Жанна Лебедева - Очень босоногая история: Маньяк на свободе!

• Название: Очень босоногая история: Маньяк на свободе!
• Автор: Жанна Лебедева
• Жанр: Мистика

Непорнографический роман про сексуальных извращенцев…….Вроде бы все как обычно в провинциальном городе Тверь, все идет своим чередом. Местные неформалы веселятся на концертах-природниках, неутомимый сатанист упорно поджигает церковь, сестры-анимешницы делают своего дедушку ярым фанатом японской мультипликации. Студентка последнего курса факультета социологии Ася проводит преддипломное исследование изучая сексуальное влечение мужчин к босым женским ногам. Один из ее информантов, сорокалетний психолог Борис — человек странный и с темным прошлым. Что так тщательно скрывают он и две его спутницы, девушки, годящиеся ему в дочери? А потом начинаются и вовсе странные события: нападает на купальщиков таинственный маньяк-людоед, странные письма рассылает жителям кот-Манул, а в руки железнодорожного служащего попадает легендарный Некрономикон….

---

— Скажите, а вы жили в общежитии или с родителями? — далее последовало еще несколько быстрых, ничего не значащих вопросов. Ни слова о босиком, и ни слова Борису. Психолог был не очень доволен, но не захотел показаться болтуном, который не дает никому и словечка вставить, поэтому милостиво позволил Асе побеседовать с Катериной целых пять минут. Однако Катя отвлеклась и перестала выглядеть, как девушка, вот–вот готовая расплакаться. Затем интервьюерша попросила отпустить Катерину и вступила в длительный разговор, состоящий из Асиных коротких реплик и пространных монологов Бориса. После почти трех часов этой увлекательной беседы Ася взглянула на часы, Борис вздрогнул, выматерился, что он опаздывает, и помчался на важную встречу — собеседование с очередным потенциальным работодателем. Ася заторопилась в сторону Универа, напевая навязчивую песенку гирудотерапевта из советского фильма про Буратино:

И еще от хвастовства, ква–ква–ква, ква–ква–ква–ква,
Не поможет твой товар, злой, противный ДУРЕМАР!

Завернув за угол, девушка вынула из кармана диктофон и нажала «play». Из динамика раздался негромкий голос, почти без помех:

«Кстати, о здоровье я и хотела поговорить. Вы ведь ходите босиком не из любви к здоровому образу жизни, как я вижу?»

«Вот повезло–то, — подумала она. — Вот это экземпляр для моей работы».

Спрятав диктофон обратно в карман, она со всех ног понеслась к Универу.

Бетонный пол Универа неприятным холодом обжег подошвы ног. Это тебе не разогретый солнцем асфальт и даже не линолеум. Ася взбежала по лестнице на второй этаж, едва не налетела на научрука.

— Ой! Простите, Юрий Петрович!

— Ася, да не лети ты! Еще не началось, сходи бойлер найди. И пошли кого–нибудь за кофе, если нетрудно.

Ася скинула в аудитории рюкзачок и ветровку. Несколько студентов–младшекурсников уже сидели на круглым столом, разложив перед собой распечатки. Ежегодная студенческая конференция. Жаль, интересных докладов будет немного — часть студентов явно ошиблись специальностью, но по дурацким неписаным правилам приличия протирают штаны в универе, чтобы получить заветные корочки. А завкафу все равно, какие статьи попадут в научный сборник, лишь бы что–нибудь впихнуть.

— Марат, бойлер где? — Ася раскатала белое полотнище экрана проектора.

— На кафедре, наверное, раз на месте нет, — ответил третьекурсник–пиарщик, подсоединяя ноутбук к проектору.

— Дай ключи.

— Лови.

Поймав связку, Ася умчалась на кафедру, притащила бойлер и включила режим нагревания. Разложила печенье по пластиковым тарелкам, вскрыла коробку с сахарными кубиками. Запыхавшийся Серега Смирнов, политолог–аспирант поставил на стол свежекупленную банку кофе. Преподаватели заняли свои места, студенты перестали болтать, и конференция началась.

Ася мельком взглянула в программку. Первой выступала представительница местной администрации, мелированная девушка лет двадцати семи, одетая как–то между деловым стилем и стилем casual.

— Для политики совершенно не важен пол человека — есть только профессионалы и непрофессионалы. Зачем все эти разговоры о том, что женщин мало в политике? Просто они непрофессионалы, вот и все!

Ася с легким недоумением уставилась на молодую женщину, так убежденно и радостно расписывающуюся в своей некомпетентности. Она же зам какого–то там зама, не самый низкий пост. Как же ее фамилия? Ратушникова? Ратоборцева?

— Во–вторых, женщины более эмоциональны, истеричны даже, они интриганки, поэтому я предпочитаю работать с мужчинами! С ними так легко общаться, они всегда готовы мне помочь, — с видом наивной школьницы, добросовестно затвердившей урок, но не сильно вникшей в его содержание, продолжала докладчица.

