Роберт Ибатуллин - РОЗА И ЧЕРВЬ

• Название: РОЗА И ЧЕРВЬ
• Автор: Роберт Ибатуллин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2016

Первый удар инопланетной расы практически уничтожил человечество. Высокая цивилизация сохранилась только в космических колониях, выжившее население Земли отброшено в постапокалиптическое варварство. Столетия спустя память о далеком враге оказывается слабее неприязни к ближнему. Завязшие в политических дрязгах, жители Земли и ее космических колоний не желают замечать скрытых признаков возвращения древнего врага, готовящегося к установлению тотального контроля над человеческой расой.

Герои романа — дочь овер-коммандера Космофлота, мальчик из «варварского» поселения на Земле и оперативник спецслужбы одной из колоний — переживая разнообразные приключения, движутся к осознанию неприятной правды об истинном месте человечества во Вселенной.

Отзыв от журнала «МИР ФАНТАСТИКИ»:

«Роза и Червь», безусловно, привлечет внимание тех, кто соскучился по отечественной научной фантастике, где реалистично описывалось бы наше будущее — без скидок на возраст, образованность и воззрения читателей. Пока роман Роберта Ибатуллина стоит особняком, но очень хочется верить, что с него начнется возрождение российской НФ.

«Роза и Червь» — лучший отечественный научно-фантастический роман десятилетия. Можно сказать, что, прочитав его, я стал поклонником творчества Роберта Ибатуллина. Именно такой фантастики нам остро не хватало!».

Антон Первушин (писатель, историк космонавтики и научной фантастики)

«…Социально-политический пост-киберпанк с военно-космическим и конспиролого-шпионским уклоном, и ближайшие ему родственники — «Схизматрица» Брюса Стерлинга и «Вакуумные цветы» Майкла Суэнвика… Написано сюжетно, идейно и психологически качественно, а кроме того — как и положено хорошему киберпанку — футуристически-детально-вещественно».

Андрей Чертков (издатель, редактор, переводчик)

«Настоящая космическая научная фантастика — наслаждался каждой страницей! Никакого сверхсвета, правильные корабли и баллистика (правда, одну маленькую баллистическую ошибку в описании орбитальной бомбардировки я все-таки нашел)… Описание техники, жизни, человеческих отношений — все просто великолепно. Многие фантасты просто переносят современников на борт звездолета, забывая про изменения, которые несут информационные, био- и прочие нано-технологии. Роман «Роза и червь» этим не страдает».

Александр Ильин (генеральный конструктор частной космической компании «Лин Индастриал»)

---

— Не только. Мы хотим получить ваш «Нейролаб» в полное распоряжение. Цена результата слишком высока. Мы не можем позволить ни малейшей утечки информации. Полный контроль над «Нейролабом», иначе о проекте и думать нечего.

— О каком проекте?

— Сейчас узнаете.

С хитрой улыбкой — которая показалась Гвинед совершенно детской — Зара поставила на обтянутые платьем колени свой кейс. Увесистый, угловатый, с предупреждающим значком «криогенные компоненты» и логотипом в виде змеи, кусающей свой хвост, с какими-то разъемами по бокам, он выглядел по-военному — грубо, надежно, низкотехнологично.

— Вот, — просто сказала она.

— Что это?

— «Уроборос». Компьютер, — Зара подняла крышку, и Гвинед увидела нечто в самом деле похожее на старинный ноутбук, с экраном и клавиатурой. — Уникальный компьютер совершенно нестандартной архитектуры. Единственный ключ к архиву данных гигантского объема и величайшей ценности. Сам архив — не здесь. Здесь только программа-транслятор и маленький образец из архива. Для вашей работы должно хватить.

— Для какой работы?

— Для взлома. Ваша задача — расшифровать архив без запуска транслятора.

