Эмили Бронте - Грозовой перевал

• Название: Грозовой перевал
• Автор: Эмили Бронте
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-88353-601-3

Это история роковой любви Хитклифа, приемного сына владельца поместья «Грозовой Перевал», к дочери хозяина Кэтрин. Демоническая страсть двух сильных личностей, не желающих идти на уступки друг другу, из-за чего страдают и гибнут не только главные герои, но и окружающие их люди. «Это очень скверный роман. Это очень хороший роман. Он уродлив. В нем есть красота. Это ужасная, мучительная, сильная и страстная книга», – писал о «Грозовом Перевале» Сомерсет Моэм.

…Если бы старый Эрншо знал, чем обернется для его семьи то, что он пожалел паренька-простолюдина и ввел его в свой дом, он убежал бы из своего поместья куда глаза глядят. Но он не знал – не знали и другие. Не знала и Кэтрин, полюбившая Хитклифа сначала как друга и брата, а потом со всей пылкостью своей юной натуры. Но Хитклифа не приняли в семье как равного, его обижали и унижали, и он долго терпел. А потом решил отомстить. Он считает, что теперь все, кто так или иначе связан с семьей Эрншо, должны страдать, причем гораздо больше, чем страдал он. В своей мести он не пощадит никого, даже тех, кто к нему добр. Даже любящую его Кэтрин…

---

Казалось, Линтон не помнил, о чем они когда-то говорили, и не понял, что Кэтрин имела в виду. По всему было видно, что он с трудом поддерживает разговор. Его не занимал ни один предмет, которого она касалась, он не слушал, какие забавы и развлечения она ему предлагала, и потому на лице Кэтрин теперь явно читалось неудовольствие. Что-то изменилось и в его поведении, и в самом его существе. Если раньше он выказывал неудовольствие по малейшему поводу, но эту его раздражительность можно было перебороть лаской и нежностью, то теперь его охватила вялость и апатия. На смену своенравию избалованного ребенка, который нарочно вредничает и капризничает, чтобы с ним носились, пришли замкнутость и самоуглубленность тяжелобольного человека, отвергающего любое утешение и усматривающего в благодушии и веселости окружающих оскорбление для себя. Кэтрин – как и я – почувствовала, что наше общество не приносит ему удовольствия, а воспринимается скорее как наказание, и она не постеснялась прямо спросить его, не уйти ли нам прямо сейчас. Это предложение неожиданно вывело Линтона из летаргии и вызвало в нем какое-то странное оживление. Он опасливо посмотрел в сторону Грозового Перевала и стал просить, чтобы она посидела с ним еще хоть полчаса.

– Но я думаю, – сказала Кэти, – что тебе лучше сейчас находиться дома, чем сидеть здесь на открытом воздухе. Я вижу, что сегодня не в силах развлечь тебя ничем: ни рассказами, ни песнями, ни болтовней. За эти полгода ты стал мудрей меня, мои затеи тебя не вдохновляют. Поверь, если бы я смогла подбодрить тебя хоть немного, я бы с удовольствием с тобой посидела.

– Останься и отдохни сама, – ответил он. – И еще, Кэтрин, не думай и не говори никому, что я очень болен. Сегодня душно, и от этого мне тяжко. К тому же я гулял до вашего появления, а для меня это слишком. Скажи дяде, что я чувствую себя неплохо. Выполнишь мою просьбу?

– Я скажу ему, что ты сам так считаешь, Линтон. Я лично не возьмусь утверждать, что ты в добром здравии, – сказала моя молодая госпожа, немало удивленная тем, что он просит ее подтвердить явную ложь.

– И будь здесь в следующий четверг, – продолжал он, упорно избегая ее удивленного взгляда. – Также передай моему дяде благодарность от меня за то, что он позволил тебе встретиться со мною, – самую горячую благодарность, Кэтрин. И… если все-таки столкнешься с моим отцом и он начнет задавать тебе вопросы обо мне, не дай ему заподозрить, что я был совсем неразговорчив и глуп сегодня. И не будь такой грустной и подавленной – он будет сердиться.

– Мне все равно, пусть сердится, – отрезала Кэтрин, думая, что гнев Хитклифа падет на нее.

– Но мне не все равно, – пробормотал ее кузен, дрожа всем телом. – Не настраивай его против меня, Кэтрин, потому что ему чуждо милосердие.

– Он с вами суров? – спросила я. – Он отбросил свою снисходительность и теперь не стесняется ненавидеть вас в открытую?

Линтон посмотрел на меня, но не ответил. Прошло еще минут десять в полном молчании: за это время голова юноши упала на грудь и он как будто впал в забытье, время от времени постанывая от усталости или от боли. Кэтрин решила отвлечься и утешиться сбором черники. Она поделилась со мною собранными ею ягодами, но не предложила их Линтону, так как почувствовала, что любое внимание с ее стороны будет для него лишь источником раздражения.

– Как ты думаешь, Эллен, полчаса уже прошло? – прошептала она мне наконец в самое ухо. – Не могу понять, зачем нам оставаться. Линтон заснул, а папа ждет нас обратно.

– Знаете, мы не можем оставить его спящим, – ответила я. – Давайте подождем, когда он проснется, и наберемся терпения. Вы ведь так сильно стремились на свидание с вашим кузеном, а теперь желание увидеть беднягу испарилось?

