Надежда Чеснокова - Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века

• Название: Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века
• Автор: Надежда Чеснокова
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91674-112-4

Середина XVII в. – один из наиболее ярких периодов отношений Христианского Востока и Российского государства. В это время, с одной стороны, укрепились позиции Московского царства в регионах Юго-Восточной Европы, Ближнего Востока и Северной Африки, находившихся под властью османских завоевателей, с другой – отчетливо проявилось влияние греческой культуры на внутри– и внешнеполитическую жизнь России. В работе исследуются значительный пласт неопубликованных архивных документов, которые позволяют оценить по-новому существующие в науке представления о различных аспектах политического и культурного взаимодействия русского правительства и православных народов Османской империи. Книга адресована историкам, историкам искусств и специалистам в области греческо-русских связей XVII в.

---

В процессе исследования преобразований русской церкви и государства ученый пришел к выводам, которые существенно отличались от концепций, господствовавших в ту пору в официальной российской историографии. Современники поставили в вину Н. Ф. Каптереву критическую оценку деятельности патриарха Никона, негативное отношение к представителям Восточной церкви и их роли в русской политической, духовной и культурной жизни[84]. Но даже критики Н. Ф. Каптерева отмечали, что он практически заново создал обширную и важную отрасль отечественной исторической науки[85].

Творческое наследие Н. Ф. Каптерева сохраняет свое научное значение и сегодня. Его работы переиздаются. Обращение к трудам Н. Ф. Каптерева является непременным условием для новейшего изучения истории православного Востока, несмотря на то, что ряд оценок ученого в настоящее время пересматривается и корректируется с учетом дальнейшего освоения архивных документов. Особенно пристально рассматриваются вопросы об исторической закономерности и взаимной заинтересованности в контактах восточных патриархатов и правительства России в XVI–XVIII вв. Круг научных проблем, поставленных в работах Н. Ф. Каптерева, является для современных ученых масштабной исследовательской программой[86]. После Н. Ф. Каптерева (ум. в 1918 г.) история изучения Христианского Востока была прервана на многие десятилетия.

Возрождение интереса к этой теме произошло уже в наше время и связано с работами, посвященными исследованию документов Посольского приказа (Н. М. Рогожин, Б. А. Фонкич)[87], а также с изучением греческих документов и рукописей в России (Б. Л. Фонкич)[88]. В последние годы появились новые исследования и публикации документов Посольского приказа, в том числе и источников по греческо-русским связям (С. М. Каштанов, Н. М. Рогожин, Б. Л. Фонкич, С. Н. Кистерев, Л. А. Тимошина, Н. П. Чеснокова)[89].

В центре внимания отечественных исследователей оказались политические и церковные контакты русского правительства и восточных православных кафедр, особенно в 40—50-х гг. XVII в. (Б. Н. Флоря,

B. Г. Ченцова)[90], роль России в странах Восточной Европы и Ближнего Востока (И. П. Медведев, К. А. Панченко, Н. П. Чеснокова, Ю. А. Пятницкий)[91], русско-греческие культурные отношения (Б. А. Фонкич, А. И. Рогов)[92].

Самостоятельным направлением стало изучение реликвий, попавших из различных православных центров Османской империи в Россию в раннее Новое время. Интерес к этой проблеме особенно усилился в связи с 2000-летием христианства. По истории чудотворных икон, мощей святых и других реликвий вышло большое число разнообразных исследований. Они касались не только культа святых, но и связанной с ними литературной традиции (О. А. Белоброва, А. А. Турилов, А. М. Крюков)[93]. Вновь после Н. Ф. Каптерева историки обратились к теме перемещения реликвий с православного Востока ко двору царя Алексея Михайловича. В связи с появлением в России многочисленных поствизантийских икон исследовался вопрос о греческом влиянии на русскую иконографию XVII в.[94]

Б. А. Фонкич дал подробный очерк переноса в Москву икон Иверской и Влахернской Богоматери, главы Григория Богослова, Животворящего Креста Господня и главы Иоанна Златоуста по материалам Посольского приказа[95]. Он привел тексты документов, свидетельствующих о появлении прославленных реликвий в России, существенно дополнив сведения историков XIX в. Позднее Б. Л. Фонкич еще раз обратился к истории привоза в Москву иконы Богоматери Иверской[96]. В новой публикации помимо русских документов даны греческие грамоты кафигумена Иверского монастыря Иезекииля московскому патриарху Филарету (1627 г.), архимандрита того же монастыря Пахомия царю Алексею Михайловичу (1648 г.) и архимандриту московского Новоспасского монастыря Никону (1648 г.). В 2005 г. им были опубликованы греческие документы, связанные с переносом в Россию иконы Богоматери Влахернской[97].