Гвинед помолчала, пытаясь справиться с бурей охвативших ее мыслей, идей, вопросов. Она чувствовала, что все становится для нее неважным — Совет, прайм-админские дела, даже война.

— Он сделан… чужими? — спросили она, чувствуя себя глупее некуда.

— Для чужих. — Золотисто-карие глаза Зары Янг не выражали ни малейшего намека на улыбку. — Вам, конечно, известна история «большого тайного контакта»? Да-да, та самая теория заговора.

— В общих чертах. Стандартный бредовый мотив у параноиков. И сейчас вы мне скажете, что все это правда?

— Процентов на десять, — Зара была до того серьезна, что Гвинед почувствовала холодок ужаса. — В конце XXII века Космофлот действительно вступил в контакт. Да.

— Прекрасно, — Гвинед все еще пыталась закрыться щитом иронии. — Просто прекрасно. А то, что миром тайно правит искусственный суперинтеллект, тоже правда? Или по старинке — масонский заговор?

— У нас нет времени на шуточки. Контакт был. Через их ретранслятор на Седне. И мы получили гигантский архив сырых данных в инопланетной кодировке. Совершенно нечитаемых, конечно. Седна предложила нам программу-переводчик. Но с условием, что мы сдадим ему устройство наших компьютеров, все коды и протоколы. И наши решили, что это слишком рискованно. Что если в программе есть вирусы, и они заразят все земные сети? Вот наши и сделали это. — Зара хлопнула по крышке «Уробороса». — Песочницу для вируса. Обратимый компьютер. Тотально обратимый, глобально и локально. Поэтому, кстати, и «Уроборос». Червь, пожирающий себя с хвоста.

— Разве не змея?

— Змея не будет себя есть, — рассудительно сказала Зара, — ей ведь сразу станет больно. А вот червь… Короче, уробороса взяли как символ обратимости. Сколько вошло, столько и вышло. Вы, конечно, знакомы с этой концепцией?

— Как с чистой теорией. Никогда не думала, что кто-то реально сделает такое в железе.

— В его логических элементах информация не стирается — сколько бит на входе, столько и на выходе, — не слушая, продолжала Зара. — Значит, энтропия не возрастает. Тепло не рассеивается. И энергия не потребляется. Ну, не совсем, конечно. Энергию потребляет система охлаждения — у процессора рабочая температура три кельвина. Но сам процессор — практически ничего.

— Что ж, экономно.

— Дело не в экономии. Вся эта красота возможна только в изоляции от внешней среды. Любой ввод и вывод — только под контролем пользователя, через специальный фильтр, и с сохранением количества бит. А иначе возникнет необратимость, выделится тепло, сверхпроводимость нарушится и процессор полетит. Короче, если бы «Уроборос» попытался связаться с сетью, он бы себя уничтожил.

— Попытки были?

— Насколько я знаю, нет. Но это не значит, что вирусов нет. Это значит лишь, что программа умна. И никакие меры безопасности не будут лишними.

— Я все еще не понимаю, зачем вам мои услуги.

— Сейчас поймете. Мы сдали Седне устройство «Уробороса», она прислала программу-транслятор, как и обещала. Мы запустили ее и смогли расшифровать часть файлов. Только часть. Картинки, кое-какие числовые данные и короткие текстовые комментарии. По которым все равно было невозможно понять главное — кто такие аквилиане, почему на нас напали, и как их остановить. Седна уверяла, что все это невозможно передать ни словами, ни картинками. Только целостными мыслеобразами. Гештальтами. Не через глаза и уши, а только непосредственно в мозг. Понимаете?

Зара перевела дыхание. Ее загорелое лицо блестело от пота, в комнате было невыносимо душно, но сейчас никому не хотелось отвлекаться на перенастройку климат-контроля.

