Петр Вершигора - Люди с чистой совестью

• Название: Люди с чистой совестью
• Автор: Петр Вершигора
• Жанр: История

---

Так к ней и пристало прозвище Анька-самогонщица.

В селе Глушкевичи, находившемся в самом центре пинских болот, мы задумали рискованное дело.

На карте, лежащей на столе у Руднева, был нарисован небольшой паучок с четырьмя черными лапками железных дорог и синими усиками рек, а сбоку надпись: "Сарны". Несколько вечеров просидели мы - Руднев, Ковпак, Базыма, Войцехович и я, - думая, как раздавить нам "паучка". Повторить лельчицкие "партизанские Канны", как шутя прозвал Руднев тот бой, - здесь было невозможно. Город имел значительно больший гарнизон, подступы к нему были не в пользу атакующих, а кроме того, к городу вело много коммуникаций, - здесь-то и была главная для нас опасность. Но это и привлекало нас больше всего.

А разведка доносила, что "паучок" живет жадной паучьей жизнью. Черные щупальца дорог лихорадочно гонят на фронт боеприпасы и войска. В обратную сторону - на запад - идет награбленный хлеб, высококачественный авиационный лес. И еще - что болью отзывалось в наших сердцах - по рельсам катят запломбированные вагоны, везут в Германию согнанных со всей Украины невольников, наших советских людей.

На столе, в хате штаба Ковпака, карта Правобережной Украины. На севере леса и болота Припятского бассейна. На юге - степи. Обозначен уже на карте самодельными отметками появившийся, по приказу Сталина, новый партизанский край. Черными жилками тянутся железные дороги. Узлы: Сарны, Шепетовка, Фастов, Жмеринка... Над картой склонились командиры: Ковпак, Руднев, Базыма, Кульбака, Бережной. Руднев, хмуро теребя ус, говорит задумчиво:

- Не эти же леса, дикие и непролазные болота послали нас завоевывать... Вот... - он кинул жестом на юг и показал узлы.

Ковпак согласился.

- Верно... Но без базы тоже немного навоюешь... Надо нанести удар... - он показывает на южные коммуникации.

- Но надо и ноги унести после такого удара... - добавляет Базыма в развитие этой идеи.

- Так что же? Расширить партизанский край... Организовать новый отряд, - уточняет идею Руднев.

- А если сочетать одно с другим? - спросил Войцехович несмело и стушевался.

Командиры сразу повернулись на его голос. Он немного осмелел и показал циркулем на Сарны.

- А верно, жирный паучок. Сводку! - приказал комиссар Горкунову.

Долго читал разведсводку молча.

Да, паучок живет жадной паучьей жизнью... Черные щупальца дорог гонят на фронт боеприпасы, войска...

- Гарнизон большой, - чесал затылок Базыма.

- Разведку какую посылал? - спросил меня комиссар.

- Боевую... не дошла. Заставы сильные на дорогах.

- Надо было агентурную попробовать, - додумал за меня Базыма.

- Посылал. Только что вернулась. Анька-самогонщица.

Все заулыбались.

- И "языка" привела. Только чудной какой-то. Не то немец, не то поляк. "Проше пане" все говорит.

- Допросил? - спросил Ковпак.

- Еще не успел.

- А ну, давай их сюда, - махнул рукой командир.

Взгляд его кружит вокруг паучка. Жирный паучок. Щупальца - черные щупальца железных дорог - раскинул он на север, на юг, на запад и, главное, на восток, туда, к Сталинграду.

Вошел комендант, а за ним Анька-самогонщица. Позади - солдат в невиданном еще нами обмундировании.

- Привела жениха, чернявая? - спросил Ковпак.

- Та привела, товарищ командир Герой Советского Союза, - ответила смело разведчица.

- Да где ты его подцепила?

- Пристал на дорози... Там такое говорить... Тильки трудно разбирать... А так - смехота...

- Немец, или мадьяр, или що воно такое? - спросил Ковпак, разглядывая форму солдата.

Тот понял и отрицательно замотал головой.

- О нени, нени! Нени герман. Нени герман. Проминте, пан офицер.

Ковпак вопросительно взглянул на разведчицу.

- Каже, что не герман он, - пояснила Ганька.

- Ага. А кто же ты? Ты хто? Румын, чи що?

Солдат молчал. Руднев подошел к нему.

- Имя? Намен?

Он посмотрел на Ганьку, она ему подморгнула.

- Я есть словак валечник. Вояк.

- Чешский солдат? - спросил Базыма, вспоминая чехов по австро-германской войне.

- Ано, ано, - обрадовался вояк.

- Не понимаю, - отозвался Базыма.

- Ано, яволь, да, эгэ ж... - сразу на всех языках забормотал солдат.

- Славянин, - сказал как бы про себя Руднев. - Всех против нас собрал Гитлер.

И вдруг солдат зарычал, как волкодав при запахе приближающегося зверя.

- У... Гитлер... У валька... война - у чешска матка сльозы... Гитлер это - шволочь.

Ганька весело засмеялась.

- О, такое он мне всю дорогу говорил. Так он того Гитлера сволочив всю дорогу... Так сволочив...

- Добровольно пришел? - спросил ее Ковпак.

