Роджер Желязны - Знаменья судьбы

• Название: Знаменья судьбы
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5—85268—046—X

6 книга цикла «Девять принцев Амбера». Произведение на русском языке ранее не издавалось.

Редактор Кирчев В. П.

---

Фургон Люка я оставил на стоянке отеля, почти на том же самом месте, где он был припаркован до этого. Потом возвратился в отель, нашел комнату Люка и постучал. Я и не ожидал, что мне ответят, но следовало сначала постучать, а потом уже входить в номер. Мне пришлось аккуратно сломать замок, оставив дверь и притолоку в целости и сохранности, потому что мистер Бразва показался мне добрым и славным малым. Времени на это ушло намного больше, но на мое счастье в коридоре никто не появился. Я вошел в номер Люка, зажег свет и осмотрел комнату. Потом несколько минут напряженно прислушивался к гостиничным шумам, но никаких посторонних звуков из холла и соседних комнат не доносилось. Времени было мало. Так. На полке для багажа пустой чемодан. В деревянном шкафу висит одежда. В карманах ничего, кроме двух коробков спичек, карандаша и ручки. Еще какая-то одежда и белье в ящике — тоже пусто. Предметы туалета в футляре или аккуратно расставленные в ванной комнате на полке — тоже ничего особенного. Экземпляр «Стратегии» Б.Х. Лиддела Харта на ночном столике у кровати, с закладкой почти в самом конце. Брюки и куртка, в которых он ходил на прогулку в город, были небрежно брошены на стул, рядом расположились тяжелые ботинки и лежали носки. В ботинках ничего, кроме пары шелковых шнурков. Я проверил карманы рубашки, которые сначала показались мне пустыми, потом внутри я нащупал несколько шариков из скомканной белой бумаги. Озадаченный, я развернул один из них. Какие-то ужасные секретные сообщения? Нет… Нет причины сдаваться на милость параноидального комплекса — несколько коричневых крошек табака ответили на мой немой вопрос. Табак. Это были кусочки папиросной бумаги. Он, вероятно, развернул и скомкал окурки, прогуливаясь по лесу. Я бывал иногда с Люком на загородных прогулках — таким аккуратным он никогда не был. Затем я внимательно осмотрел брюки. В одном из карманов лежал влажный носовой платок из пестрой ткани, в другом — расческа. В переднем правом кармане пусто, в левом — единственный патрон. Я машинально опустил его в карман, затем заглянул под матрас и в ящики стола. Я проверил даже корзинку для бумаг в туалете. Ничего, что объясняло бы его странное поведение. Оставив ключи от машины на ночном столике, я вернулся в свой номер. Меня не волновало, что Люк узнает о том, что я ворвался к нему в номер. Эта идея мне даже понравилась, честно говоря. Меня раздражало то, что он рылся в моих бумагах, касающихся «Колеса-призрака». Кроме того, он должен был предоставить мне чертовски убедительное объяснение своего поведения там, на горе. Я разделся, принял душ, лег в кровать и погасил свет. Люку я оставил бы записку, но только очень уж мне не нравится оставлять какие-либо следы, кроме того, у меня было предчувствие, что он уже не вернется в номер.

6

Он был невысоким, тяжелого сложения мужчиной, с немного красноватым лицом, темные его волосы уже прошила седина, и они поредели на макушке. Я сидел в кабинете его полусельского дома в пригороде Нью-Йорка, потягивая пиво и рассказывая о своих неприятностях. За окном светила звездная ветреная ночь, а слушатель у меня был отменный.

— Ты говоришь, Люк на следующий день и не появился, и не прислал никакой весточки? — спросил он.

— Нет.

— Расскажи подробней, что ты делал в тот день?

— Утром я побывал в его комнате. Все было как тогда, когда я ушел. Я вышел в холл — у стола регистрации тоже ничего нового. Потом я позавтракал и еще раз заглянул в номер Люка. Пусто. И я отправился на долгую прогулку по городу. Вернулся немногим позже полудня, позавтракал второй раз и еще раз заглянул к Люку. Безрезультатно. Тогда я взял ключи от его машины и приехал туда, где мы с ним были прошлой ночью. Я даже опустился вниз по склону и продолжил свои ночные поиски. Опять ничего путного. В свете дня все было совершенно обычно. Где он — неизвестно. Ни тела, ни следов. Я вернулся в город, положил ключи на место и слонялся по отелю и вокруг него до самого обеда, потом позвонил тебе. Когда ты велел приезжать, я заказал билеты и лег пораньше. Утром вылетел в Альбукерк, а затем сюда.

— Утром ты снова проверил его номер?

— Да, снова ничего.

