Алина Борисова - По ту сторону Бездны[СИ]

• Название: По ту сторону Бездны[СИ]
• Автор: Алина Борисова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Если свои стали для тебя чужими — сможет ли чужой стать своим? Если друг стал тебе врагом — сможет ли враг стать другом? Если твоя мать не узнает тебя в лицо — назовешь ли ты матерью чужую женщину? Если тебе отказали в праве быть человеком — сможешь ли ты хотя бы выжить?..

---

Домой мы летели в молчании, и я никак не могла отделаться от мысли: а остановила бы нас Сериэнта, если бы на ее вопрос я дала другой ответ? Любой другой?

Глава 2. Работа

Первого сентября, как известно, праздник. Вот только я никогда не видела тех, кто его празднует. Зато не раз видела тех, кто печально говорит «ох!». Вот и Варька говорила «ох!», бросая в портфель чистые тетрадки и набивая пенал карандашами. Бедные школьники, и всего–то три месяца у них каникулы, как не пожалеть!

Сама я ужасно нервничала, готовясь к первому учебному дню. Потому как для меня это был еще и первый рабочий день. И работодатель известен, и место знакомое, и суть работы в общих чертах ясна. Вот только…

Анхена я не видела с того дня, как он возил меня к Сериэнте. Тогда он молча довез меня до дома, выгрузил рюкзаки нам на балкон, и улетел, растаяв в небе красной искоркой. Думать о том, что было и о том, чего едва не было, до сих пор не хотелось. Потому что я все равно не смогу решить, что это: его искренние чувства ко мне или его очередной «смелый эксперимент»? А уж его попытку целенаправленно бросить меня на грань жизни и смерти, в призрачной надежде, что меня спасут…вынуждены будут спасти…и улучшить…старалась не комментировать даже мысленно. Мне с ним еще работать как–то вместе.

Петька поправлялся, и вроде даже не очень переживал по поводу шрамов. Он ощущал себя теперь настоящим охотником, убившим своего первого медведя. О том, что это был не медведь, а медведица, защищавшая своих медвежат, как–то не уточнялось. Как и о судьбе медвежат. Но это при беседе с людьми, от охоты далекими. При беседе же с охотниками — наоборот, подчеркивалось. Охотники — они иначе мир видят. Главное это победа. И доказательства того, что битва была нелегкой. А разъяренная медведица — это вам не шутки.

Первого числа пришла на работу даже раньше назначенного времени. Видимо, с перепуга. К счастью, Анхен уже тоже был, а то стояла бы я под дверью и выглядела крайне глупо. Не Анхен, конечно. Светлейший Анхенаридит во всей своей вампирской красе. И понеслось.

— А что, ничего приличней у тебя не было? Лара, мне все равно, как ты ходишь в свободное время, но сейчас ты официальное лицо!

— Простите, куратор, но президентский портной на меня не шьет.

— А зря. Но в магазинах готового платья тоже можно найти немало достойной одежды.

— Достойная одежда, как правило, стоит достойных денег, а ближайшая зарплата у меня, если не ошибаюсь, двадцать первого.

— Не прибедняйся. Маму с папой пока тоже с работы не выгнали. Далее. Что у тебя в ушах?

— Серьги.

— Пластмассовые?

— Это бижутерия.

— Это дешевка. Серьги должны быть неброские, но золотые.

— Я не заработала еще на золотые.

— Хорошо, считай, заработала, — он достает из кармана бумажник, не глядя вынимает из него наличность и всучает мне.

— Я не возьму!

— Возьмешь. И чтоб отговорок, что тебе на что–то не хватает денег, я больше не слышал. Ногти почему не накрашены? На лак тоже не накопила?

— Я не люблю красить ногти.

— Придется полюбить. Твои руки на виду, значит должны быть ухоженными. И не черни так страшно глаза, достаточно просто накрасить ресницы.

— Может, ты меня просто уволишь?

— Нет, буду воспитывать. Сейчас мы с тобой идем в Зал на Посвящение в студенты.

— Я там зачем?

— Меня развлекать. Лариса, если я говорю, что что–то надо делать, ты это берешь и делаешь. Без пререканий и дурацких вопросов.

— Мне плохо в этом Зале.

— Тебе везде плохо. Мне на луну тебя отправить? Идем, времени уже нет.

Идем. Благо, идти далеко, светлейший начальник может продолжать свои поучения и по дороге.

— Просто сядешь в Зале, и будешь сидеть. Хочу взглянуть, как на тебя все это действует. Постарайся сама спокойно разобраться в ощущениях. Что именно ты видишь, слышишь, чувствуешь. Старайся не вникать в то, что конкретно я говорю. Только ощущения. Если действительно станет плохо — закружится голова, возникнет тошнота и тому подобное — выходи. Но именно физически плохо, а не потому, что тебе смысл фразы какой не понравился.

— Зачем тебе все это?

— Ларис, если ты собираешься жить в этой стране, надо учиться жить по ее правилам. Даже если эти правила негласны и тебя не устраивают. А для этого надо точно знать — что ты можешь, а чего нет.

