Карлос Оливейра - Современная португальская повесть

• Название: Современная португальская повесть
• Автор: Карлос Оливейра
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1979

В сборник вошли повести пяти современных португальских писателей: Жозе Кардозо Пиреса «Дофин», Жозе Гомеса Феррейры «Вкус мглы», Мануэла да Фонсеки «Посеешь ветер…», Карлоса де Оливейры «Пчела под дождем», Урбано Тавареса Родригеса «Распад».

В повестях рассказывается о жизни разных социальных слоев португальского общества, их борьбе с фашизмом, участии в революции.

---

Марио поднимается с чурки. Не веря своим ушам, он поворачивается к брату.

Диого решительно идет к воротам.

— Не уходи!.. — кричит Марио осипшим от волнения голосом. — Послушаем, что он расскажет.

Он делает шаг вперед, стараясь удержать брата, но Диого исчезает за дверью.

— Что это с ним? — озадаченно спрашивает Шарруа. — Что за муха его укусила?!

Оказавшись за воротами, охваченный ужасом, Диого в изнеможении прислоняется к стенке.

Жители поселка, привлеченные необычным шествием, толпятся в дверях домов. Мариана в сопровождении нескольких крестьян идет вверх по улице. Небольшая, плотная, медленно идущая группа вызывает молчаливое любопытство. Два кажущихся равнодушными полицейских патрулируют группу на некотором расстоянии.

У полицейского участка дорогу Мариане преграждает капрал.

— В участок вход воспрещен.

— Я хочу говорить с сержантом.

— Его нет, — нехотя отвечает полицейский, часто помаргивая. — Послушай меня: отец твой был здесь, но после разговора с глазу на глаз с председателем муниципальной палаты доктором Эскивелом сержант отпустил его на свободу… Понимаешь? Он пошел на кладбище… Наберись терпения…

— Терпения?

Слышится приглушенный шум голосов. Один крестьянин поднимает руку. Все замолкают. Он подходит к Мариане и трогает ее за плечо.

— Пойдем, — говорит он, — если твоего отца выпустили, какая нужда слушать этого типа? Пойдем!

В кладбищенском морге полумрак. Стоит сладкий, тошнотворный запах разлагающихся тел. Стены в паутине. По углам громоздятся разбитые гробы, железные кресты, лежит какая-то одежда. На всем густой слой пыли. Морг напоминает давно не открывавшийся старый склад.

Палма, увидев входящую в морг Мариану, опускает голову. Его мучают угрызения совести.

Страдание смягчает Мариану. Рыдая, она обнимает отца.

— Ты не виноват, отец!.. Нет, не виноват!

Палма отрывает ее от себя и внимательно вглядывается ей в лицо.

— Успокойся. Я знаю, кто виноват.

В голосе Палмы, который явно дает клятву, слышится решимость. Мариана пытается возражать. Но отцовские руки, точно клещи, сжимают ее плечи, смиряют ее. Глухо, но настойчиво Палма повторяет:

— Успокойся.

Гроб готов к выносу.

Четверо мужчин поднимают его на плечи. Твердым, размеренным шагом идут они, опустив головы, сопровождаемые Палмой и Марианой. Следом, шаркая тяжелыми сапогами, понуро движутся крестьяне.

В пасмурном вечере шелестят кипарисы. Холодный ветер волнует траву на печальных холмиках.

Молча на веревках приспускают они грубо сколоченный гроб. Накрывают крышкой, бросают комья земли и медленно опускают в могилу. Могильщик бросает поверх земли мотыгу.

Продолжительные рыдания сотрясают тело Марианы. Вокруг Палмы, скованные присутствием смерти, прижимая к груди шапки, почтительно стоят крестьяне. Их грубые лица кажутся вырубленными из гранита.

И хотя все это происходит на кладбище, пятеро полицейских и прячущийся за памятниками капрал Жанейро не оставляют их своим вниманием.

Так, под неусыпным оком тюремщиков, сходит в могилу Жулия.

20

Стон ветра пронзает тишину ночи. Проникает, проходит сквозь щели дверей и окон, сквозь черепицу и жалобами, всхлипами, плачем наполняет лачугу.

Убаюканный ветром, Палма погружается в глубокую дрему, потом пробуждается, ворочается с боку на бок на жалком тюфяке и снова забывается тяжелым сном. В назойливом кошмаре грубо, навязчиво сменяют друг друга вспышки света, мрак, дурные предчувствия. Разрушенный очаг. Смутно различимые тела повесившихся. Решетки тюрьмы. Гроб под нависшим грозовым небом. Все теснее и теснее сжимающееся кольцо карабинеров.

Лежа на койке, Палма машет руками, барахтается, как утопленник, стараясь выплыть, в полубреду сжимает кулаки, разговаривает в голос.

За перегородкой то и дело просыпаются Аманда Карруска и Мариана. Лежат с открытыми глазами, дремлют и снова засыпают.

На рассвете ветер усиливается, воет, точно выпущенный из долгого заточения. Во сне память Палмы борется с усталостью. Он слышит насмешки, оскорбления, тоскливые, отчаянные крики, захлебывающиеся всхлипы, далекий пугающий вой. Вопли ненависти.

