узбек перевел ее слова, и дама подняла руки:

— Ничего, ровным счетом ничего. Вы русские, у меня есть к вам вопрос — хочу иметь консультации.

Повернулась к узбеку:

— Ведите в столовую.

Знание английского языка и то, что наши женщины это утаили, уже сослужило им первую службу. Они знали, куда их ведут, но вот зачем?..

Усадив за стол, цыганка села напротив и, обращаясь к стоявшему возле нее узбеку, проговорила:

— Птицы не простые, я вижу по украшениям — нужна осторожность, деликатность. Приготовьте эти… баллончики.

И Нина, и Саша поняли, что могут применить баллончики с газом, струя от которых лишает на несколько часов сознания. Обе, не сговариваясь, знали, что делать. Надо во время затаить дыхание и увернуться от струи. Но это, конечно, было слабым утешением. Нина нащупывала в кармане юбки пистолет, готовилась к обороне.

Заговорил узбек:

— Девочки, вы давно приехали? Вы туристы или как?

— Мы приехали к знакомому человеку, мы его родственники, — отвечала Нина, стараясь быть спокойной. Говорила узбеку, а смотрела на Сашу, как бы подбадривая ее и убеждая взглядом в необходимости сохранять самообладание до конца, до самого того момента, когда приспеет пора действовать.

— А вы не хотите ли заработать?

Узбек говорил на чистом русском языке, и по складу речи, по деликатности обращения было видно, что он человек грамотный — может быть, работал в России чиновником или в науке.

— У нас тут клуб, всякие игры…

— Какие игры?

— Ну… разные. Бывают танцы, маленькая рулетка, карты…

— Мы ни в какие игры не играем.

— А кто ваш родственник?

— Гиви Шахт, Семен Сапфир, Николай Амвросьевич Бутенко.

Умышленно называла все имена, надеясь на то, что узбек знает кого–нибудь и не захочет с ними ссориться.

— Прошу отпустить нас. И немедленно.

— Вы говорите одна. А ваша подружка — она что, глухонемая?

— Это моя дочь. Она еще девочка, ей четырнадцать лет.

И эти сведения сообщала с умыслом. Нина Ивановна уже догадывалась, куда они попали и чего от них хотят.

— Мы обе больные. У нас СПИД.

Нина пошла в атаку: чем–нибудь, а запугать этого негодяя.

— Ну, ну, — не надо нас пугать. У нас есть врачи, проверка. Мы серьезное заведение.

— У вас больница? Но мы имеем своего врача.

Узбек кивнул Нине Ивановне, улыбнулся.

— Вы напрасно это… разводите фантастику. Мы народ серьезный, с нами надо по–хорошему. Вы не знаете нравы портового города. Вам еще повезло…

Нина и Саша заслушались и не заметили, как сзади им под нос поднесли баллончики и прыснули белесовато–дымчатыми струями: обе они задохнулись и потеряли сознание. Очнулись в разных комнатах: возле Саши стоял узбек, а в дверях маячил силуэт толстой цыганки. Негромко она говорила по–английски:

— Хорошо бы эта девочка была спокойной. Я к ней пошлю Атарсиса. За невинную и несовершеннолетнюю он дает сто тысяч. Представляешь, Ахмет: сто тысяч!

Знание английского языка еще раз послужило Александре. Она окончательно поняла, где она и чего от нее хотят. Тошнило, голова кружилась, оглядывала комнату и думала: где Нина Ивановна, что с ней? Помнила ее наказ: до конца сохранять самообладание. Ей нельзя распускаться и впадать в истерику. Тогда ее снова оглушат газом и сделают с ней, что хотят. Собрала все силы, глубоко вздохнула, сказала:

— Воздух! Мне трудно дышать.

Цыганка открыла окно, подвела ее к подоконнику. Саша увидела, что находятся они на третьем этаже, внизу черными пятнами стелются кусты — те самые, с длинными, как голые руки, будыльями. Мгновенно созрел план. Только бы ушла эта противная черная жаба.

Узбек открыл дверь и жестом пригласил войти низенького как мальчик, худенького мужчину. Подобострастно кланялся ему, показывая на Сашу. По–английски говорил:

— Ей пятнадцать лет. Девочка, совсем еще девочка.

Сашу вдруг осенило: справлюсь! С этим я справлюсь.

Повернулась к узбеку:

— Хорошо. Я знаю, что от меня хотят. Мне нужен гонорар. Хорошие деньги.

— Деньги?.. Сколько тебе нужно денег? Тысяча долларов хватит?

— Тысяча? — возмутилась Саша. — За мою молодость? Я еще не знала мужчин — это что–нибудь стоит?