Новое обращение к архивным источникам дает возможность и новых интерпретаций, казалось бы, хорошо известных событий. В. Г. Ченцова, изучив греческие грамоты, связанные с появлением образа Портаитиссы в Москве в 1648 г., предположила, что они могли быть составлены не на Афоне, а в одном из метохов Иверского монастыря в Дунайских княжествах. Исследовательница полагает, что привоз иконы был инспирирован сторонниками контактов с греческим духовенством, в том числе И. Д. Милославским. Автор высказала также предположение, что иконописец, создавший образ, происходил из молдавского (ныне румынского) г. Романа, центра епископии[98]. Книга В. Г. Ченцовой, главное достоинство которой, на наш взгляд, заключается в комплексном изучении архивных документов, прежде всего греческих грамот, будет рассмотрена нами при подготовке к печати материалов по Своду восточнохристианских реликвий в России. Первые отклики на монографию В. Г. Ченцовой уже появились[99]. В. Г. Ченцова предложила также новое истолкование документов, имеющих отношение к привозу в Россию Влахернской иконы Богоматери[100].

История реликвий, связанных с образом Спасителя, была одной из тем XX Международного конгресса византинистов (Париж, 2001 г.). Она нашла отражение в коллективном труде «Византия и реликвии Христа»[101]. В ней собраны исследования К. Манго, П. Магдалино, X. Кляйна, Дж. Маджески и др., касающиеся культа реликвий в Византии и их судьбы после захвата Константинополя крестоносцами. И хотя проблематика круглого стола ограничивалась судьбой Страстных реликвий в Средние века, представленные в сборнике исследования помогают в изучении христианских святынь на русской почве, так как в XVI–XVII вв. Россия осваивала священное наследие Восточно-Римской империи приблизительно так же, как это происходило в Западной Европе несколькими столетиями ранее. И. Тире принадлежит одна из немногих работ зарубежных авторов по письменным и иконографическим памятникам о почитании в России Честного Креста и его рецепции в столице и на периферии[102].

Значительное место в современной отечественной и зарубежной историографии занимают и труды историков искусства, посвященные восточнохристианским реликвиям. Вышли в свет материалы научных конференций, каталоги выставок[103] и исследования как отдельных памятников, так и целого комплекса сакральных предметов византийской и поствизантийской эпохи в России[104]. Особой темой для историков искусства стала история изображения святынь. Реликвию как иконный образ рассмотрел А. М. Лидов[105]. Были изучены мозаичная композиция XII в. «Встреча святых мощей» в соборе Сан-Марко в Венеции[106], образ ризы Богоматери на иконах, кровле ковчегов и энколпионах[107], эмблемы страстей Христовых[108], а также «исторические изображения» реликвий[109]. К изображению святыни специалисты относят и свод богородичных икон[110].

Зарубежные специалисты чаще своих российских коллег обращаются не только к конкретным сакральным памятникам, истории возникновения культа святых, но и их влиянию на политическую идеологию. Они рассматривают реликвии как важный элемент в формировании представлений о государственности и идее национального единства в средневековом и постсредневеком обществе[111]. В работе Хр. Мальтезу, посвященной святыням венецианской греческой колонии, поставлен важный вопрос о роли, которую они сыграли в формировании национального самосознания греков и в сохранении ими идеи государственности. Автор пишет также о влиянии христианских реликвий на создание политической доктрины Венецианской республики. В результате IV крестового похода Венеция приобрела «золотой крест, который принадлежал Константину Великому, и включал в себя часть Древа Честного», фрагмент главы Иоанна Крестителя и множество других сакральных предметов[112]. Реликвии византийских императоров послужили основанием для создания образа Республики св. Марка как Нового Рима.

В ряде работ историков анализируется психология греческого общества середины XVI–XVII вв., фиксируется развитие прозападных и прорусских настроений. Большую роль в сохранении надежды на освобождение греческого народа от иноземного ига играли пророчества, бытовавшие еще в Византийской империи. Особый интерес представляют публикации источников и исследования, в которых отражается восприятие греками

Московского царства и его роли в освобождении православных от власти Османской империи[113].

В отечественной историографии предметом специального исследования вновь становятся основные положения концепции высшей власти в Московском царстве XVII столетия. Традиционно они связывались авторами с различными аспектами теории «Москва – Третий Рим». Такой точки зрения придерживались, например, В. О. Ключевский, Н. Ф. Каптерев и др.[114] В последние десятилетия политическую мысль Русского государства в XVI в. изучала Н. В. Синицына. Она отметила наиболее существенные черты государственной доктрины и последующего столетия. Автор полагает, что новый комплекс идей, внешне похожий на теорию «Москва – Третий Рим», отличался от нее по существу. Обладая отчетливо выраженным внешнеполитическим характером, он обосновывал возросшую роль России и русского царя в православном мире, утверждал значение духовного наследия христианского Востока и древних христианских святынь, переносимых в Москву, сохранение чистоты греческого православия[115].