Алексей Будников - Огниво Рассвета

• Название: Огниво Рассвета
• Автор: Алексей Будников
• Жанр: Фэнтези

Жизнь Феллайи нельзя назвать размеренной. У него нет ни очага, ни домика с садом, ни красавицы жены — все эти мирские блага он променял на степь, арбалет и плащ разбойника. Но после сегодняшнего дела его полнят намерения залечь на дно, тем паче, что устроившийся на опушке обоз должен был стать легкой добычей. Однако кто бы мог подумать, что этот мелкий налет откроет дверь, за которой разбойника ожидает череда странных событий, что заведет его так далеко от родного края, по пути не раз попытавшись бросить в холодные объятия старухи-смерти?

---

— Зрелищ не самый впечатляющий, да, — вдруг полушепотом завел разговор Эруиль. — От град сказочный эльф ты, конечно, ожидать много больше, но… Ты должен понимать, что мы сам себе не враг и строить просто красивый крепость не стать. Хоть мы и жить в глубина леса, эта стена пережить не одна осада.

— Какую же здесь можно устроить осаду? — покосился я на первородного. — По такой чаще даже самую мелкую катапульту не прокатишь да и войско с трудом проведешь. А едва выведешь их на оперативный простор — сразу окажутся как на ладони у городских лучников. Кстати, где они?

— Они не надо. Ныне время мирный. Мы даже мост не поднимать и врат не запирать, как ты мог заметить. А раньше… Раньше у каждый зуб на стена стоять по три высококлассный лук, а путь преграждать толстый железный решетка.

— И против кого же ваша столь мирная раса вдруг решила развязать войну?

— Не мы развязать… — покачал головой Эруиль. — Вначале то был гном, но времен тот война не помнит даже сам Granmoun. А ему, дабы тебе быть ведомо, свыше восемь век жизнь. Память же о другой рознь менее истерт время. Это быть около трехсот лето назад, когда жадный до земля людской род решить подчинить сопредельный эльфийский владений. Нам получиться отстоять лишь Laensfronor, а больший часть Thyonleyw пришлось отдать вы. А теперь… После человеческий топор от некогда великий, оплетавший весь запад склон Lefraynen Cvay — Драконий Клык — чаща остался мелк, ничтожен клочок, не способен приютить все рожденный в нем дети.

Первородный сурово сжал кулаки и прижмурился, точно готовый, от переполнившей его безрассудной ярости, со всего размаху садануть по первой подвернувшейся стене, но довольно скоро отошел, тяжело вздохнув и вновь глянув на меня.

— Что это была за война? — аккуратно спросил у него я. — Если тебе тяжело говорить, можешь не отвечать, я пойму…

— Не в то дело. Я… не видеть тот война. Не видеть не один война. Потому не могу сказать ты много. Как рассказывать здесь, людь в очереден раз доказать свой тщеславность, самолюбность, жажда кровь… Более о причина тот война я не знать.

— Ты… верно, зол на меня и… весь мой род?.. — обратился я к умолкшему эльфу.

— Нет, бросить. Никто из ныне живущий, а тем более ты, не причастен к те события. Впрочем, это лишь мой мнение.

— То есть?

Эруиль снова сделал большой вдох, будто я который час выпытывал из него какую-то тайную и способную перевернуть весь мир информацию.

— Больший часть проживающий в Laensfronor эльф ненавидит как гном, так и людь, — прямо ответствовал первородный и, чуть помолчав, кивнул в сторону капитана Хранителей. — Он старше я примерно на полтор век. И, как видеть, слабо говорить на ваш язык. И то он знать людской лишь потому, что так настоять Granmoun, ведь воин обязан хоть чуть понимать, о чем говорить потенциальный враг. Сам старейшина и того больше, вообще не говорить на общий, хотя и в открытую не заявлять о какой-то ненависть к вы. Иной эльф считать ниже свой достоинство учить язык узурпатор. А молодой, чей сердце не иметь шрам та война, чаще всего говорить на общий, так как многие из они в последствие уходить из Laensfronor в другой… ваш земля.

— А ты почему до сих пор не ушел? Ты вроде не стар и по-нашему говоришь лучше многих живущих в столице.

— Там… — Эруиль покривил губами. — Долгий история.

Пройдя несколько одноликих, извивающихся улочек и постоянно забираясь все выше то по лестницам, то по устланному бледным камнем склону, мы вышли на более-менее открытое пространство. Раскинувшаяся впереди площадь являла собой не что иное, как рынок, о чем недвусмысленно намекал оставленный под открытым небом без присмотра товар. Несколько сиротливых лавочек, заваленных доверху фруктами, ягодами, поделками, тканями и прочим уставили участок по периметру.

Странно. Оставь подобное раздолье наедине с мраком торговцы в любом из городов Ферравэла — наутро рискуют вернуться к опустошенным под корень прилавкам.

— А зачем вы так делать? — в ответ на высказанное мной изумление, спросил эльф.

— Ну… — он действительно поставил меня в тупик. — Я… не знаю. Существуют малоимущие люди…

— И что? — исполненными искренним непониманием глазами посмотрел на меня Эруиль. Весь этот разговор напоминал диалог отца и ребенка, когда второй, чуть подросши и научившись говорить, освоил, наверное, самый нелюбимый для родительского уха детский вопрос: «почему?».

