Мариша Пессл - Ночное кино

• Название: Ночное кино
• Автор: Мариша Пессл
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-11607-8

Культовый кинорежиссер Станислас Кордова не появлялся на публике больше тридцати лет. Вот уже четверть века его фильмы не выходили в широкий прокат, демонстрируясь лишь на тайных просмотрах, известных как «ночное кино».

Для своих многочисленных фанатов он человек-загадка.

Для журналиста Скотта Макгрэта – враг номер один.

А для юной пианистки-виртуоза Александры – отец.

Дождливой октябрьской ночью тело Александры находят на заброшенном манхэттенском складе. Полицейский вердикт гласит: самоубийство. И это отнюдь не первая смерть в истории семьи Кордовы – династии, на которую будто наложено проклятие.

Макгрэт уверен, что это не просто совпадение. Влекомый жаждой мести и ненасытной тягой к истине, он оказывается втянут в зыбкий, гипнотический мир, где все чего-то боятся и всё не то, чем кажется.

Когда-то Макгрэт уже пытался вывести Кордову на чистую воду – и поплатился за это рухнувшей карьерой, расстроившимся браком. Теперь же он рискует самим рассудком.

Впервые на русском – своего рода римейк культовой «Киномании» Теодора Рошака, будто вышедший из-под коллективного пера Стивена Кинга, Гиллиан Флинн и Стига Ларссона.

---

Значит, Александра следила за мной. Других разумных объяснений нет. После отцовского иска она про меня знала. Отыскала меня, вполне вероятно, хотела чем-то поделиться, что-то рассказать об отце – в голове тотчас всплыли зловещие слова «Джона», «он что-то делает с детьми», – но не собралась с духом.

Впрочем, судя по истории Хоппера, застенчивость – едва ли ключевая черта Александриного характера. Совсем наоборот.

Вернусь-ка я на Перри-стрит. Для начала договорюсь о поездке в «Брайарвуд», разузнаю, как там жилось Александре. И пора проверить адрес «Черной доски», стибренный с Бекманова компьютера.

Я подхватил пакет с эмблемой «Цельных продуктов» и вышел из кафе. Вылезло солнце, забрызгало светом торопливые машины на Одиннадцатой авеню. И отнюдь не рассеяло моей тревоги, ибо в лицо мне смотрел пугающий непреложный факт: красное пальто, кровавый стежок на ткани ночи, напоследок явился мне вновь.

Он у меня в руках.

14

Наутро, за час до поездки на север в «Брайарвуд», я варил в кухне свежий кофе, и тут в квартиру постучались.

Я вышел в прихожую и посмотрел в глазок.

Под дверью стояла Нора Халлидей.

Черт ее знает, как она выяснила, где я живу; впрочем – точно, твою ж мать, во «Временах года» я дал ей визитку, там был адрес. Кто-то, видимо, впустил ее в подъезд. Я решил было прикинуться, будто меня нет дома, но она снова постучала, а старые половицы скрипят на каждом шагу – Норе слышно, что я стою за дверью.

Я открыл. Мне предстала Нора в узком жакете черной шерсти, с воротником из страусовых перьев, в черных колготках, сапогах и нейлоновой мини-юбке цвета зебры. Больше всего смахивало на костюм фигуристки с Олимпийских игр в Лиллехаммере. Нора явилась без пакетов, только с серой кожаной сумкой, а волосы заплела в две косы и обернула вокруг головы.

– Привет, – сказал я.

– Привет!

– Вы что тут делаете?

– Я готова работать.

– Сейчас восемь утра.

Она ногтем поковыряла какую-то корку на подоле жакета.

– Ну да, я подумала, от меня будет польза, если вам захочется вслух порассуждать и нужен слушатель.

Я едва не велел ей приходить завтра – тогда, ясное дело, сегодня придется переехать или просить помощи в программе защиты свидетелей, – но вспомнил Хопперово наблюдение, что девчонке негде жить. Если приглядеться – и впрямь бледная и слегка вымотанная.

– Кофе хотите?

Она просияла:

– Еще бы!

– Я скоро уеду на встречу, так что давайте недолго.

– Без проблем.

– Что это на вас такое? – спросил я, ведя ее через прихожую в гостиную. – Мама-то вам позволяет так одеваться?

– Вполне. Она мне все позволяет. Она умерла. – Нора уронила сумку у дивана – в сумке таился минимум один шар для боулинга.

– А эта ваша бабушка – она вам разрешает в таком виде разгуливать?

– Илай? – Из этого имени она выдавливала все до капли: «И-И-И… ЛАЙ!» – Она тоже умерла.

Пожалуй, надо бы мне остановиться, пока не опередил события.

– А отец?

Она всмотрелась в картину над камином.

– Он в Старке.

– Старк – это что?

– Тюрьма штата Флорида. У них там Искрометный Старикан.

Искрометный Старикан – так называют электрический стул. Я подождал, не уточнит ли Нора, что ее папаше не грозит рандеву с Искрометным Стариканом, однако она перешла к книжному шкафу и принялась разглядывать книги: беседа повисла, будто кончик гирлянды, который Нора не потрудилась приклеить к стене.

– Как вам сделать кофе? – спросил я, ретируясь в кухню.

– Сливки, два куска сахару. Только если это не очень затруднит.

– Ни капли не затруднит.

– А пожевать у вас ничего не найдется?