— Кажется, да, — заговорила Гвинед не столько с Зарой, сколько сама с собой. — Человек видит фрагмент картинки и бессознательно достраивает остальное… Инстинктивные программы мозга создают шаблоны и выявляют закономерности там, где пасует математика. Потому что сложность нейронной сети мозга выше предела сложности для массива, обсчитываемого системами уравнений… Мозг перебирает все слои целиком, а не разбивает их на уравнения. И видит смысл… Да. Смешно, — криво улыбнулась она. — Сколько раз в жизни я перешивала мозги больным, которые верили, что они — контактеры с Аквилой. Некоторые были даже убедительнее вас… М-да. Но я все равно не понимаю. Как они могли создать такие файлы? Они ведь не знают, как устроен наш мозг. Или знают?

— О! Вот это и есть главное. Нет, не знают. Передать им сведения о нашем мозге, вообще о нашей биологии, мы побоялись. И поэтому главная часть архива — те самые гештальт-файлы — до сих пор не расшифрована. Транслятор их не берет — именно потому, что не знает устройство нашего мозга. И мы не собираемся его раскрывать. Мы хотим, чтобы вы взломали эти файлы.

Гвинед помолчала.

— Я могу их посмотреть?

— Только после того, как согласитесь взяться за работу.

— Но ведь отказать я все равно не могу?

— Вы правильно понимаете ситуацию.

— Ваши условия?

— Абсолютная секретность. Работа с «Уроборосом» только в тихой комнате. Ни одного байта наружу. Да, будет технически непросто, зато в расходах можете не стесняться. Не сомневайтесь, Космофлот оплатит любые счета не глядя. И награда лично вам будет предельно щедра.

— А именно?

— Любое ваше желание, — просто сказала Зара. И уточнила: — Если оно не во вред Космофлоту и Плероме, конечно.

— Звучит несерьезно.

— Семейство Янг — серьезные люди. У нас даже шутки серьезно звучат, а я не шучу.

— А если… — Гвинед поколебалась и все-таки рискнула спросить: — Если мое желание — остаться в живых после выполнения работы?

— Да это само собой, — Зара покровительственно улыбнулась. — Вы исполнитель слишком высокого уровня. Таких не ликвидируют. Таких заставляют молчать другим способом — вводят в круг посвященных. Тех, кому выгодно хранить тайну. Так что просите другого. Жизнь вам гарантирована и так.

— Хм. Собственный астероид?

— Да пожалуйста. Но ведь это мелко, Гвинед, и вам не это нужно на самом деле. Подумайте хорошо. Как насчет высшего посвящения?

— Во что?

— В информацию пришельцев. Здесь, повторяю, нет всего архива. Только транслятор и кое-какие образцы. Транслятор знает форматы данных, но не сами данные. Те в другом месте. В курсе четыре человека. Хотите быть пятой?

Гвинед ответила не сразу.

Она понимала, что выбора уже нет, да и не желала его — но ей не хотелось сразу соглашаться на все. Нужно было хоть что-то выторговать. Но как торговаться, если ей сразу обещают исполнение любого каприза? Как придумать каприз, который обошелся бы им по-настоящему дорого?

— Право задавать вопросы, — заговорила наконец Гвинед. — Свои вопросы. Хочу сама решать, во что мне быть посвященной. Это приемлемо?

— Вполне, — против ожидания легко согласилась Зара. — Но сразу предупреждаю — моя компетенция тоже не безгранична. Есть вещи, которые отец не открыл даже мне.

— Понятно. И собственный астероид.

Зара добродушно улыбнулась.

— А это — после работы. Может не получиться, понимаю, но должен же у вас быть стимул стараться?

— Принято. По рукам?

— По рукам.

— Срок выполнения?

— Минимальный. Марсианский циклер прибудет через месяц. «Азатот» будет драться, но я не поручусь, что смогу отстоять Колонию. Хорошо бы вы закончили до того, как станет жарко.

— Невозможно, — Гвинед решительно мотнула головой. — Месяц — слишком мало. Мы говорим о принципиально новой разработке…