Ким Робинсон - 2312

• Название: 2312
• Автор: Ким Робинсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-079626-7

Кто сказал, что счастливое будущее человечества невозможно?

2312 год.

Люди освоили планеты и астероиды Солнечной системы, побеждено экономическое неравенство, справедливым распределением благ управляет компьютерная система.

И вдруг всеобщий рай «идеального будущего» начинает трещать по швам. Космическая диверсия уничтожает Терминатор — прекрасный меркурианский город на рельсах. Уроженка Меркурия, дизайнер новых миров Свон Эр Хон, чудом оставшаяся в живых, прилетает на другую планету и… становится свидетелем следующей диверсии. Новая планета — и новый кошмар. Свон Эр Хон не может остаться в стороне. Она подключается к смертельно опасному расследованию…

---

— Рада за вас.

Свон посмотрела на гигантские грозовые тучи над куполом, оранжевые, розовато-кремовые, бронзовые. Над тучами ослепительно сверкали участки голубого неба, больше и ярче звезд; должно быть, несколько зеркал, подумала она, переправляют свет на ночную сторону Титана. Огромные тучи, освещенные с одной стороны солнцем, с другой — зеркалами, казались изваянными из мрамора. Ей сказали, что закат продлится пару дней.

— Прекрасно, — сказала Свон.

— Спасибо, — ответил Варам. — Веришь или нет, но это мой настоящий дом. Давай прихватим инспектора и прогуляемся. Нам надо поговорить с тобой с глазу на глаз.

— Все остальные уже прибыли? — поинтересовался подошедший Женетт.

Варам кивнул.

— Идите за мной.

Все трое облачились в скафандры, покинули город — он назывался Шангри-Ла — через ворота в северном конце городского купола и прошли несколько километров на север по широкой дороге, постепенно поднимающейся по наклонному ледниковому плато. Там вымощенное каменными плитами пространство образовало широкую площадь, выходящую на этановое озеро. Металлического вида поверхность озера отражала облака и небо, как зеркало, создавая поразительную смесь сочных красок — золотой и розовой, вишневой и бронзовой, и все в дискретной манере фовистов; настоящая природа не стесняется поворачивать палитру. Отражения нового света от зеркал в озере походили на осколки серебра, плывущие в расплавленной меди и кобальте. Подлинный и отраженный солнечный свет смешивались, лишая картину теней или создавая двойные тени — на взгляд Свон, все было очень необычно, нереально, словно декорации в таком огромном театре, что его стен не видно. Сквозь облака виднелся Сатурн, пересеченный кольцами; он казался белым пятном, занимающим часть неба.

В углу площади была установлена прямоугольная палатка. В ней стояла меньшая палатка вроде юрты или частично раздувшегося бакибола[135]; палатка стояла на полу большей палатки. Варам через шлюз провел Свон и инспектора во внутреннюю юрту. Там на полу на подушках сидели кружком несколько человек.

Все встали, здороваясь. Было их от двенадцати до пятнадцати. Очевидно, почти все они уже знали Варама и Женетта, а Свон познакомилась разом с большим числом людей, чем могла запомнить.

Когда представления закончились и все снова сели на подушки, Варам повернулся к Свон.

— Свон, мы хотим поговорить с тобой без участия Полины. Надеюсь, ты согласишься отключить ее.

Свон медлила, но что-то в выражении лица Варама, необычная невысказанная мольба, как на лице мистера Тоуда — Жабы — когда тот пытается убедить Крысу и Крота[136] присоединиться к нему в том, что он считает чрезвычайно важным, заставило ее сказать:

— Да, конечно. Полина, отключись, пожалуйста.

Услышав щелчок, которым Полина давала знать, что уснула, Свон для страховки нажала кнопку за ухом.

— Отключила, — сказала Свон.

Отключение Полины было для нее обычным делом, но ей не нравилось, когда об этом просили другие. Инспектор Женетт забрался на стол и уставился на нее; теперь их глаза были почти на одном уровне.

— Мы бы хотели убедиться, что Полина действительно бездействует. Иногда нельзя ручаться. Ты могла заметить, что я оставил Паспарту в городе — для гарантии.

— А разве он не может записывать тебя на расстоянии?

На лице Женетта было сомнение.

— Не думаю, но именно для того, чтобы исключить и такую возможность, мы собрались тут. Мы сидим в хорошо изолированном месте. И хотели бы обезопасить себя, проведя несколько проверок.

— Хорошо, — сказала Свон надменно, как ответила бы Полина. — Проверяйте ее, но я уверена, что она спит.

— Спящие тоже слышат. А нам надо, чтобы она ничего не слышала. Видишь, какие есть преимущества при расположении компьютера вне твоего тела!

— Невежливые люди не раз говорили мне об этом, — ответила Свон.

Уровень активности Полины проверили, приложив к шее Свон какие-то палочки; потом ее попросили ненадолго надеть на голову гибкую проволочную шапку.

