Эрика О'Роурке - Избранная

• Название: Избранная
• Автор: Эрика О'Роурке
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 0101

Двое мужчин. Два мира. Одно решение.

Мо Фитцжералд хотела вести нормальную жизнь. Но когда ее лучшая подруга убита, а на нее охотятся таинственные тени, ничто не может остаться прежним. Мо знакомится с миром, в существование которого никогда не верила. Внезапно девушка оказывается в самом сердце войны таинственных магических сил. Теперь она должна решать — между двумя мирами, двумя судьбами и двумя одинаково прекрасными, но в тоже время опасными мужчинами…

---

Он оставался в его части лестницы, наклонился вперед и уперся локтями в колени. Отцы возвращались с работы домой, и можно было услышать, как люди выносили свои мусорные ведра, а дети играли на задних двориках. Почти все дома на нашей улице были одноквартирными домами, которые отличали только цвет и декорации палисадников: гусята в крестьянской одежде, ветряные мельницы и одна-две фигурки гномов. Наш дом был покрашен в оранжевый, с темно-зелеными декоративными панелями, было похоже, что мы живем в огромной тыкве.

— Я не пойду навещать его.

— Я думал, что мы не разговариваем друг с другом?

— Мы и не разговариваем. Я только говорю, что у меня есть свои причины.

— Звучит неплохо.

— Обратная психология не сработает, скажу я тебе. Она работает только тогда, когда кто-то не знает, что ты ее применяешь.

— Мо, — устало проговорил он и повернул ко мне лицо. — Мне по фигу, навестишь ли ты своего отца. Мне совершенно все равно, это не моя проблема.

— Что дядя Билли рассказал тебе о нем? Ты сказал…

— Я ничего не говорил.

Он действительно не делал этого. Он, правда, немного кивал, но он обращал внимание на то, чтобы не отвечать на большинство вопросов моей матери. Я снова задалась вопросом, какие у него были тайны. — Итак, ты ничего не знаешь об этом?

— Господи Боже, — пробормотал он и посмотрел на небо. — Я не знаю, что сделал твой отец. Ты сама-то знаешь?

— Я не дура. Мне было всего пять, когда это случилось, но я могу читать газеты. А еще есть гугл. Слышал о таком? Мой отец занимался отмыванием денег для преступного мира. Затем он стал жадничать и утаил кое-что от моего дяди. Теперь он сидит в тюрьме, и моя мать пытается надавить на мою совесть, чтобы я навестила его.

Он смотрел на меня некоторое время. — Уже слышал, что ты ко всему приходишь сама. Это сэкономит мне некоторую заботу.

— Я никогда не приношу забот.

Колин вздохнул.

— Спрашивай, если хочешь. Я умная, тихая и уступчивая. Я не получила ни разу пять с минусом с шестого класса. Я довольно порядочная девочка, — слова Люка на кладбище снова всплыли в моей голове. «Это значит, что ты порядочная девочка. Веди спокойную жизнь в пригороде.» Из его уст это не очень походило на похвалу, к которой я привыкла. Я растирала бледный синяк на руке.

Колин обернулся на дом. — Этот ужин называется примирительным?

— Ты же сказал, что не будешь читать мне нотации.

— Никаких нотаций. Это не моя забота, устранить твой комплекс из-за отца.

— У меня нет комплексов из-за отца.

Он посмотрел на меня, и скептицизм явно читался на его лице.

— Он ужасный отец. И муж. Он больше любил быстрые деньги, чем нас. Это не комплекс, это — факт.

— Факт, который приводит тебя в ярость. Буду знать.

— Зачем?

Он отвернулся, оставив взгляд блуждать по улице. — Это моя работа знать тебя.

Ясно. Кто бы захотел узнать меня, если бы ему не светила за это плата? Определенно не Люк, который приходил за тем, что Верити привезла из Чикаго. И не Колин, который интересовался мной только из-за моего дяди. Только Верити, но ее больше не было. Каждый раз, если я вспоминала об этом, казалось, что мир сошел со своей оси. Я ухватилась за ступеньку подо мной, до тех пор пока все снова не вернулось в равновесие.

Вечер был теплым, но приятным, хоть мне и приходилось делить лестницу с Колином. Все же это было лучше, чем находиться в доме. Солнце начинало садиться, уличные фонари включались, и взгляд Колина блуждал по аккуратным домикам на моей улице. Родители звали детей готовиться ко сну, но я не двигалась.

Горячий порыв ветра пронесся вниз по улице, шелестел листьями и привел мои волосы в беспорядок. Выражение лица Колина рядом со мной изменилось от слегка скучного в совершенно недоверчивое. Он поерзал, и напряжение трещало вокруг него как статическое электричество, которое собиралось вскоре разрядиться. — Ты сказала правду насчет твоего друга?

— Какого друга?