– Дело в том, что он почему-то совсем не хочет меня видеть! – проговорила Кэтрин. – Раньше, даже когда он пребывал иногда в самом ужасном расположении духа, он мне нравился больше, чем в его сегодняшнем странном настроении. Он ведет себя так, будто бы наше свидание – это тяжелая обязанность, возложенная на него отцом, который будет ругать его, если что-то пойдет не так, как задумано. Но я не собираюсь видеться с Линтоном только для того, чтобы доставить удовольствие мистеру Хитклифу, каковы бы ни были причины, по которым он подверг Линтона такому наказанию. И хотя я рада, что моему кузену лучше, мне жаль, что у него еще больше испортился характер и он растратил всю привязанность ко мне.

– Так вы считаете, что ему лучше? – спросила я.

– Да, – ответила она, – потому что раньше, как ты помнишь, он всегда поднимал страшный шум по малейшему пустяку, если это касалось его здоровья. Не скажу, что он «чувствует себя неплохо», как он сам просил меня передать папе, но ему явно лучше.

– Тут я с вами категорически не соглашусь, мисс Кэти, – заметила я. – Я думаю, что ему гораздо хуже.

Тут Линтон внезапно в ужасе пробудился ото сна и принялся спрашивать, не звал ли его кто-нибудь по имени.

– Да нет же, – разуверила его Кэтрин, – разве только в твоем сне. Не могу представить себе, как ты умудрился заснуть на свежем воздухе, да еще утром…

– Мне послышалось, что отец меня зовет, – прошептал он, косясь на нависающий над нами горный склон. – Ты уверена, что больше здесь никого нет?

– Совершенно уверена, – ответила его кузина. – Только мы с Эллен обсуждали твое здоровье. Ты действительно окреп телом с той зимы, когда мы расстались? Но если и так, то твое расположение ко мне, напротив, ослабело, и я в этом уверена… Тебе и вправду лучше, Линтон?

Вместо ответа из глаз Линтона хлынули слезы, но потом он смог пробормотать: «Мне лучше, лучше!» Ему до сих пор как будто казалось, что кто-то находится рядом и зовет его, и он озирался по сторонам, словно искал говорившего.

Кэти встала. «На сегодня достаточно, – сказала она. – Теперь мы должны расстаться. И я не буду скрывать, что горько разочарована нашей встречей. Но никому, кроме тебя, я об этом говорить не собираюсь, и, заметь, отнюдь не из страха перед мистером Хитклифом».

– Молчи! – прошептал несчастный Линтон. – Ради Бога, молчи! Он идет!

Он схватил Кэтрин за руку, пытаясь задержать ее, но при этих его словах она торопливо высвободилась и свистом подозвала Минни, которая тут же подбежала к ней, ибо слушалась ее беспрекословно, как собака.

– Я буду здесь в следующий четверг! – прокричала она, взлетая в седло. – До свидания. Скорей, Эллен, поторопимся!

И с этим мы оставили Линтона, который едва обратил внимание на наш отъезд, настолько поглощен он был ожиданием появления своего отца.

Еще до того, как мы вернулись домой, недовольство Кэтрин смягчилось – теперь она чувствовала одновременно жалость и сожаление, усугубленные неясными и тревожными сомнениями относительно действительных обстоятельств жизни Линтона, его здоровья и отношений с отцом и домочадцами. Я полностью разделяла эти сомнения, однако посоветовала ей поменьше об этом говорить, так как вторая встреча должна была их либо развеять, либо укрепить. Мой хозяин потребовал от нас отчета о том, как все прошло. Мы передали ему благодарность его племянника согласно просьбе юноши, а остального мисс Кэти коснулась только вскользь. Я тоже как могла избегала подробных ответов на его расспросы, потому что плохо представляла, что лучше скрыть, а о чем следует поведать без утайки.

Глава 27

Семь дней пробежали, и каждый из них только ускорил перемены в состоянии Эдгара Линтона. Если раньше болезни требовались месяцы, чтобы подорвать его силы, то теперь счет шел на часы. Мы старались обмануть Кэтрин, но ее живой ум угадывал происходящее, предчувствуя приближение неотвратимой кончины дорогого ей человека и превращая это предчувствие в уверенность. Она не осмелилась заговорить о поездке на встречу с Линтоном, когда наступил очередной четверг. Я сама напомнила об этом хозяину вместо нее и получила разрешение. Более того, мне было прямо приказано вывести ее на свежий воздух, потому что в последние дни библиотека, куда ее отец спускался на короткое время, в течение которого еще мог сидеть, и его спальня стали для девушки всем ее миром. Она жалела о каждой минуте, когда не могла склониться над его ложем или сидеть подле него. Ее лицо побледнело от печали и забот, посему мой хозяин с радостью отпустил ее на прогулку, которая, как он полагал, будет для нее приятной сменой обстановки и общества. Он утешался надеждой, что теперь она не останется в полном одиночестве после его смерти.

Еще мистером Линтоном владела навязчивая идея, о которой я догадалась по некоторым оброненным им замечаниям. Ему казалось, что коль скоро его племянник так похож на него внешне, то и внутренне он должен быть достойным своего дяди, тем более что письма Линтона почти не содержали указаний на его скверный нрав. А я по слабости, которую, надеюсь, можно считать извинительной, не торопилась открыть мистеру Эдгару глаза. Что толку, думалось мне, отравлять последние дни человека на этой земле, сообщая ему те сведения, которые он не сможет использовать, не имея на то ни сил, ни возможности.