— Тебе просто нравится меня мучить. В рамках очередного эксперимента.

— Да не мучаю я тебя, когда ж ты это поймешь?!

— На нас люди смотрят, куратор, а вы забыли натянуть всепрощающую улыбку Великого и Мудрого.

— Я тебя отечески поучаю.

— Так вы теперь в отцы мне записываетесь? У вас отцы всегда с дочерями на травке валяются?

— Нет, только при наличии взаимной симпатии. Что–то еще о вампирских обычаях?

— Да нет, на сегодня спасибо, хватит.

Мы подходим к Залу.

— А вот теперь улыбка. Тебе тоже, кстати, не помешает.

У меня выходит кривовато. Еще бы, после устроенной на ровном месте выволочки, да в ожидании предстоящего мероприятия. Ладно, все не голодных вампиров ублажать, пересижу как–нибудь. Ну а светлейший Анхенаридит стал воистину светел, доброжелателен, обаятелен, прекрасен! Живое воплощение всепонимающей вампирской любви и неземного великолепия. И зачем ему Зачарованный Зал, он и так любого зачарует!

Он застревает при входе, здороваясь и раскланиваясь, я прохожу в Зал и пытаюсь отыскать местечко поближе к выходу. Но первые ряды все заняты. Еще бы, все ждут вампира, возможно, первого в своей жизни, и жаждут разглядеть его поближе. Ну, или чтоб он их разглядел.

Наконец с краю, ряду в шестом нахожу незанятый кусочек скамейки.

— Можно? — интересуюсь у сидящей там девчонки.

— Да, конечно, садись, — она оживляется. — Меня, кстати, Катя зовут. А тебя?

— Лариса.

— Здорово, что мы здесь будем учиться, правда? Знаешь, я до последнего не верила, что пройду. А ты легко поступила?

— Да нет, не очень, — кажется, меня приняли за первокурсницу.

В Зал, в компании пары профессоров, входит Анхен. Целует в щечку Еву, поднявшуюся со своего места ему навстречу, полуобняв ее за плечи что–то недолго с ней обсуждает, затем проходит и занимает свое место в президиуме. Зал, как–то не сразу, но в какой–то момент завороженно замирает, провожая его глазами.

— Ой, это же… — шепчет взволнованно Катя, — это же настоящий вампир, смотри, смотри!

Этот? Этот не настоящий, очень хочется ответить мне, это он так прикидывается. Но отвечаю корректно:

— Это наш куратор. А светлейшая дама, с которой он столь нежно обнимается, — декан.

— Как он может ее целовать, она же старая, — неприязненно сообщает мне новая подружка. Даже как–то обидно за Еву становится. Она не старая, она пожилая, и выглядит в свои шестьдесят с лишним — дай светоч каждому.

— Ну, по возрасту–то все ему ближе. Он у нас вроде тоже — не молоденький, — не смогла удержаться от шпильки. Интересно, а он нас отсюда слышит?

Гул. Ближайшая сиреневая панель напряженно вибрирует. Бездна, как я умудрилась сесть прямо под этим вампирским кошмаром? Но светлейший куратор вроде молчит? Ага, и посматривает на меня с легкой усмешкой. То есть это лично мне приветик? Чтоб лишнего не болтала? Отвечаю максимально вежливой улыбкой и чуть склоняю голову в поклоне. Великий чуть приподнимает одну бровь. Интересуется результатом воздействия? Чуть пожимаю плечами. Ну вибрирует. Жить можно.

— Такое чувство, что он смотрит прямо на меня, — взволнованно шепчет Катя.

— Просто в зал. Я думаю, тут многим так кажется. Просто очень хочется, чтоб так оно и было, вот и мерещится.

Меж тем светлейшая Ева поднимается за кафедру и открывает собрание.

— Интересно, а он со студентками знакомится? — Катю мало заинтересовала Ева.

— Только в экстренных случаях на голодный желудок.

Панель надо мной снова гулко завибрировала. Вот и ясно, кто у нас еще декана не слушает. Интересно, а она одна вибрирует, или это я только ближайшую слышу? Начала оглядываться, присматриваясь к другим панелям. От них вроде ничего. Или уже вообще ничего не гудит? Взглянула на вампира. Вновь вопросительно приподнятая бровь. Тихонько киваю на ближайшую панель и поднимаю указательный палец: одна? Он опускает глаза: да.

— Ты что, никогда не хотела познакомиться с вампиром? — не может успокоиться Катя. Вот не повезло ж с соседкой. Интересно, а во время Его речи она тоже будет болтать?

— Подруга моя хотела. Очень сильно.

— И что?

— И познакомилась.

— Счастливая. И как ей?

— Мне говорили, что понравилось. Но они могли перепутать. Подозреваю, что больше понравилось им.

— Кому им? — не понимает Катя. — А подруга что говорит?

— А подруга ничего уже не говорит, ее ж за Бездну забрали, а оттуда даже писем не присылают.