— Хорошо, — сказал Варам, когда один из его коллег утвердительно кивнул. — Сейчас мы изолированы, и этот разговор не записывается. Мы все должны обещать сохранить сказанное здесь в тайне. Ты согласна? — спросил он у Свон.

— Да, — сказала Свон.

— Хорошо. Такие встречи придумали Алекс и Жан. Алекс считала, что возникшие проблемы следует обсуждать за границами царства искусственного разума. Одной из таких проблем стал новый тип квантовых компьютеров, вышедший на сцену. Инспектор?

Инспектор Женетт сказал Свон.

— Помнишь якобы людей на «Внутренней Монголии»? Они по-своему прошли тест Тьюринга, или тест Свон, как его можно назвать: ты решила, что они люди, притворяющиеся компьютерами. Люди иногда так делают, и это гораздо более вероятное объяснение, чем существование полностью независимых компьютеров.

— Я по-прежнему считаю их людьми, — сказала Свон. — А ты нет?

— Да. Это были три из обнаруженных нами человекоподобных компьютеров. Всего их около четырехсот. Большинство ведут себя точь-в-точь как люди и стараются не привлекать внимания. Некоторые ведут себя необычно. Встреченные тобой трое как раз из числа странных. Еще один такой пытался прорваться в станцию Вана на Ио. Мы нашли его остатки в лаве, следы квантовой вычислительной основы.

Свон покачала головой.

— Те трое, которых я встретила, глуповаты для машин, если вы понимаете, о чем я.

— Может, ты просто привыкла к Полине, — предположил инспектор.

— Она часто бывает глуповатой, — возразила Свон. — Это вполне заурядно. Хотя, признаюсь, иногда она меня удивляет. Больше, чем люди.

— Ты всегда ей перечишь, — заметил Варам, бросив на нее любопытный взгляд.

— Да. Мне нравится ее дразнить.

Женетт кивнул.

— Но ты заложила в программы Полине дерзкий подход — умение спорить, живо реагировать на необычные повороты в обычном. В ней есть некие рекурсивные программы, благодаря которым она способна к ассоциативным и метафорическим построениям, а не только к логическому «если — то».

Но это лишь одна часть. Предположительно дедукция определяется логикой, и у Полины есть сильная дедуктивная программа. Но иногда дедукция становится почти метафорическим мышлением или мышлением свободными ассоциациями. В результате Полина ведет себя необычно.

Варам обратился ко всей группе.

— Вопрос программирования — в центре нашего сегодняшнего разговора. Есть определенные доказательства того, что новые компьютеры сами себя программируют, в особенности те, что собирают эти гуманоидные машины с квантовым компьютером вместо мозга. Мы не знаем, зачем люди поручили им это, и не знаем, зачем они вообще это делают. Итак, первый вопрос: что они такое и кто их производит? Мы знаем, что они не могут общаться друг с другом внутренне из-за декогеренции. Иными словами, они не образуют единый коллективный мозг. Но могут общаться друг с другом, как мы, используя все наши способы коммуникации. Однако в их случае, когда они используют квантовую шифровку, раскрыть их коды невозможно. Робин, — человек напротив Свон кивнул ей, — координирует запись их разговоров по радио и в облаке и даже некоторые прямые голосовые контакты. Мы не можем расшифровать их разговоры, но видим, что они общаются между собой.

— Давайте вернемся немного назад — как они могут программировать себя? — удивилась Свон. — Я слышала, что рекурсивное самопрограммирование способно лишь оптимизировать уже известные операции.

— Да, но если им поставлена задача постараться что-то сделать, например, они могут прийти к необычным результатам. Пытаясь что-то сделать, они могут обогатиться новыми идеями. Это отчасти похоже на шахматы. Им дается задача — в данном случае выиграть, — а затем во время обычной для них проверки всех возможностей они, вырабатывая новый эффективный способ достижения цели, могут столкнуться с неожиданным успехом. Это не процесс более высокого порядка, но он позволяет выполнить задачу и создает новые алгоритмы. И в какой-то момент самопрограммирование оказывается более эффективным, квакомы могут внезапно получить сознание или нечто подобное. Или процесс может привести к новому поведению — необычному, даже деструктивному. По крайней мере такова теория, которой мы руководствуемся.

— Далеко мог зайти этот процесс по отношению к программам мышления первых квантовых компьютеров? Я хочу сказать, могут ли квакомы все еще путаться в алгоритмах?

— Видишь ли, программисты, создававшие квантовые компьютеры, использовали разные структуры и в итоге создали несколько различных внутренних вычислительных архитектур. Поэтому на самом деле существуют разные квантовые компьютеры, каждый со своей особой формой познания — разными протоколами, алгоритмами, нейронными сетями. Они имитируют мозговую деятельность разных видов — у них есть то, что можно назвать самосознанием и другими особенностями сознания. Это не одна конструкция, и в терминах их мышления они могли начать мыслить.