Он показал большим пальцем в конец нашего квартала, шесть или семь домов от нас. В угасающем солнечном свете, лучи которого светились как огонь, когда попадали на его волосы, стоял Люк. Не раздумывая, я вскочила со ступенек и пошла к нему. Воздух был таким тяжелым, что казалось, будто мне приходилось идти сквозь воду. Его взгляд встретил мой со смесью любопытства и вызова. Внезапно мне отчаянно захотелось быть достойной их обоих.

Колин встал между нами, закрывая мне вид и угрожающе навис надо мной. — Этот там. Твой друг?

Я попыталась сделать знак Люку, что нам нужно поговорить друг с другом, но Колин стоял передо мной как скала. Наконец, я поднялась на носочки, чтобы посмотреть через его плечо. Конечно, Люк исчез.

— Не мой, — я схватилась за летнюю дверь и надеялась, что ни мой голос, ни рука не будут дрожать. Последнее, что мне было нужно, чтобы Колин начал расследование относительно Люка. — Верити.

Глава 9

На следующий день я держала снежный шар в руках, и мне казалось странным, что он все же был бесполезен как и настоящий снег. Я потрясла его как магический шар, но ничего не произошло. Верити купила испорченный снежный шар. К такому заключению я пришла около трех часов ночи.

Когда ей стало ясно, что даже она предъявляла определенные требования к своему хламу, она отодвинула этот шар на полку подальше, чтобы ей не приходилось больше его видеть. Кто мог ее в этом упрекнуть? Пустые глаза арлекина напомнили мне одну серию Скуби Ду, они следили за мной по всей комнате.

Сломан или нет, мне пришлось оставить его дома, пока была на работе. Люк больше не появлялся, и я задавалась вопросом, собирался ли вообще. Вероятно, он как-то узнал, что я взяла с собой снежный шар, и планировал вернуть его обратно. У него никогда не было намерений помогать мне. Безобразный маленький предмет для интерьера был моей единственной зацепкой, и я постараюсь ее сохранить.

Работа в ресторане не была особенно приятной. Жир от гриля попадал на мои волосы и одежду, хотя большинство времени я проводила в зале и работала официанткой. Бело-зеленый хлопковый фартук с рюшами и подходящей шапочкой на был пиком моды на осень. Но чаевые, особенно от постоянных посетителей, не были так ужасны, и каждый цент приближал меня к Нью-Йорку.

Тут был мистер Нельсон, который каждый день заказывал яйцо-пашот, тост из не просеянной муки и сок грейпфрута, оставаясь до тех пор, пока полностью не разгадает ежедневный кроссворд. Отец Армандо заказывал то, что пошлет ему святой дух. Миссис Ахерн всегда заказывала большую сосиску и прятала ее в сумке, чтобы ее йокширский терьер мог ее съесть, когда она придет домой.

Это было не удивительно, что я могла бы получить чаевые от моих одноклассников, но мы были достаточно далеко от школы Святой Бриджит так, что они приходили не слишком часто. К несчастью, наша братская школа Святого Себастьяна, находилась всего в нескольких кварталах на запад. Это значило, что мне приходилось обслуживать много шестнадцатилетних мальчиков, которые соразмеряют чаевые с тем, сколько находится в футболке. От такой команды я получала небольшое количество чаевых.

Со дня смерти Верити Ковальски стал постоянным посетителем, нарезанная солонина и глазунья, чей голый взгляд перекрывал уже мои артерии, и он всегда оставлял пятнадцать процентов чаевых. Он вытаскивал деньги из его растрескавшегося кожаного портмоне и тщательно отсчитывал каждый пенни, оставляя каждый раз неловко точную стопку в краю стола. Для него порядок имел очень большое значение, что я находила не очень доверительным.

Я как раз убирала четвертый стол, когда Тим, повар, крикнул из кухни: — Мо! Твой телефон звонит!

Через стук тарелок и столовых приборов, и через разговор за восьмым столиком я смогла расслышать мелодию. Я бросилась на кухню и оставила поднос с грязной посудой скользить по барной стойке.

— Мо? Это я, Лена.

— Привет! Что случилось? — Лена Сантос была главным редактором школьной газеты и средней нападающей в школьной команде по волейболу вместе со мной. Она была непосредственна, несколько сварлива и однозначно гиперактивна, но мне она нравилась. Она была на похоронах и плакала, старалась, однако, взять себя в руки. Никакой истерики. Я ценила это.

— Сегодня вечером будет вечеринка у Джилл Макаллистер. Ты идешь?

Вечеринки Макаллистеров в конце летних каникул были легендарны, традиция святой Бриджит. Пять дочерей, родители которых были психиатрами и регулярно проводили время в Европе, так что в доме было отличное место для вечеринок первого класса, о которой ученицы говорили еще с декабря. Только немногие из младших имели доступ, но в этом году были приглашены все ученицы.

Верити и я планировали пойти туда с девятого класса. Джилл была самой младшей сестрой и в двенадцатом классе как мы, а значит, что это последняя вечеринка Макаллистеров вообще. Но мысль, пойти туда одной, приводила меня в панику, первый шаг в последний класс, пойти туда без Верити.