Моего собеседника звали Билл Рот. Он был другом и адвокатом моего отца еще в те времена, когда отец проживал в этих местах. Возможно, на Земле, это был единственный человек, которому отец доверял, поэтому я тоже ему верил. За эти восемь лет я несколько раз навещал его. В последний, самый печальный раз — полтора года тому назад я приехал на похороны его жены Алисы. Я рассказал ему историю отца так, как сам слышал ее за пределами Двора Хаоса. У меня сложилось впечатление, что отец хотел, чтобы Билл был в курсе происходящего. Кроме того, он чувствовал, что в благодарность за помощь Биллу следует кое-что рассказывать. И Билл в самом деле, кажется, понял меня и поверил мне. Впрочем, отца он знал гораздо лучше, чем я.

— Я уже говорил, что ты похож на отца?

Я кивнул.

— И это касается не только внешности, — продолжал он. — У него некоторое время была привычка исчезать, а затем вновь появляться, точно пилот, сбитый на вражеской территории за линией фронта. Я никогда не забуду той ночи, когда он прискакал на коне с мечом в руках и заставил меня отыскать кучу компоста, увезенную с его двора, — Билл расхохотался. — Теперь появляешься ты, рассказываешь историю, и я начинаю подозревать, что кто-то открыл шкатулку Пандоры еще раз. Ну почему бы тебе не попросить меня составить договор о расторжении брака — как обыкновенному здравомыслящему человеку? Или написать совсем коротенькое завещание? Или документ о заключении делового партнерства? Что-нибудь в этом роде, а? Но нет, история твоя больше напоминает проблемы отца. И даже то, что я составлял уже для Амбера, кажется более спокойным делом по сравнению с тем, что ты мне подсовываешь.

— Другое дело? Ты имеешь в виду Соглашение, когда Рэндом прислал к тебе Фиону с копией Договора о Падении Лабиринта, заключенного с королем Хаоса Снайвилом, чтобы она его перевела, а ты проверил на предмет скрытых ловушек?

— Да, — согласился Билл, — хотя все кончилось тем, что еще до конца работы над Договором я начал изучать ваш язык. Потом Флора захотела, чтобы я добился возвращения ее библиотеки. Нелегкое задание. Но она заплатила мне золотом. На эти деньги я купил себе домик в Палм Бич. Потом… о, боже, некоторое время я подумывал добавить к надписи на своей визитке еще и «советник при дворе Амбера». Это была привычная для меня работа. То же самое, примерно, я делал и на нашем мирском уровне. Твое же дело, однако, имеет привкус черной магии и внезапной смерти, которая, кстати, следовала все время и за твоим отцом. Все это пугает меня просто до жути, скажу тебе прямо — я не знаю, что тебе посоветовать.

— Ну, черная магия и смерть — это лишь часть дела, — заметил я. — И, честно говоря, они могут очень сильно повлиять на мое сознание. Тебе же нужно взглянуть на это дело под другим углом, совершенно под другим, который вскроет то, о чем ты даже не подозреваешь, но сразу обнаружишь свежим взглядом. Что я мог пропустить?

Билл отпил пива и вновь раскурил трубку.

— Ладно. Вот этот твой друг, Люк… Откуда он родом?

— Откуда-то со Среднего Запада. Кажется, он упоминал не то Небраску, не то Айову или Огайо… что-то в этом роде.

— Умно. А где работает его отец? Кто он?

— Люк никогда о нем ничего не говорил.

— А есть ли у него братья или сестры?

— Не знаю. Никогда ничего о них не слышал.

— То, что он никогда не упоминал членов семьи и никогда не рассказывал о своем доме, кажется очень странным. За все восемь лет вашего знакомства! Тебя это не удивляет?

— Нет. В конце концов, я тоже ему ничего не рассказывал.

— Это неестественно, Мерль. Ты другое дело, ты вырос в необычном месте, о котором ты просто не мог рассказывать, чтобы тебя не упрятали в сумасшедший дом. У тебя были все причины уклоняться от этого. У него, явно, тоже. И вообще, когда ты здесь появился, ты ведь не совсем был уверен относительно правил поведения людей в обществе. Но разве Люк никогда тебя не заставлял над этим задумываться?

— Заставлял, конечно. Но он уважал мою скрытность. И я мог отвечать ему только тем же самым. Можно сказать, у нас был неписаный закон — такие вещи вне рамок наших отношений.

— А как ты с ним познакомился?

— Мы оба были первокурсниками, у нас было много общих интересов.

— И вы оба были в городе приезжими, без друзей. И вы сразу подружились…

— Нет. Сперва мы почти не разговаривали друг с другом. Я считал его самоуверенным и заносчивым, таким, знаешь ли, типом, который всех ставит на десять ступеней ниже себя. Он мне не нравился, и я ему тоже.

— Отчего?

— Он думал обо мне то же самое.

— И только постепенно вы поняли, что взаимно ошибались?

— Нет. Мы оба были правы. Мы подружились, стараясь доказать друг другу, что каждый из нас выше другого. Если я делал что-то… выдающееся… Люк старался меня перещеголять. И наоборот. Постепенно дошло до того, что мы занимались одним видом спорта, назначали свидания одним и тем же девушкам и пытались превзойти друг друга в учебе.