Джеймс Коззенс - Почетный караул

• Название: Почетный караул
• Автор: Джеймс Коззенс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Проза
• Год: 1992
• ISBN: 0-15-637609-1

Роман «Почетный караул» (1948) известного американского писателя Джеймса Гулда Коззенса (1903–1978) в течение долгого времени занимал ведущее место в списке бестселлеров и был удостоен престижной пулитцеровской премии. В романе, рассказывающем о базе ВВС США во Флориде в 1942 году, дается точное подробное описание жизни военных летчиков, их многочисленных проблем, возникающих при общении между собой, между начальством и подчиненными. С другой стороны, в книге имеется и второй план, привлекающий читателей не меньше первого. Военная база предстает своеобразным символом американского общества, оказавшегося в состоянии кризисном, взрывоопасном, чреватом непредсказуемыми последствиями. Рассматривая непростые взаимоотношения личности и общества, Коззенс исходит из идеи разумного компромисса, умения тех, кто волей обстоятельств оказался у власти, соединять разнонаправленные устремления отдельных личностей и групп в тот единый поток, который, по мысли автора, только и может обеспечить обществу необходимую для нормального развития стабильность. Роман этот приобретает особую значимость для нашего читателя в связи с бурными социальными процессами в стране.

---

Сержант Омара издала сдавленный звук. Она рухнула на колени и подхватила бутылку — та уже опрокинулась, и кока-кола лилась на ковер. Девушка покраснела до корней волос и поспешно вскочила на ноги.

— Ой, я вас, кажется, облила, сэр, — задыхаясь от ужаса, воскликнула она. — Сейчас принесу тряпку…

— Да ладно, ничего страшного, — сказал генерал Бил, растирая рукой мокрое пятно на брюках. Он уже и сам смеялся. — У меня есть платок. Да не переживайте вы так. Ничего не нужно… — По ее пылающим щекам уже катились слезы. — Я же говорю, все нормально… — сказал генерал.

На лице сержанта Омары было написано отчаяние — видно было, что она готова сквозь землю провалиться. Дверь, которую она оставила приоткрытой, в этот момент распахнулась; девушка, не глядя, бросилась вон из комнаты и с силой врезалась во входившего полковника Моубри.

Полковник Росс достал из кармана носовой платок и вытер выступившие от смеха слезы.

— Слава Богу, что это вы, Дед, — сказал он. — Погодите, Айлин. Сейчас же прекратите плакать. Того и гляди, дойдет до Вашингтона, что сержанты женской вспомогательной службы выбегают из кабинета командующего в слезах. Вера! — позвал он. — Мы тут пролили кока-колу. Пришлите кого-нибудь прибрать.

Полковник Моубри обнял сержанта Омару — то ли чтобы ее поддержать, то ли чтобы не упасть самому.

— Ну что вы, что вы… — переведя дух, стал он ее успокаивать. — Нечего плакать по пустякам. С кем не бывает! Ступайте и приведите себя в порядок, детка. — Он отпустил девушку, а генерал Бил добавил:

— Идите, идите, и пусть женщины пока не заходят. Я хочу снять брюки. Пришлите кого-нибудь, чтобы забрали их почистить.

Когда дверь за девушкой закрылась, полковник Моубри уселся в большое кресло у окна и взглянул на генерала.

— Я вижу, Нюд, вы уже прочли газету. Надеюсь, вы на меня не сердитесь. Хотел сделать маленький сюрприз… — Он с сокрушенным видом почесал поседевший затылок, на его морщинистом лице с живыми молодыми глазами было написано раскаяние. — Не представляю, как этот парень разнюхал… Да, кстати… — Он подался вперед. — Пока не забыл. Это неправда, что он пишет там про расходы за счет налогоплательщиков. Все самолеты, которые прилетят из Орландо, Хендрикса и Дейл-Мейбри — видимо, триста тридцать восьмой урежут, мне только что передали, скорее всего, будет пара эскадрилий пэ-сорок седьмых, — так вот, все они так или иначе должны были проводить плановые учебные полеты. То же самое насчет десантников. Мы все равно на следующей неделе собирались отрабатывать выброску парашютного десанта около Танжера. Вся разница в том, что мы проведем учения завтра и в Оканаре. Тут ни цента лишнего не потребуется. Вы же можете это подтвердить, Норм.

Генерал уже снял брюки и теперь расхаживал по комнате, пытаясь отжать мокрую ткань трусов.

— Я на вас не в обиде, — сказал он. — Но в следующий раз лучше в таких случаях ставить меня в известность.

— Как же я мог сказать, тогда никакого сюрприза не вышло бы. — В голосе полковника Моубри прозвучало облегчение. — Но я, кажется, вам помешал? Вы что-то обсуждали с Нормом?

Генерал Бил нахмурился.

— Мы говорили про Бенни Каррикера. Слышали про вчерашнее? Я советовался с судьей, что делать.

— Я вот что предлагаю, — сказал полковник Росс. — Где сейчас Бенни?

— У себя, наверное. Он же под домашним арестом.

— Будет лучше всего, если он пойдет и извинится перед парнем, которого ударил. А еще лучше, если вы вызовете сюда их обоих и проследите, чтобы он действительно извинился. А потом…

— Постойте, Норм, — вмешался полковник Моубри. — Вы, разумеется, правы, но нужно предвидеть все возможные последствия. Ведь Ботти вам рассказал, что ему удалось узнать? Вы докладывали генералу?

