Давид Малкин - Король Давид

• Название: Король Давид
• Автор: Давид Малкин
• Издательство: Иврус
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999
• ISBN: 965-90104-7-2

---

– Доброе утро, Давид!

– Доброе утро и тебе! – ответил Давид, ещё не раскрыв глаза, но уже вскакивая на ноги.

Он просунул голову в прорезь рубахи, доходившей ему до колен, и поверх надел ещё одну. Вышел из комнаты. В длинном коридоре на полу спало человек десять воинов. Никто ещё не вставал. Так кто же сказал ему: «Доброе утро!»?

В радостном ожидании Давид вышел во двор.

В большом королевском доме все ещё спали, только несколько старых рабынь стояли на кухне возле печи. Давид некоторое время понаблюдал за работой женщин, готовивших утреннюю еду для всего населения дома – для многочисленных родственников короля, его слуг и рабов. Женщины пекли лепёшки на оливковом масле и раскладывали их на широких глиняных блюдах.

Днём свет в кухню проникал через отверстия в стенах, а в ночные часы её освещали несколько глиняных светильников да сама печь, топившаяся почти круглые сутки, – её тушили только, когда нужно было выгрести золу и на то короткое время, пока мальчики прочищали отверстие в потолке для отвода дыма. Сейчас от печи шёл сладкий запах сушёного инжира – значит, затевались пряники, любимое всеми лакомство.

Держа перед собой светильнички, на кухню прошли две девушки-рабыни, мывшие у колодца лук и чеснок, собранные во дворе дома. Опустив на пол плетёную корзину, они, по приказу старшей рабыни, отправились будить пастухов: подошло время кормить весь скот и доить овец, коз и коров.

Давид пересёк двор и вышел через ворота за невысокую стену. Ира бен-Икеш из отряда Героев уже ожидал его с двумя мулами у смоковницы. Под низко парящими звёздами было видно, как густо увешано плодами дерево. Ира стал трясти его и, набрав в горсть прохладных сладких ягод, отправлять их в рот. Давид присоединился к нему и некоторое время оба, почти не разжёвывая, глотали перезрелые смоквы. То же делали их мулы, подбирая губами ягоды с земли.

Насытясь, Давид и Ира двинулись в путь.

Восход застал их далеко в пустыне, позади уже не были видны ни Хеврон, ни окружавшие его горы. Вскоре они оказались над оазисом Эйн-Геди, ещё скрытым от глаз, но уже угадываемым по проблескам на горизонте Солёного моря, близ которого он находился. Перед началом спуска Давид и Ира остановили мулов и разглядывали тропу, круто сбегавшую к оазису. Среди чёрных потрескавшихся камней пробились белые и жёлтые купы шаронской розы, а над самой тропой парили колючие ветки, которые всадники должны были успевать отводить, чтобы не быть сброшенными на дно ущелья. Теперь уже ничего не будет зависеть от людей – только от мулов.

Надёжный – высокомерное и капризное животное, о котором говорили, что он тоскует и смеётся вместе с хозяином, Давидом, сразу начал спуск.

Мула, названного Надёжным, старейшины Хеврона подарили Давиду, когда он стал королём племени Иуда. Отец Надёжного, ездовой осёл, был первенцем у серебристой эфраимской ослицы. По древнему обычаю, первенца «выкупили», обменяв на ягнёнка. Так он попал в хозяйство к знатному биньяминиту, разводившему мулов, и тот скрестил осла с лошадью дамасской породы, прославленной безразличием к высоте гор и способностью ходить над самым обрывом по тропинке шириной в полторы ступни. Эти качества перешли от неё к мулу Надёжному. Он мог, не поскользнувшись на покрытых росой камнях, сбежать по тропинке, с которой только что скатилась в обрыв овца; не шелохнувшись, дождаться, пока пастух положит ещё дёргавшуюся овечью тушу поперёк его, мульей, спины, и без понукания вернуться на вершину. Хозяин, зажмурясь и держась за его хвост, двигался следом, не смея заглянуть в оставшуюся позади бездну.

Но и нрав – капризный и высокомерный – Надёжный унаследовал от своей матери-лошади. Никто не осмеливался погладить его или покормить с ладони. Если собирался караван на дальний базар, Надёжного следовало ставить только первым, иначе никакое битьё не могло сдвинуть его с места. Тут уже сказывался ослиный характер отца. Давид стал первым и единственным, кого Надёжный признавал, пусть не хозяином, но хотя бы равным себе. И этого было достаточно для верной службы. Надёжный повсюду сопровождал Давида, не участвуя, как шутили, только в жертвоприношениях. Рассказывали, будто видели, как Давид шептал что-то на ухо своему мулу, и они вместе смеялись.

