Уильям Тенн - Миры Уильяма Тенна - Том 01

• Название: Миры Уильяма Тенна - Том 01
• Автор: Уильям Тенн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-302-1

---

Ирвингу становилось все страшнее и страшнее, и от этого пот заливал его еще обильнее, а запах все больше распространялся по улицам.

Вернувшись домой, он первым делом встанет под душ и как следует, мылом и мочалкой, смоет с тела проклятую гадость. Но сделать это надо быстро.

Такси резко остановилось, взвизгнув тормозами.

— Приехали, мистер. Дальше проехать не могу. Там то ли бунт, то ли еще что-то.

Рассчитавшись с таксистом, Боммер посмотрел вперед и едва не зажмурился. Улица была черна от женщин.

Флакон с лосьоном после бритья! На распылителе осталось немного содержимого, и испарения просочились на улицу. Флакон был почти полон, так что притяжение запаха оказалось весьма сильным. Но если всего лишь легкая утечка способна натворить такое...

Женщины стояли на улице, во дворе и в переулке, обратив лица на окно его комнаты, словно собаки, делающие стойку на опоссума. Они были очень терпеливы и очень спокойны, но время от времени кто-то вздыхал, а остальные подхватывали вздох, и тогда он звучал не слабее разрыва снаряда.

— Знаете что, — обратился он к таксисту. — Подождите меня. Возможно, я вернусь.

— Этого я обещать не могу. Не нравится мне эта толпа.

Ирвинг Боммер натянул на голову пиджак и побежал ко

входу. Женские лица — удивленные и счастливые — начали поворачиваться к нему.

— Это он! — услышал он хрипловатый голос миссис Нэгенбек. — Это наш чудесный Ирвинг Боммер!

— Он! Он! — подхватила цыганка. — Наш красавчик!

— Дайте пройти! — взревел Ирвинг. — Прочь с дороги!

Женщины неохотно расступились, освобождая для него

проход. Он распахнул входную дверь как раз в тот момент, когда преследовавшие его машины с ревом выскочили из-за угла.

Женщины толпились в вестибюле, гостиной и столовой, женщины стояли на лестнице, ведущей к его комнате. Он протолкался мимо них, мимо их обожающих глаз и мучительных поглаживаний, сунул ключ в замок, открыл дверь и заперся изнутри.

— Думай, думай. — Он похлопал себя по голове покрасневшей рукой. Просто мытья окажется недостаточно, потому что флакон с лосьоном после бритья будет и дальше распространять свое жуткое содержимое. Вылить его в раковину? Тогда оно смешается с водой и разбавится еще больше. А вдруг на него начнут бросаться самки обитающих в канализации крыс? Нет, зелье надо уничтожить. Но как? Как?

В подвале есть печь. Лосьон сделан на спирту, а спирт горит. Сжечь зелье, а затем быстро вымыться, и не каким-то жалким мылом, а чем-нибудь по-настоящему эффективным — щелоком, а то и серной кислотой. Печь в подвале!

Ирвинг сунул флакон под мышку, как футбольный мяч. На улице ревели сотни автомобильных клаксонов, а тысячи женских голосов бормотали и распевали о своей любви к нему. Где-то далеко и очень слабо слышались сирены полицейских и их изумленные голоса — они пытались сдвинуть с места нечто, твердо решившее не отступать ни на шаг.

Едва открыв дверь, он осознал, что совершил ошибку. Женщины хлынули в комнату — противостоять комбинации из запаха смешавшегося с потом зелья и эманаций из флакона оказалась абсолютно невозможно.

— Назад! — гаркнул он. — Все назад! Я иду вниз!

Женщины расступились, но медленнее и неохотнее, чем

прежде. Ирвинг стал проталкиваться к лестнице, дергаясь и извиваясь всякий раз, когда к нему протягивалась нежная рука.

— Освободите лестницу, черт бы вас побрал, освободите лестницу!

Кто-то уступал ему дорогу, кто-то нет, но все же теперь он мог пройти вниз. Крепко сжимая флакон, Ирвинг ступил на лестницу. Совсем юная девушка, почти девочка, с любовью протянула к нему руки. Боммер дернулся в сторону, и его правая нога, к несчастью, соскользнула со ступеньки. Ирвинг пошатнулся, его тело качнулось вперед, с трудом удерживая равновесие. Седая матрона принялась поглаживать его спину, и он выгнул спину дугой.

Слишком далеко. Он упал, а флакон выскользнул из его вспотевших ладоней.

Прокатившись по ступенькам, он больно порезался о разбитый флакон и сразу ощутил, как намокла его грудь.

Ирвинг поднял голову и успел издать лишь один-единственный вопль. Его затопила волна страстных, обожающих и полных экстаза женщин.