Я усадил девицу в гостиной, снабдив кофе, двумя поджаренными булочками с густым слоем масла и мармелада и своей книгой «Кокаиновые карнавалы». Удостоверившись, что нигде не валяются деньги и прочие ценности, которые Нора может скормить своей хищной сумке, я вернулся в кабинет распечатать маршрут до «Брайарвуд-холл».

Еще я снова сунулся на сайт «Черной доски», но меня выкинуло опять.

Кажется, заблокировали по айпи.

Нора в гостиной устроилась с комфортом. Сняла сапоги, накрыла ноги шерстяным пледом и извергла на кофейный столик кое-что из сумки: две пьесы, тюбик губной помады и помятый «уокмен».

– С. Л. М. – это кто? – спросила она, полистав книгу и открыв страницу посвящения.

– Моя бывшая жена.

– У вас есть бывшая жена? – изумилась Нора.

– Я думал, у всех есть.

– А где она?

– В спортзале на персональной тренировке, наверное.

– И дети есть?

– Дочь.

Она поразмыслила. Я решил, что загадку ее проживания можно обсудить и прямо сейчас.

– Так вы где живете? – спросил я.

– Адская кухня.

– Где именно в Адской кухне?

– Угол Девятой и типа Пятьдесят второй.

– Типа Пятьдесят второй?

– Я только въехала, не выучила перекресток. А раньше у подруги на раскладушке. – И она снова погрузилась в книгу.

– Соседи в квартире есть?

Она не подняла головы.

– Двое.

– И чем занимаются?

– В смысле?

– Сутенеры, торчки или снимаются в порно?

– Ой, ну нет. Я не знаю, что они делают днем. Вроде славные.

– Как зовут?

Она замялась.

– Луиза и Густав.

Воображаемые соседи, к гадалке не ходи. Я живу в Нью-Йорке двадцать с лишним лет и даже издали не видал людей с такими именами.

Я посмотрел на часы. Времени нянчиться с ней больше нет.

– Мне надо к врачу, – объявил я. – Вам пора. Но мы можем завтра поговорить.

Она распахнутыми глазами наблюдала, как я уношу ее тарелку и кружку. В кухне я сунул их в посудомойку.

– Спасибо за кофе! – крикнула из гостиной Нора.

– Да не стоит.

Воцарилась довольно двусмысленная тишина.

Я уже собрался проверить, чем это Нора там занимается, но услышал, как дважды вжикнула сумочная молния. Вещи собирает – слава тебе господи. Впрочем, ясно, что времени я выиграл всего ничего: завтра она вернется. Эта девица – вроде мелкой рыбешки, что милю за милей непреклонно плывет под брюхом громадной акулы-людоеда. Придется обзвонить старых знакомых, профсоюзных, может, или банковских, взять за горло – пусть ее выгодно наймут на двенадцать часов в день, скажем, в банке «Кэпитал Уан» в Джерси-Сити.

– А что в Шандакене? – внезапно крикнула она.

– Что? – Я вышел из кухни.

– У вас маршрут куда-то в Шандакен, штат Нью-Йорк.

Она стояла в прихожей и листала папку с маршрутом до «Брайарвуд» и моей перепиской с директором по приему. Рядом на столе стоял пакет с красным пальто.

– У вас экскурсия по учреждению? – удивленно спросила Нора. – По какому учреждению?

Я забрал у нее папку, глянул на часы – я уже десять минут как должен быть на Нью-Джерсийской платной магистрали, – выдернул черную куртку из шкафа, надел.

– По психбольнице. – Я выключил свет в коридоре.

– Зачем вам экскурсия по психбольнице?

– Подумываю туда лечь. Завтра поговорим. – Я схватил папку и Норин костлявый локоток, подвел ее к двери и легонько подтолкнул: она оказалась за порогом, я вышел следом и запер дверь.

– Вы в письме наврали, – сказала Нора. – Вы сказали, вас зовут Леон Дин.

– Опечатка.

– Вы едете расследовать Александру.

Я зашагал по коридору, и Нора кинулась следом.

– Нет.

– Но вы взяли ее пальто. Я тоже поеду.

– Нет.

– Я могу быть вашей дочерью, вы хотите меня туда положить. Сыграю угрюмого подростка. Я отлично импровизирую.

– Я еду за информацией, а не шарады разыгрывать.

Я выступил в солнечное утро, придержал дверь для Норы – ходила она быстро и кривобоко, то ли из-за сколиоза, то ли из-за неподъемной сумки.

– Эту больницу охраняют как Пентагон, – сказал я, сбегая с крыльца. – Я много лет беру интервью, выработал методы, люди мне доверяют. Потому что я работаю один. Глубокая Глотка ни за что бы не стал говорить с Вудвордом, если б за Вудвордом таскалась малолетка из Флориды.

– Глубокая Глотка – это что?

Я остановился и вытаращился на нее. Девица не притворялась.

Я зашагал дальше.

– Хотя бы кино вы видели? «Вся президентская рать». Роберт Редфорд, Дастин Хоффман? Их-то вы знаете? Или не в курсе, что бывают кинозвезды старше Джастина Тимберлейка?

– Их я знаю.

– Так вот они играли Вудворда и Бернстайна. Легендарных журналистов, которые раскрыли Уотергейтский скандал. Заставили президента Соединенных Штатов покаяться и подать в отставку. Один из величайших подвигов журналистского патриотизма в истории этой страны.

– Тогда вы будете Вудвордом. А я Бернстайном.

– Я не о… ладно, допустим, у них была команда, но оба вносили ощутимый вклад.