В начале жизни мулёнок, подраставший на ферме в ожидании богатого покупателя, был приятным и милым животным. Вокруг него часто собирались крестьяне, обсуждая его стати и просто любуясь им. Приходили дети погладить его, посмотреть, как он пьёт и щиплет траву. Цвет шерсти у него менялся от почти белого летом до тёмно-серебряного зимой. Менялся, становясь всё более диким, и характер. Вскоре уже мало кто решался не то чтобы погладить – приблизиться к красавцу-мулу. Он лягал слуг, разливал принесённую ему воду, расшвыривал остатки корма по двору, и только сам определял, когда уходить в стойло, когда вставать и когда есть.

Имя своё он получил после начала обучения молодняка хождению с грузом по горным тропам. Тут ему не было равных. Остальные мулы выстраивались за ним, и с этой минуты каравану уже не нужны бывали погонщики.

Надёжный остановился, поднял голову, громко втянул ноздрями воздух и несколько раз икнул. Давид с Ирой догадались: рядом вода. Они осторожно спешились и раздвинули кусты с той стороны тропы, куда повернул морду Надёжный. В лунке на середине камня они увидели лужицу, непрерывно пополняемую ключом. Достав из мешков плошки, они наполнили их холодной, пахнущей травой водой, поднесли мулам, напились сами и обновили запасы во флягах. Двинулись дальше, рассчитывая до наступления зноя добраться до Эйн-Геди, где находился самый большой базар центрального Кнаана. Там они хотели сделать покупки, узнать новости, повидаться со знакомыми и расспросить, что изменилось на Плодородной Радуге со времени их последнего хождения по Приморскому и Королевскому трактам. С купцами передавались поручения и подарки, поздравления родственникам или наоборот, соболезнования и утешения. И всё это помимо торговых сделок и заключения союзов, ради чего и приходили в благословенный оазис Эйн-Геди караваны с Нила и Эфрата, с побережья и из Восточных пустынь. Для купцов это было место, где каждый сезон устанавливались цены на товары. По закупкам и продаже оценивалась мощь того или иного государства, выяснялось, скоро ли будет война или, напротив, долгожданное перемирие, какие собираются походы, окончились ли болезни скота в том или ином королевстве. На пути к Эйн-Геди и на его огромном базаре обучали молодых купцов и будущих проводников караванов.

Иудеи с детства привыкали к пустыне: спасались в её пещерах от ветра и дождя, охотились в оазисах, находили чужие следы и прятали свои, а, став после тринадцатилетия воинами, учились проводить и охранять караваны и снабжать их всем необходимым для перехода между оазисами. У иудеев не болели и не слепли к вечеру глаза от сверкания песков, от праотцев они унаследовали дар находить родники и колодцы в местах, где ничто не указывало на возможность выжить под злобным солнцем. Надвинув на лица платки, они направляли своих мулов, таких же неприхотливых и смелых, как их хозяева, и кратчайшим путём приводили караван в нужное место. Кочевники из Восточных пустынь, готовясь к нападению на богатых купцов Вавилона и Египта, приносили жертвы идолам, прося, чтобы караваны пришли в Кнаан со своей охраной, а не нанимали её из местных ивритских племён.

Острые пики скал перешли в округлые вершины гор, потом меловые холмы сменились песчаными, которым не видно было конца. Постепенно бежевый тон перешёл в розоватый с рыжими островками репейника, такого мелкого, что под ним едва хватало тени жукам. Когда солнце было уже за спинами всадников, на горизонте появились верхушки кустов. Теперь все птицы летели в одну сторону – к оазису Эйн-Геди.

Давид оставил Иру бен-Икеша с мулами в финиковой роще, а сам ушёл в горы и молился там над пропастью, покрытой обгорелыми камнями. Когда он вернулся, Ира готовил благодарственное жертвоприношение за благополучное окончание пути.

Давид посмотрел на друга, положил ему руку на плечо, сказал задумчиво:

– Смотри: и небо, и цветы, и камни – всё это создал Он! И мы – его подобие!.. Они привязали мулов в кустах над обрывом в ущелье. Прямо отсюда начинался базар.

Никто их здесь не знал, никто ни о чём не расспрашивал. Повсюду были разложены товары, рядом с ними виднелись привязанные к кустам навьюченные или уже разгруженные верблюды, а на камнях, на песке, на пнях и оголённых корнях сидели купцы со всего Кнаана и из дальних стран, о которых они охотно рассказывали покупателям.

Давид и Ира бен-Икеш разглядывали пёструю, разноязычную, шумную толпу и поражались: чего только нет на базаре в благодатном Эйн-Геди, где прозрачная, холодная даже в самый зной вода бьёт из-под земли, падает со скалы, стынет в колодцах и струится по каналам под кронами пальмовых рощ!