Вот почему вместо него на кладбище «Белая ива» похоронили рулон заляпанного кровью линолеума. А возвышающийся над его могилой огромный памятник возведен на деньги, с энтузиазмом собранные по подписке всего за час.

Флирглефлип

Да, да, я все знаю. Очень маловероятно, что это послание дойдет до тебя за те годы, что ты еще проживешь, преисполненный самодовольства, но если все же что-нибудь, какое-нибудь событие — скажем, неожиданная аномалия атмосферного давления — вынесет эти листки на поверхность, то я хочу, чтобы Томас Альва Бандерлинг знал: я считаю его самым надутым, гипертрофированным, уникальным болваном в истории человечества.

Разумеется, за исключением себя.

Когда я вспоминаю, как был счастлив, перебирая свою коллекцию доликов и спиндфаров, как замечательно продвигалось написание моей статьи «Гллианское происхождение флирг-структуры позднего пегаса»... когда я вспоминаю это блаженство, но сразу же припоминаю и о грязной, отвратительной нищете моей нынешней профессии, то мое мнение о Бандерлинге становится несколько неакадемическим. И есть ли у меня теперь хоть какая-то надежда вернуться в кремовые башни Института, возвышающиеся в своей пластиковой красоте над загаженной почвой Манхэттена?

Мне нравится вспоминать то радостное возбуждение ученого, которое я испытал в тот день, когда мы, члены Девятнадцатой полевой экспедиции, вернулись с Марса, привезя с раскопок Гллиана полный корабль панфоргов. Мне нравится вспоминать о том, как я с восхищением заново обдумывал проблемы, так и оставшиеся нерешенными, когда мне предложили участие в экспедиции. А Бандерлинг и его гадкий подавитель излучения? Да я в ту ночь вообще впервые по-настоящему заметил его существование!

— Тертон, — внезапно спросил он, когда его озабоченное лицо появилось на экране моего беноскопа. — Тертон, вы можете зайти на минутку в мою лабораторию? Мне нужна еще пара рук.

Я был поражен. Если не считать случайных встреч на институтских ассамблеях, мы с Бандерлингом практически не общались. А еще поразительнее оказалось то обстоятельство, что Младший Исследователь позвал для чисто механической и неквалифицированной помощи Полного Исследователя, работающего в совершенно другой области.

— Разве вы не можете вызвать лабтеха или робота? — спросил я.

— Все лабтехи уже ушли. Мы сейчас в Институте совсем одни. День рождения Ганди, сами понимаете. А своему роботу я велел упаковаться еще два часа назад, когда решил, что скоро уйду.

— Ладно, — вздохнул я, вешая на шею и флирглефлип, и долик, который я с его помощью исследовал. Войдя в беноскоп и подергав ожерелье в нужном месте, чтобы настроить его на перемещение в противоположное крыло Института, я уже почти перестал удивляться странности просьбы Бандерлинга.

Видите ли, долик, над которым я работал, представлял собой так называемую Дилемму Тамце — совершенно восхитительную загадку. Большинство моих коллег были склонны согласиться с мнением Гурхейзера, высказанным более пятидесяти лет назад, когда он нашел этот долик в Тамце. Гурхейзер заявил, что этот предмет не может быть доликом, потому что в нем отсутствует флирг-структура, но также не может быть и спиндфаром из-за присутствия в нем следовых количеств флирга. Следовательно, это сознательно созданный парадокс, и поэтому он должен классифицироваться как панфорг. Но, опять-таки, панфорг по определению не может существовать в Тамце...

Я задумался и вновь позабыл о реакции слушателей на эту проблему. Ах, если бы она оказалась иной, хотя бы по этому единственному вопросу... Как бы то ни было, выйдя из беноскопа в лаборатории Бандерлинга, я все еще размышлял о Дилемме Тамце. Психологически я был совершенно не подготовлен сделать из его нервозности очевидные заключения. Но даже если бы я их и сделал, то кто мог ожидать столь безумного поведения от Младшего Исследователя?

— Спасибо, Тертон, — кивнул он, и на его ожерелье звякнули побрякушки, которые физики считают необходимым носить постоянно. — Возьмите, пожалуйста, этот длинный стержень с поворотного столика и прижмитесь спиной к решетке. Вот так, правильно.

Нервно покусывая костяшки пальцев правой руки, он левой рукой щелкнул переключателем и замкнул реле. Затем повернул какое-то колесико на несколько делений, с сомнением нахмурился и вернул колесико в прежнее положение.

Находящийся передо мной поворотный столик — похожая на колесо конструкция, у которой вместо спиц были катушки резисторов, насаженная вместо оси на огромную мезотронную трубку — слегка засветился и стал медленно вращаться. Прижатая к моим лопаткам решетка слегка завибрировала.