— Нет еще, — с досадой сказал полковник Росс. — Да и когда мне было… — Он взглянул на генерала Била. — Что ж, я тоже считаю, что вам следует об этом знать: Ботти говорит, что офицеры, прикомандированные в связи с негритянским проектом, затевают какую-то бучу — ребята, которые прилетели вместе с тем парнем, им, конечно, сразу же все рассказали.

— Похоже, — вставил полковник Моубри, — они собираются организовать демонстрацию протеста. Вернее, Ботти слышал, будто они замышляют что-то в этом роде. Теперь понимаете, Норм, почему я против того, чтобы Бенни извинялся. Слов нет, он обязан принести извинения, но если Нюд заставит его сделать это сейчас — вам не кажется, что они вообразят, будто мы испугались?

Генерал Бил остановился и с тревогой взглянул на них:

— Что еще за демонстрация?

— Человек двадцать или тридцать собираются зайти вечером в офицерский клуб.

— Ну и что из того?

— Я имею в виду наш клуб, на территории базы, а не их.

— Я и не знал, что у них есть свой клуб, — сказал генерал Бил.

— Нам пришлось открыть для них отдельный клуб, Нюд. Сейчас на базе не меньше полсотни цветных офицеров. Представьте, что все они заявятся в субботу на танцы. Во Флориде такое не пройдет. Неминуемо кончится скандалом. Вот мы и сделали для них свой клуб. Получилось отлично. Мебель взяли из старого клуба на базе, оборудовали бильярдную и пивной бар. Клуб у них в центре города, нам там помогли две местные церкви; в клуб ходят цветные девушки, так что по субботам можно устраивать танцы — мы установили музыкальный автомат. И еще игорные автоматы. Они довольны. — Он взглянул на полковника Росса.

— Тут вы не правы, — сказал полковник Росс. — Территория базы не принадлежит штату Флорида. Это военная резервация Соединенных Штатов. Можете справиться в наставлении сухопутных войск два-десять дробь десять. Офицерский клуб принадлежит всем военнослужащим, как и все прочие здания на территории части. И членом клуба может стать любой офицер, проходящий службу в Оканаре. Кстати, на этот счет существует соответствующий приказ штаба армейской авиации.

Полковник Моубри с обидой взглянул на Росса. Он порылся в нагрудном кармане рубашки и извлек оттуда сложенный листок бумаги.

— Но ведь вот, пожалуйста, — попытался перебить он полковника Росса, но тот, не слушая его, продолжал:

— Кстати, я почему-то до сих пор не получил от вас циркуляр о закреплении зданий. Насколько я помню, он был подписан еще в начале недели.

Полковник Моубри развернул бумагу.

— Вот, — сказал он. — Послушайте. Циркуляр военного министерства двадцать дробь шесть по вопросу управления негритянскими подразделениями, обратите внимание — военного министерства. Вот что там сказано: Право решения о раздельном или совместном использовании сооружений в пределах гарнизона возлагается на командование этих гарнизонов… — пожалуйста — …с учетом местных условий и особенностей. Вот я их и учитываю. И могу сказать, почему я так решил. — Он взглянул на генерала Била. — Я знаю, чем все кончится, Нюд. Будут неприятности, это уж как дважды два… Да южане такого просто не допустят. Нельзя разрешать неграм ходить в клуб на территории базы — для их же пользы…

— Одно могу сказать твердо, — перебил его генерал Бил. — Я не допущу здесь никаких демонстраций. Давайте соберем их, и я с ними поговорю. И еще: никто из находящихся на военной службе, откуда бы он ни был — с севера, с юга, с запада ли, с востока, — не имеет права «не допускать» того, что записано в уставе.

— Не советую проводить никаких собраний, Нюд, — сказал полковник Росс. — Лучше просто не обращать внимания. Нам же официально еще ничего не сообщили. Поэтому я и хотел, чтобы вы заставили Бенни извиниться. А там посмотрим, как будут развиваться события…

* * *

— Сегодня я уже в полном порядке, спасибо, сэр, — сказала лейтенант Турк. — И настроение превосходное, благодарю вас.

Хикс вспомнил их вчерашний разговор, и его снова восхитили и растрогали самообладание и упорство, с которыми она отважно и не без изящества каждый день вступает в борьбу с собственной мучительной застенчивостью. Голос ее звучал спокойно, разве что лицо чуть-чуть порозовело.

— Если вы сейчас не очень заняты, капитан, я бы хотела сверить с вами один список, совсем короткий. У нас в библиотеке не хватает нескольких книг и документов с грифом «Для служебного пользования». Видимо, просто забыли расписаться на формулярах, но наверняка кто-то из вашего отдела. Я подумала, может быть, вы что-то брали — для работы над учебником по тактике. Во всяком случае, я на это сильно надеюсь.

— Кое-что я действительно брал, — сказал Хикс.

Он приветливо улыбнулся — она ему определенно нравилась; но застенчивость, даже столь успешно скрываемая, невольно рождает у других чувство неловкости. Поэтому Хикс нахмурился, всем видом показывая, что пытается вспомнить, какие именно материалы он брал.

— У меня должны быть отчеты Одиннадцатой воздушной армии по боевым действиям в Арктике, Заключение Пятой воздушной армии по боевым возможностям пэ-тридцать девятых и еще кое-какие материалы. Но нам придется подождать, пока откроют сейф. Я никак не могу запомнить код. У вас есть несколько минут? Присаживайтесь. — Он протянул ей пачку сигарет. Она взяла сигарету и присела на стул рядом с его столом. Хикс щелкнул зажигалкой, она закурила и склонилась над своим списком.