Он соскакивает с тюфяка. Задыхаясь, в холодном поту и нервном ознобе ищет ружье. Ищет, уверенный в его необходимости. Но скоро приходит в себя и, обессилев, падает на койку и засыпает.

Просыпается он поздно. На дворе день. Палма все в том же, что накануне, на похоронах, платье. Он встает разбитый, с онемевшими членами и мутным взором.

Совсем рядом слышатся крики Бенто:

— О мня ма! Мня ма!

Он минует перегородку, проходит мимо Аманды Карруска, которая сидит на пороге, и быстро идет во двор. Но бесцельное хождение по двору не отвлекает его от криков Бенто.

С изумлением он замирает на месте, устремив взгляд на камни разрушенного очага, будто ища какую-то очень необходимую ему вещь и не находя ее. Ему хочется кликнуть Мариану, выругать Аманду Карруска. Разве никто не слышит криков Бенто? Разве некому промыть ему слипшиеся веки? В раздражении он вновь принимается ходить по двору.

Время от времени пронизывающая острая боль вынуждает его поднести руку к нанесенной прикладом ране. Осторожно, едва прикасаясь, он ощупывает опухоль. Опускает голову, закрыв глаза. Во рту горько, сухо. Губы обметаны. Потеряв терпение, он останавливается у дверей лачуги.

На дворе вечереет, а Мариана все спит. Бенто со слипшимися, воспаленными веками сидит у очага и кричит. Нет, он уже не кричит, а хрипит:

— О мня ма! Мня ма!

Глухая и слепая ко всему Аманда Карруска сидит на пороге.

— Вы что, не слышите Бенто?

Он с трудом заканчивает фразу и в изнеможении садится. Потом встает, идет к оврагу, останавливается у кустарника и смотрит на теперь уже темное, спокойное поле.

На западе очистившийся от туч горизонт залит призрачным красноватым светом. Налитая покоем, источающая тишину враждебная равнина открывает взору свою необъятность. И сосредоточенная в ней сила, скрытая, потаенная в разверстом одиночестве черных оврагов и ям, идущих от горизонта, подавляет Палму.

Он возвращается к дому. Входит в него. В комнате, доставая спрятанное под кроватью ружье, он стукается головой о стенку. Какое-то время сидит, опустив голову и потирая ушибленное место.

Сидит до тех пор, пока наконец его слух улавливает сквозь непрерывный крик Бенто звуки знакомого ему голоса. Он выглядывает во двор.

Во дворе Галрито пытается заговорить с Амандой Карруска. Она, похоже, не понимает его. Озадаченный отрешенным видом старухи, он все же пытается расшевелить ее:

— Эй, вы меня слышите?

Скрытый темнотой, Палма отходит от двери. В этот момент из-за перегородки выходит заспанная Мариана и идет во двор.

— Что это с твоей бабкой? — спрашивает Галрито, увидев Мариану на пороге. — Она не помнит меня, что ли? Иль больна? Первый раз вижу такое.

Мариана встречает его в штыки:

— Вы за тем пришли, чтобы узнать, больна она или нет? Хотите говорить с отцом, я позову.

— Нет, не надо. Передай ему, что Мира считает, что в ближайшее время ему появляться в лавке не стоит. Я это пытался втолковать твоей бабке, но похоже, она не слышит меня.

Мариана мрачнеет, понимая, что означают слова Галрито. Молча она проводит рукой по глазам, подвязывает косынку. Только сейчас ей приходит в голову, что она проспала двадцать четыре часа.

— Вот… все. — Уклончивый Галрито жмется, чувствует себя неловко. — Я все сказал. Я пойду. Так не забудь, передай. Нужно, чтобы прошло три-четыре месяца.

Как бы нехотя он удаляется. Но прежде чем скрыться за кустами, он еще раз оборачивается и бросает последний взгляд на Аманду Карруска.

— У-у, ведьма, — цедит он сквозь зубы.

— Мня ма! — кричит Бенто. — О мня ма!

Мариана идет за настойкой. Встает на колени и принимается промывать склеенные зеленым гноем веки брата. Открыв глаза, Бенто с головы до ног окидывает Мариану взглядом. Удивленный, он обегает дом. Выбегает во двор, заглядывает во все углы и кричит:

— О мня ма! Мня ма!

Стоя у перегородки, Палма долго не может осознать происходящего: ни услышанное от Галрито, ни поиски и крики Бенто, вызванные исчезновением матери. И только когда жизнь входит в обычную колею, Палме начинает казаться, что все это ему привиделось. Он смотрит на Мариану, которая подходит к Аманде Карруска, и слышит ее робкий вопрос:

— Почему же вы не промыли Бенто глаза?

Сидя, как обычно на пороге, Аманда Карруска отвечает хриплым, крякающим голосом:

— Я пыталась, но он не доверяет мне, кусается. Удавила бы, да рука не поднимается.

— Бабушка!

Явная холодность чувствуется в отношениях старухи и внучки. Аманда Карруска встает. Ее бьет дрожь.