Ася подавила зевок. Это ж надо так излагать. Что же она забыла тогда на руководящем посту? Студентка поерзала на стуле и положила ноги на кеды. Жаль, не успела вымыть ноги, сейчас бы тихонько зашнуровалась — и порядок. Такой холодный пол в универе! Хотя, при постройке здания вряд ли планировалось, что кому–то вздумается ходить по нему босиком. А сумбурный, непонятно как слепленный, доклад продолжался. Молодая руководительница перескочила на животрепещущую тему демографии:

— Все очень просто, для того, чтобы родить троих детей и вырастить до возраста, когда ребенок может пойти в детский сад, а мама вернуться на работу, нужно десять лет. А теперь считайте сами, может ли женщина сделать карьеру в политике, потратив на воспитание детей десять лет? Ведь призвание женщины — рожать детей! Нам нужно исправлять демографию…

Собравшиеся одобрительно кивали, но Асю так и подмывало спросить, когда же сама докладчица умудрилась вырастить до детсадовского возраста троих детей, раз она уже не первый год успешно строит политическую карьеру. Впрочем, ежику ясно, что никаких детей у нее нет. Ася принялась изучать программку.

«Самоубийство Дюркгейма с точки зрения современных эмо»

«Ценности и ориентации сотрудников милиции»

«Домашнее насилие: методы и инструменты»

«Социологический взгляд на женское нижнее белье»

«Социологические перспективы опросов домашних животных»

«Синергетический даосизм»

«Сравнительный анализ отношения к публичному проявлению метеоризма в России и США»

«Принудительная наркотизация молодежи: влияние СМИ»

В аудиторию заглянула Аня и поймав недовольный взгляд декана, быстро притворила дверь. Ася под тем же недовольным взором выскользнула в коридор.

— Ну все, я ухожу, — зашептала Аня, махнув ключами от лаборатории социологических исследований. — Ты здесь будешь сидеть?

— Да, честно говоря, никакого желания нет. Программка весьма доставляет, а докладчики бубнят нечто невразумительное.

— Тогда в чем дело? Валим.

— У меня там кеды под столом. Если еще раз зайду и выйду, декан крик поднимет.

— Да оставь ты их, Марат заберет.

Ася поколебалась секунду, написала СМС Марату и дождавшись подтверждения в том, что кеды обязательно будут извлечены из под стола и помещены в уголок на кафедре, подруги выскользнули из Универа, радуясь теплой солнечной погоде.

— Как твое интервью с босопсихологом? — спросила Аня по дороге на остановку.

— Ань, не поверишь, повезло просто. Такой босоманьяк, — Ася торжествующе помахала диктофоном. — На два с половиной часа наговорил!

— Транскрибить теперь долго… А девахи его что?

— Одна ушла быстро, вторая сидела, пока Дуремар разглагольствовал, до слез бедную довел. Хотела бы я знать, что они забыли рядом с этим индюком надутым… Молоденькие, симпатичные, не сказать, чтоб совсем без мозгов…

— Мало ли… А почему, кстати, Дуремар?

— А он про гирудотерапию втирал. Да и сам — тощий, подловатый, хвастливый, в общем, тот еще субъект.

Аня рассмеялась.

— Слушай, ты заявку на конференцию по сексуальным девиациям отправила? — неожиданно спросила она.

— Неа, а что сегодня последний день? — спохватилась Ася.

— Ну да.

— Е-мое, я и забыла совсем! И как назло, Интернет вчера отрубили, заплатить сходить надо.

— Потом заплатишь. Пошли за колой и едем к Максу. От него отправишь. Щас я ему позвоню, — Аня нажала кнопку мобилы. — Алло, Макс?.. Да. Мы к тебе едем. А где?.. А-а. Хорошо, через полчаса. Пока. Он у Ногофоба, — пояснила она, засовывая телефон в сумочку.

— Ха–ха–ха, как раз ему расскажем.

Девушки купили в ларьке бутылочку колы для Макса. Громыхая как привязанная недобрым подростком к хвосту собаки консервная банка, к остановке подкатил трамвай. Подруги зашли в него, устроились на свободных сиденьях позади двух аккуратных бабушек.

— Проезд оплачиваем, есть свежая газета «Жизнь», — монотонно бубнила кондукторша, на объемистой сумке которой висели свежеотпечатанные газеты с кричащими сенсационными заголовками.

— Слышь, Семеновна, — сказала одна из старушек, предъявив сонной кондукторше ЕСПБ[19], — ты свежую «Жизнь» — то читала?

— Не, не брала я в этой раз. Да и читать–то некогда — огородом занимаюсь, внучок вымахал большой, выше Славки, а не помогает нисколько. Все за своим компьютером сидит, в игрушки играется.

— Ой да, молодежь сейчас много за компьютером сидят, глаза портют. А я вчерась купила газету, стала читать, батюшки–светы, что пишут!

— И что же написали?

— Да вот, говорят в Глазково завелась рыба большушшая, всех под воду ташшит.

— Страсти–то какие! Ребятишек купаться боязно отпускать, скоро ведь лето.

— Да и я говорю. Ужо своему Ваньке говорю–говорю, не ходи ты на свою рыбалку, а он не слушается.