Игорь Тумаш - Миром правит любовь![= Влюбленный сыскарь]

• Название: Миром правит любовь![= Влюбленный сыскарь]
• Автор: Игорь Тумаш
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001

В журнале «Искатель» № 3 за 2002 год эта повесть была опубликована под названием «Влюбленный сыскарь». Все права защищены! Повесть запущена в сеть Интернета в рекламных целях и предназначена только для чтения ее поклонниками ИнтерЛит клуба!

Автор работает над большой серией «сатирического детектива» с этими же героями. Уже написано шесть повестей из запланированных тридцати. Он ищет издателя для серии и литературного агента, способного представлять его интересы за пределами СНГ. С ним можно связаться по электронной почте, адрес:

[email protected]

Спасибо за интерес к его творчеству!

---

Черт, опять подкатил жар: неужели прямо все до одной без лифчиков? Где этот чертов пляж? Хоть на двадцать минут туда сбегать! На десять! Кстати, сиськи сиськами, но ведь он и на море лет пятнадцать уже не был! Даже забыл, какое оно: при попытке, закрыв глаза, мысленно представить — видел только рекламный ролик дезодоранта «Олд спайс». В котором бригантина, волны, подмышки, девица… Ага, и здесь без них не обходится! Как ни крути, а прибабиться на «постоянку» когда–нибудь все же придется. Ведь когда денег на любовниц нету, что кроме брака остается? Только надо бы хоть с годик после Раечки отдохнуть.

Но как тут отлучишься? Он ведь «начальство», образец для подражания… Нет, обойдется без халявного зрелища! И без моря обойдется! На фиг его! Именно так, вот будет в двухстах метрах от моря и… на фиг! К тому же у него плавок нету. Специально не брал!

Прищепкин заказал кофе и раскурил трубку. Дневной жар спадал, превращаясь в зефир южного предвечерья. На глазах также преображались и ведущие от отелей к пляжу торгово–кафешные улочки. Магазинчики закрывались, зато у каждого кафе появились зазывалы: начиналась борьба за клиента вечернего, который может остаться до ночи и оставить денег больше, чем пять за день. Освобождались места для музыкантов и площадки для танцев, включалась иллюминация. Словно перед грозой, воздух уже насыщался электричеством предстоящих интернациональных половых сражений. Команды западноевропейских кобельков и восточноевропечских сучек готовились скрестить шпаги.

«Хватит так мучиться, пусть меня Швед сменит. Он женат, есть любовница — ему легче противостоять соблазнам», — подумал Прищепкин.

Но ближе к ночи, когда отдельные столкновения и локальные стычки переросли в настоящую битву, наэлектризовался уже весь курорт; по цепочке курортов, все побережье Болгарии. Волна эротического тока наверняка докатилась и до Турции. Бедные турки закрывали горящие уши бурнусами и заваривали кофе погуще, то есть из расчета кило арабика на стакан воды. Можно ли было укрыться от бьющих по нервам разрядов эротока в гостинице? Смешно.

Сменивший в кафе Прищепкина Швед, от смятения чувств сразу же врезал пару стаканов вина. Если у него есть жена и любовница, так он что, перестал быть мужчиной? К тому же вино стоило здесь дешевле пепси–колы.

Однако для дела было б лучше, если сухач оказался дороже пары туфель в Норвегии, и умеющий считать деньги Швед в последнюю очередь от него отказался. Ибо случилось то, чего Прищепкин боялся больше всего.

Георгий Иванович, в позе эмбриона со шваброй под носом, как раз сидел в своем тайнике. И, конечно, мучился неудобством позы, корчился под разрядами эротока. Заслышав шаги двух пар ног, он легонько толкнул плиту изнутри, чтобы в образовавшуюся щелочку посмотреть на нарушивших его муки граждан. Эту операцию он уже проделал за вечер не единожды, однако на сей раз удержать плиту согнутыми проволочками не сумел и она с грохотом упала.

Так как проскрипевшие шаги принадлежали не кому–нибудь, а именно Гроздану и Рашкову, то реакцию бандитов на обнаружение в стене отеля некоего глупо улыбающегося господина, к тому же пребывающего в нелепой, беззащитной, гинекологической позе, вполне можно предугадать. Несмотря на сопротивление Прищепкина, плиту тут же водворили на место, да еще и приперли коридорным диванчиком.

Одним движение отмычки они сломали замок в 214 номере и забрали оттуда Федотко и Болтутя.

Швед заметил их слишком поздно. Опрокинув столик, он рванулся к «Вольво» бандитов. И в отчаянном прыжке через куст ласточкой таки успел схватить Федотко за ногу. Вцепился, словно бульдог, и не отпускал, несмотря на сыпавшиеся удары.

Шведа спасло появление Бисквита. Перепрыгивающий через четыре ступеньки, несущийся на всех парах зубр, впечатлил болгарских разбойников. «Вольво» рванул с места в карьер. Только оказавшись вне курортной зоны, они переведут дух и обнаружат, что оставили Федотко… Бывает.

Если не считать разбитого носа и нескольких шишек, Швед был цел, констатировал Бисквит. Но куда запропастил шеф?