— И то, — ничего более изобретательного я придумать не смог. — Такова людская натура, Эруиль. Мы всегда стремимся завладеть тем, в чем очень нуждаемся. Даже если на это у нас не имеется средств.

— Вы странный, — после нескольких задумчивых, молчаливых секунд заключил первородный.

Я не стал ничего отвечать, в очередной раз поразившись некоей… жизненной девственности этого эльфа. Неужели их раса совсем беспорочна? Такого же не бывает. С одной стороны, я надеялся, что Эруиль лишь умело играет в дурачка, и на самом деле такие явления, как дождь и воровство ему все-таки знакомы. Потому как подобное незнание меня, без преувеличений, пугало. С другой стороны, почему-то все же хотелось верить, что эльф не притворяется. Да и по нему такого было не сказать.

Спустя еще несколько минут скитаний по теснимым одинаковыми домиками подъемам, впереди вновь открылась широкая, круглая площадь. Все время от рынка мы словно ступали по тонкому стеблю и вот теперь-таки добрались до красивого, пышного бутона. Здания выросли в этажах и изысканности, к их низким порожкам вели цветочные, источавшие пряный запах аллейки, а посередине обширного пространства расположился чашеобразный, даже в ночи продолжавший поднимать на несколько ярдов ввысь столбы воды, журчащий фонтан белого мрамора. По левую от меня руку в площадь упирались золотые, с тонкими прутьями врата, скрывавшие за собой богато украшенный статуями пандус, в свою очередь ведущий к уже виденному мной от опушки роскошному дворцу. И снова никакой охраны. Да… если столь хлипкие, пускай и вычурные врата были бы единственной преградой к замку градоуправленца, что дерзнул бы хоть на марку повысить какой-нибудь налог или поднять въездную пошлину, то наш люд, наверняка, не преминул бы возможностью нанести своему досточтимому владыке ночной визит с факелами, вилами и еще невесть каким фетишем. Потому-то герцогские владения сутки напролет не смыкая глаз и стерегут вышколенные, верные, точно старые псы, гвардейцы, готовые в любой момент подавить любое волнение в самом его зачатке. Попробуй где-нибудь на охраняемом участке издать малейший писк сомнения по поводу политики правителя — сразу рискуешь нарваться на «темную» со стороны этих ребят. А там уж можно и с родным краем распрощаться, и с свободой, и, иногда, с жизнью… Здесь же, по всей видимости, подобная практика была не в ходу.

На противоположной от дворца стороне площади, оградившись от мирской суеты дохленьким, обросшим зеленью заборчиком, раскинулся богатый златокупольный храм со звонницей. А над аркой входа в священное строение виднелся выбитый рельеф женского, овитого объемной шевелюрой лица.

— Эльфы что же, веруют с людьми в одних и тех же Богов? — узнав в изображенном на храме образе богиню Готту[13], спросил я Эруиля.

— Лишь в один. Вы чтите весь Пятеро, в то время как мы — только Ghotte. Она во весь времен прикрывать наш народ от всякий напасть, помогать в трудный минута.

— С чего ты взял, что именно Она вам помогала?

— Я знать это.

— Откуда? Ты ее видел?

— Нет, — покачал головой эльф. — Но также я не видеть и ветер, что окружать меня и позволять мне жить. Хотя я его ощущать. И Ghotte я тоже ощущать.

— Это как же?

— Просто, — улыбнулся первородный, оглядев храм от подножья до головы. — Просто ощущать.

Я, неубежденный сим доводом, фыркнул, дернув головой, но продолжать попытки посеять в эльфе вероотступничество не стал, сочтя их заведомо бесплодными. Эруиль же в ответ на это усмехнулся, но промолчал.

Врата ко дворцу, к большому удивлению оказавшиеся еще и не запертыми, влекомые за золотые прутья парой стражей, беззвучно отворились, и наша процессия двинулась вверх по рогом спускавшемуся от дворца аппарелю. Минуя застывшие в попытках проткнуть глефами незримого противника статуи, взошли к отделявшей центральный вход от мелкого, раскинувшегося у подножия дворика аркаде, и здесь нас встретили уже настоящие, живые и дышащие привратники. Они стояли, расположившись по обе стороны высокой входной арки — без даже мелкого намека на створки, — устремив каменные взгляды куда-то вперед, в ночную пустоту. На легких, облегавших поджарые торсы латах серебристыми разводами сверкали мягкие лунные лучи.

Едва мы подступили к дворцовому входу на расстояние вытянутого меча, как привратники, резко сорвав руки со швов, быстрым синхронным движением скрестили свои оканчивавшиеся узорчатыми, листообразными лезвиями протазаны в дверном проеме. На посыпавшуюся следом тихую, но бурную тираду капитана Хранителей, воины ответствовали безучастным молчанием. Впрочем, недолго ему пришлось вести с ними одностороннюю беседу. Вскоре из-за арки вынырнула чья-то длиннопалая, украшенная перстнями рука, и бледный захлебнулся словами. Только пальцы коснулись древка одного из протазанов, как оружия моментально вернулись в изначальное положение, открывая проход. В нем тут же, сонно перебирая босыми ногами, появился беловласый эльф, одетый в ниспадавшее по стопы зеленое с золотой тесьмой ночное одеяние. Взгляд темных глаз, от которых, подобно лучам от солнца, отходили неглубокие морщинки, хищно вперился в меня.