- Пристал за городом. Говорит: дивичка... веди до партизан... Я уже и так и сяк... Щоб не провалить дела, думала уж - заведу в кусты... и отчаянная девка, как недавно гранату, выхватила откуда-то из рукавов финку. - А он руки цилует, горькими слезами плачет. Ну, от и привела, - пряча финку, оправдывалась перед командирами она.

- Йо, йо, хороший дивичка, русска дивичка, - подтвердил солдат.

- Добровольно к нам пришел. Не боялся, значит, партизан? - еще раз спросил Ковпак.

- О, о, партизан!!! Корошо! Герман - капут! Гитлер - шволочь, опять закипятился солдат.

- Сарны? - спросил его Руднев и повел к карте.

- Ано. Сарны - валька, война... Сарны - полк словаков... гарнизон, - тыча себя пальцами в грудь и показывая на карту, говорил словак.

- А германов? - спросил Базыма.

- Германов нет было, до вечера. Вчера эшелоны пришли, - он показал на пальцах четыре эшелона. - эсэс... У-у-у, шволочь.

- Ага, верно. Я на вокзале была. Выгружались эсесовцы, подтвердила Ганька.

- А может быть, они проездом? - высказал надежду Войцехович.

- Нет. Я обратно уже по огородам выйшла. На всех дорогах нишпорят, а на заставах машины и танкетки стоят.

- А ну, выйди с ним в сени, - сразу резко оборвал беседу Ковпак.

Ганька, комендант и словак вышли.

- В лоб теперь не возьмем, - потер бритую щеку комиссар.

Базыма согласился.

- Снаряды на исходе, - осторожно поддакнул он.

- И окружением тоже... - продолжал комиссар.

- И патронов не густо...

Руднев мрачно вглядывался в карту.

- А его нужно раздавить. А раздавить мы не в силах, - и комиссар грохнул кулаком по карте.

- Одно ясно: ни в лоб, ни путем окружения взять мы его не в силах, - сказал сидевший до сих пор молча Ковпак.

Он лег на карту животом, надел очки и стал шарить взглядом по карте вокруг да около Сарнского узла. Руднев сделал знак командирам, и все застыли не дыша, чтобы кашлем или неосторожным словом не помешать командиру. А он, как зверь вокруг добычи, - делал круги все больше и больше, захватывал взглядом сотни километров. Затем снова стал сужать петлю, пока не остановился... Потом вынул из халявы большой столярский карандаш.

Все облегченно вздохнули.

- Крест. Поставить крест на Сарнах... О тут, и тут, и здесь, - и командир ставил знаки в тех местах, где железная дорога пересекала извилистые реки.

Руднев уже подхватил его мысль:

- Правильно... Подорвать мосты! Сколько? Четыре?

- Можно и пять, - показал Ковпак на карте.

- Обрезать концы, - детализировал замысел Руднев. - Обрубить щупальца со всех сторон, в одно время, в один час, чтобы сразу застопорить движение с запада на восток. Не дать немцам обходных путей на юг, на север. Полностью вывести узел из строя на подступах к нему.

- О це и буде - Сарнский крест, - встал из-за стола, отряхиваясь как после сложной борьбы, Ковпак.

- В одну ночь должны взлететь на воздух мосты. Это сложно... Надо пять самостоятельных групп, пять командиров, - сомневался Базыма.

- Командиры у нас есть, - крикнул на ходу Ковпак.

Базыма продолжал думать вслух:

- Связь конными исключается, ракетами тоже.

Он измерил по карте расстояние - 50-80 километров!

Руднев немного насмешливо "поддержал" начштаба:

- И между соседями, выражаясь фронтовым языком, десятки километров территории, занятой противником.

Ковпак сплюнул и стал крутить цигарку.

- Да тут и сам чорт не разбере, кто кому соседи и где тут фронт, а где тыл...

Руднев громко засмеялся:

- ...и где фланги... Да, трудно определить тактическую сущность этого дела. Операция не фронтом, а крестом. И каждый из командиров, повернувшись лицом к центру, то есть к своему объекту, будет иметь двух соседей справа, одного слева и одного в центре... Поняли, хлопцы?

- А той, що в центре, со всех сторон окружен врагами и четырьмя соседями сразу... Чудно... и правильно, - Ковпак засмеялся и запалил цигарку. - Разработать надо каждый шаг, самое главное - это кого выделим на каждый мост. Рассчитаем маршрут и привлечем местных людей для разведки и оповещания, - ходил он по хате, дымя самокруткой.

- Кого же выделим?

- Главные силы в центре - наш отряд пойдет... Антоновка - Цымбал, Домбровицы - Бережной, Матющенко - на юг!

Руднев добавил, не забывая о пятом мосте:

- На Горынь - Кульбака...

Дело в том, что железные дороги в Сарнах перекрещиваются: с севера на юг - из Барановичей в Ровно и с запада на восток - из Ковеля в Киев. В Сарнах они встречаются и расходятся на все четыре стороны. А в нескольких десятках километров от узла дороги пересекают большое количество рек. Одновременным взрывом четырех-пяти мостов на подступах к Сарнам решалась судьба узла, хотя он сам оставался нетронутым.