Роман Тус - Звериный футбол

• Название: Звериный футбол
• Автор: Роман Тус
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2010

Если вы не любите футбол как Гус Хиддинк, не помните как мы их 22 июня 2008 года, не ненавидите Златко Дедича, то на мониторе или под столом внизу есть корзина, бросьте это туда. Не читайте ни в коем случае!

---

— А где это мы?

— А ты у Фредрика спроси, вон он надувшийся рядом идет.

— Какой Фредрик? — наморщив лоб, переспросила Лида.

— А вот это мы уже у тебя спросить хотим. Где ты ночевала, с кем, что делала, и еще порядка ста вопросов нон стоп. Правда Лёня? — тот энергично закивал головой, показывая кулак жене. Лида обиженно засопела, но промолчала.

— Прямо пойдешь, х… найдешь. Налево пойдешь, хм налево тут вообще непонятно что написали на указателе. Направо пойдешь, коня потеряешь. У нас нет коня, так что мы пойдем направо.

— Куда поперлись? Я говорю направо. Какого черта, тут же написано на немецком налево пойдешь целку потеряешь, хотя вам то уже пофигу. Тпру лошадки американские — двое из «шведского дома» остановились, раздумывая над моим предложением. Затем развернулись и пошли в мою сторону.

— А кто это определил, что нам направо нужно, ты? Давайте проголосуем — предложила Лида.

— Всё расскажу — шепнул я Фредрику. Таким образом, избирательная комиссия неизвестного района г. Инбсрука с помощью компьютерной программы подсчитала количество голосов избирателей. Два против одного в мою пользу.

— Я тебе дома устрою — зашипела Лида на мужа.

— Угрозы в адрес избирателей зафиксированы на избирательном участке и будут отражены в протоколе — показал я язык шипящей.

Улицы становились больше и оживленней, если это можно сказать по отношению к такому маленькому городу как Инсбрук. Значит мы, то есть я, выбрали правильное направление, америкашки опять ошиблись. Пошли бы по их пути, точно в каком–нибудь Ираке оказались. В итоге труппа артистов захудалого цирка добралась до автобусной станции и до своего отеля.

День разгорался, самочувствие улучшалось с каждой новой струей холодного душа, льющегося на мою уже седую квадратную голову.

В дверь снова стучались. Какая настырная нация эти американские господа, у них там что по две печени выдают.

— Хрен вам а не Иран — крикнул я через дверь.

— Выходи алкаш, ужас что в городе творится. Надо срочно в Фан–зону выдвигаться.

— И это вы меня алкашом называете. Я шашлыки в домах не жарю и по ночам к шведским семьям не подкладываюсь — дайте хоть одеться, что мне голым идти. В коридоре сопели, держась за руки как дети, мои близкие и милые америкашки.

— Как дела Фредрик — сказал я одному из них.

— Хорошо, это вам не в шкафу спать — ответил он мне, показывая язык.

— Хочу заметить, что спать в шкафу это самое безобидное из того что вы там вытворяли.

— Вопрос спорный, шашлыки жарить на столе ты предложил — съязвила Лида.

— Не может быть — неуверенно ответил я, увлекая за собой к выходу неугомонную парочку.

Шведов в городе прибавилось еще тысяч на пятьдесят. Наша символика также чаще мелькала на этих желтых улочках. Ибрагимовичей было несказанно больше, но мы не сдавались.

Предлагаю вначале пойти в парк посидеть, развеяться, а не сразу заливать в топку, возражения не принимаются — топая в сторону парка, не оборачиваясь, бросил я. Сзади недовольно засопели дружки. Можно было и не говорить, куда идем мы с пятачком, и так понятно. Продравшись через кусок Фан–зоны, заполненный под завязку шведскими болельщиками, проскочив с трудом арку церкви мы остановились понаблюдать за музыкантами, по виду русскими, которые собирали аппаратуру.

— Это кто такие — спросил я у девушки, стоящей около сцены.

— Петр Налич — ответила благоговейно девица.

— Какой простите калич? — улыбнулся я.

— Ну что вы в самом деле, песню в интернете не слышали — гитар, гитар, гитар. Как же, какой к черту интернет, если сзади в предвкушении обеда и спиртного сопят звездно–полосатые с русским отливом.

— Гитар, гитар, гитар, кам ту май будуар — напела девица. Незатейливый мотив, этакий цыганский «бумер» Сереги. Вполне подходящая песня для вечерней тусовки на чемпионате Европы российских болельщиков.

— Чего встали хлопцы, сказал же в парк идем…Какие к черту днем песни. В парк на променад перед обедом. А засуетились, услышали знакомое слово обед и затряслись.

— Если я сейчас слово «трубы» назову — так вас вообще трясти будет. Горят трубы?

— Горят!