Обнаружив, что «наблюдательный пункт» подперт диваном, мужики закрылись в номере и ржали в подушки минут двадцать. Прищепкин, дабы не упасть в глазах подчиненных, признаков жизни не подавал и молил только о том, чтобы они ничего не поняли. Сам как–нибудь выберется. Когда все стихнет.

И хотя нельзя было терять ни минуты, ребята ему такую возможность предоставили. Зато им не пришлось давиться «Аз воздамом».

— Я не выдержал, на пляж сбежал, — соврал шеф. — Если б вы знали, как здорово, курсом на Большую Медведицу, плыть по лунной дорожке!.. Ну, так что тут произошло?

Как ни в чем не бывало, Швед сухо и по–деловому, стараясь дышать куда–то в сторону, доложил об умыкании Болтутя и предотвращении побега Федотко.

Прищепкин, конечно, и сам обо всем сразу догадался, но сделал вид, что до крайней степени обескуражен докладом.

— Вот, блин, всего на двадцать–то минут и отлучился! Душно ведь там, в нише, невероятно: стена на солнце за день накалилась, доступа воздуха нету! А вдобавок пылища!.. Ладно, по поводу случившегося, какие у кого будут соображения?

— О затеянной нами игре Гроздан и Рашков знали, поэтому и переиграли нас, — важно сказал Швед то, о чем все догадались и так.

Бисквит молча отвесил Федотко такую затрещину, что тот еле удержался на ногах.

— Будешь крутить хвостом, я из тебя «кешкемеш» сделаю, понял?! — в бешенстве прошипел он. — Ты произнес другую условную фразу, которая означала: операция провалилась, находишься под контролем ментов, так?

— Да, — признался Федотко, вытирая кровь с разбитой губы, — говорить про телеграмму я не должен был.

Швед водворил Федотко назад в номер и замкнул его.

— Ну, так что теперь делать будем? — обратился к друзьям Прищепкин.

— Лично у меня ощущение полного провала, — признался Бисквит. — Деньги они, наверное, получили. Что поддельные — как–нибудь разберутся и все равно используют. Если покажется мало — вытрясут еще, ведь теперь в их руках и Артем, и Болтуть. Искать в Болгарии болгарских бандитов задача для нас непосильная. Все равно, что черную кошку в темной комнате. Остается одно — обратиться в болгарскую полицию.

— Милицию, — поправил вредный Швед.

— Ну, хорошо, милицию… Интересно, почему это не было сделано сразу? Странная ситуация: в Болгарии крадут нашего мальчишку, а болгарская милиция даже не в курсе.

— Да ведь Болтуть Лене обращаться запретил, — напомнил Прищепкин. — Он вообще боится ментов. Почему наших — понятно, зацепить могут. А болгарских?

— Потому что он не просто боится ментов, а боится до дрожи в коленках. Ведь болгарская милиция в ходе расследования обязательно бы обратилась к нашей, — для координации действий, — затараторил Швед, спеша высказать догадку. — Из этого следует вывод, что Болтуть не просто примитивно воровал на своей «Оптике», а проворачивал аферы такого масштаба, что мы и представить не можем. Кроме того, действовал на свой страх и риск, не имея никакой крыши. Наверно, случайно набрел на некую золотую жилу и не захотел ни с кем делиться. Патологический жмот.

— Ай да Швед! — подивился Прищепкин его проницательности. — Надо позвонить Холодинцу, пусть на «Оптике» попасется. Может, что–нибудь вынюхает? А теперь берем Федотко под микитки и — в милицию.

— А не урежет ли нам потом Болтуть за это гонорары? — вслух подумал Швед.

— А не зарежут ли Болтутя, если мы этого не сделаем?

До ментовки Холодинец несколько лет проработал на производстве, и поэтому как добыть требуемую Прищепкиным информацию смекнул довольно быстро: с помощью рабочего класса, гегемон ведь в любом деле был молотком.

И Холодинец засел в «Мутном глазе», то есть пивнаре, облюбованном рабочими «Оптики», куда они толпами вваливались после смены, дабы приводить себя в нужное вдохновленное состояние.

Ушки на макушке. Ну, кто из вас Родине поможет?

Разговорчики все те же. № 1 — кто, где, с кем и сколько выпил. Самое любопытное, что это было интересно не только рассказчикам, но и остальным членам компании! Тема номер два: выведение на чистую воду всевозможных «любимчиков», которые ничуть не лучше других, но благодаря личным связям с мастерами получают выгодные наряды или работают в лучших условиях. Спрашивается: и это демократия?!

Ну что ж, компания за соседним столиком вроде подходящая. Подвалил.

— Мужики, выпейте со мной, а? А то одному как–то не в жилу.

— Не вопрос, наливай! — с энтузиазмом ответили работяги.

Распив с ними бутылку, с обезоруживающей прямотой Холодинец спросил:

— Ребята, а что у вас на заводе спереть можно?

— А что нужно?

— Да я вообще–то ремонт в отцовском доме затеял, поэтому пригодится все: железо, трубы, краска… Не в магазине же покупать. Электромотор бы где–нибудь скрутил — циркулярку хочу смастерить.