— Да, да, — обрадовался узбек, — cтоит. Невинность мы дорого ценим. Только ты будь умницей, этот человек, — он кивнул на клиента, — страшно богатый! Он тебя одарит.

— Одарит или не одарит, я не знаю, а вы мне деньги давайте заранее. Три тысячи долларов!

— Три тысячи! Вай–вай! Ну да черт с тобой, на тебе три тысячи.

Отсчитывая деньги, ворчал:

— Такой суммы мы еще никому не платили. Ну, хорошо, хорошо. Ты потом и мамашу уговоришь. Она еще спит… Тут, в соседней комнате.

Саша сунула в карман юбки доллары, властно приказала:

— Уходите! Я стесняюсь.

Подошла к зеркалу, поправила прическу. Краем глаза наблюдала за «крючком» — она сразу же так окрестила своего кавалера, — думала, что же она с ними будет делать, как его одолеть? На ее счастье окно осталось открытым, и узбек, и цыганка поверили Саше, обрадовались предстоящему большому кушу, который за нее возьмут, и удалились. А «крючок», пошатываясь на тонких ногах, вяло раздевался. Спрашивал на английском:

— Ты у них впервые? Тебя никто не трогал? Смотри, не награди меня какой–нибудь чертовщиной. Я этого не люблю.

Язык у него заплетался, он снял куртку, расстегнул ворот рубахи и говорил, говорил…

Саша подошла к окну, отвечала ему по–английски, мирно и тихо, и будто бы ласково. Она вдруг ощутила в себе прилив сил и даже обрадовалась. Мужичонка слабенький, да еще пьяный. И окошко открыто. Вот как бы его привлечь сюда, к окну… Она протянула к нему руки.

— Идите же! — сказала на хорошем английском языке.

— Сейчас, сейчас. А ты раздевайся, милочка. Я буду любить тебя. Мне сказали, что ты ничего в этом не понимаешь. Вот я тебя научу. Ты, наверное, скажешь, я старый. Но русские говорят: старый конь идет по борозде и ничего не портит. А? Знаешь такую пословицу? Я был у вас в России, купил книгу «Пословицы и поговорки». Но ты знаешь английский язык — откуда?..

Снял с себя одежду, остался в трусах и майке. Саша отвернулась, боялась увидеть его обнаженным. Она видела мужчин на пляже, купалась вместе с парнями, но то юноши, обыкновенные ребята, и все у них было красиво. Этот же уродлив и купил ее для своих утех, он сейчас и с нее станет стаскивать одежду, хватать, тащить на койку.

«Крючок» сидел в кресле, что–то бормотал, но она уже не разбирала слов от сильного волнения.

Саша готова была разрыдаться, но снова и снова вспоминала наказ Нины Ивановны: держаться до конца, не расслабляться… «Какой же я боец, «черный ястреб»?..» Эта мысль, словно электрическая искра, пронзила сознание. Она встрепенулась, до боли сжала руками край подоконника. Повернулась в сторону «Крючка» — он покачивался в кресле и бормотал.

— Напился, много курил. Зачем? Черт меня дернул!.. Да. Но откуда же знать, что тут подвернется такая птаха. И так хороша! Но ничего, ничего. Я дам тебе денег, много денег, и увезу домой. Там много фей, но ты будешь главная, будешь любить меня…

Саша теперь разбирала каждое слово. Знала, что богатые люди имеют свои яхты и там у них молоденькие девочки. Старики тешатся с ними и платят большие деньги. Ей он тоже хочет уготовить такую роль.

«Крючок» замахал руками, сказал:

— Опусти шторы. Не надо на меня смотреть. Я не атлант. А сегодня и вовсе… слаб. Но ты меня будешь гладить, и мой космополит проснется. А?.. Ты знаешь, что такое космополит? Не знаешь. Я сейчас тебе покажу.

— Гладить… Космополит… — старалась понять его Саша.

Он поднялся и нетвердой походкой направился к ней. Саша посторонилась, взяла его за руки и помогла сесть на подоконник. Сердце ее билось, как мотор на быстрых оборотах, тело хилого старого мужичка казалось холодным, липким и будто бы неживым. В голове колотились слова «гладить», «космополит»… Вспомнила чьи–то рассказы о стариках, которые потеряли мужскую силу и могут только гладить женщину. Таких старичков называют «гладиаторами». Их будто бы любят проститутки. Общаясь с ними, они получают большие гонорары, дорогие подарки. Такие рассказы Саша слышала от Шахта и его друзей, которые при ней как нарочно заводили сексуальные разговоры. Но при чем тут «космополит»?..»