— Самому тяжело — но парк в первую очередь, не уподобляйтесь Борису Николаевичу, царь ведь не гулял совсем.

В парке по тропинкам прогуливались различные группы болельщиков с барабанами и без, с трубами и трещотками, в красных майках, белых майках, желтых майках, японцы с фотоаппаратами, размеренные австрийцы, несколько немцев, один товарищ в оранжевой майке голландской сборной, один господин в хорватской футболке, которого все русские болельщики бурно приветствовали, два моих дружка американца, я, уборщики парка, молодые мамы с детьми, куча турок. Гуляли с пол часа, любуясь возвышающимися горами и пытаясь определить место вчерашнего сабантуя, вглядываясь в горы, не видно ли там, в этом месте, вспышек полицейских мигалок. Я при этом еще и успевал обходить большие кроны деревьев, а то вдруг опять на голову что–нибудь упадет. Береженного бог бережет. Не упало, странно.

— Хозяин, обедать пора?

— Что за сарказм, Фредрик, зовите меня просто мастер.

— Лида, вы тоже хотите откушать лобстеров с фуа–гра?

— Я и перловку могу с пивом — хриплым голосом заявила мадам.

— А что у вас в Америке культивируется перловка. Убейте меня, но не видел я что–то в Мак — Дональдсе гамбургера с перловкой.

— Очень смешно, надоели вы мне, идите за мной идиоты — Лида решительно зашагала к выходу из парка.

— Что остается делать, когда девушка просит. Фредрик за мной, давай шевели батонами алкаш.

— Сам алкаш, а я просто выпиваю за здоровье, и не Фредрик я никакой — хмыкнул Леонид.

— Фредрик, Фредрик, а вот здоровье твое вызывает определенные опасения, пить меньше надо.

— И это мне ты говоришь? — догоняя жену, крикнул поклонник шашлыка.

Снова отправимся в наше место, или для приличия сходим в какое–нибудь другое — умозаключил я, рассматривая как две группы болельщиков — шведские и почему–то итальянские играют около парка на импровизированной площадке для мини футбола.

Снова — ответили демоны.

— Краткость сестра таланта, хотя к вам это не относится.

В нашей жизни ничего не меняется, так мне говорил друг, когда мы посылали его за одной бутылкой, а он приносил сразу три, чтобы не бегать еще раз.

Вообще человек привязывается к определенному месту. Вот сколько помню своего друга Константина, так тот когда напьется, хоть к подъезду его дома подводи, хоть в лифт заводи, хоть в дверь позвони, а все равно проснется на своей любимой скамейке около подъезда.

Или все тот же Коко, как называет его сын, в деревне в том же состоянии всегда засыпает на поддоне около печки. Вот как человека тянет на насиженные места. И этих вот двух, только что вставших на две ноги, питекантропов тянуло в то же место — любимый Элферхаус. Каюсь и меня тянет, так что ничем особенным я от них не отличаюсь, но борюсь с собой, пробую изменить жизнь, бросить пить, поменять насиженные места, явки и пароли, глотнуть свежего воздуха, а не того о чем вы подумали.

— Не толкайся — полетев на землю, завопил я Фредрику — Леониду — мешаешь мне думать, смотри куда прешь алкоголик. Где–то сбоку звякнуло разбитое стекло, наверно наши болельщики веселятся.

— Я не хотел, засмотрелся на герб — подняв голову вверх ответил мне Леня, смотря как в верхней части их рейхстага гордо реял двухголовый орел с гербом города.

— Ну ладно, простим вас на первый раз, но смотри я в гневе страшен — приняв руку товарища, поднялся я.

— Я домой дорогу так не знаю, как до этого Инсбрукского штаба — ворчал я, напоминая при этом старую бабку — и вообще я капучино возьму — неуверенно закончил мысль.

— И мы капучино — еще более неуверенно ответила Лида.

Фредрик сразу решил промолчать, понимая, чем все это может закончиться. Вообще, если я человек привычный, то на горизонте моих американских друзей уже вовсю маячит больничная палата с капельницей для промывания печени.

Кто помнит, когда последний русский человек смотрел какое–нибудь спортивное мероприятие на сухую. Был ли вообще такой человек? И где тогда стоит ему памятник.

Как все это начинается, применительно к нашему многострадальному футболу. Ты всегда веришь, что сегодня наша сборная под руководством очередного доморощенного специалиста с усами или без, с петушком или с лысиной, уходящего во время матча, или нервно курящего, выиграет. Я начинаю верить, что были люди, которые не пили при просмотре нашей сборной, года этак до 1960, возможно и в 1988 не пили, но там был Лобановский. А потом наступили черные времена. В дело шло всё — водка, пиво, медовуха, коктейли, сивуха, самогон, сами игроки при этом не отставали вовсю раскуривая кальян, запивая его виски.