Алексей Герасимов - Мерзкий старикашка

• Название: Мерзкий старикашка
• Автор: Алексей Герасимов
• Жанр: Фэнтези

Один киноперсонаж как-то сказал, что «Смерть — это только начало». А если это действительно так? Если тебе дают новый шанс, возможность дополнительно покоптить белый свет? Стоит ли отказываться от такого подарка высших сил? Разумеется, нет! Особенно если учесть, что характером ты не так уж сильно отличаешься от того самого персонажа из кино…

---

После недолгих препирательств порешили на том, хотя негромкие советы «не доводить до греха и валить обоим из города» из толпы танцующих доносились довольно явственно. Думаю, развенчанные начальники прислушаются к этим добрым и, что самое главное, искренним пожеланиям.

На выходе из зала меня перехватил новый гильдейский голова.

— Ты того, брат… — он помялся. — Сильно за послушника-то не серчай. Наши охламоны от радости с угощением не рассчитали, да и из горожан едва не каждый с таким молодцом выпить порывался. Совсем худо ему, да?

— Оклемается, — хмыкнул я. — Дело молодое. Я в его годы, помнится, не реже чем раз в месяц пить зарекался.

— Хорошо, когда наставник с пониманием-то, — ухмыльнулся голова. — Мы вот тут с ребятами обсудили… У нас есть такой знак, мы его наилучшему танцору на год вручаем…

Он вытащил из-под шервани нечто вроде золотого горжета, с вычеканенной бычьей головой на фоне шести перекрещенных спатычей и надписью «Первый на танцовище».

— Вот. Это, в общем, Тумилу отдай. Насовсем, в знак нашего признания его мастерства. Мы себе новый закажем.

— Передать-то я, конечно, могу. Но лучше если ты сделаешь это сам — мы все равно никуда до завтра не сдвинемся. И он после вчерашнего, и мне от давешних переживаний неможется… Ты приходи к вечеру, он как раз уже не будет чувствовать себя как старая половая тряпка. И еще, грамоту ему выправи, что он отныне вашей гильдии почетный член. Мало ли как оно в жизни повернется? Да и приятно ему будет, я уверен.

Действительно — обрадовался. Аж остатки алкогольной интоксикации как рукой сняло.

А на следующий день мы двинулись дальше. Князья, правда, предлагали спуститься по Великой Поо до Лаала, но я прикинул в уме время сплава, добавил еще день или два на поиск должного количества подходящих плавсредств, и решил что выигрыша по времени не будет никакого, и как бы даже не наоборот.

Так и проехали мы через север Предпоолья и юг Хлеборечья, до самого Баратиана, без приключений.

Правда, из-за того что выехали мы с задержкой, да и двигались неспешно, мой радикулит жалеючи, слух о выступлении Тумила в коррере обогнал нас, и чем дальше от Тампуранка, тем все больше и больше он видоизменялся, вплоть до рассказа о чудовищном плотоядном туре, который терроризировал все Запоолье и разогнал дружину князя с Большой Горы. В личности чудо-богатыря, что поразил насланное богами в наказание чудище, молва расходилась, описуя то святого старца, то былинного витязя Серого Медведя, что веками под горой спал, а тут вдруг с чего-то проснулся, но сходилась в одном: благодарные жители Тампуранка прислали к своему избавителю не менее чем двадцать пять девственниц, и он всеми, разом, овладел. А некоторыми — и неоднократно.

Дружинники с Блистательными по этому поводу откровенно зубоскалили, а Тумил смущался, краснел и бормотал что-то вроде: «И вовсе даже не двадцать пять, а три. И не девственницами вовсе. И не разом».

* * *

Лексик, князь Баратиани, был одним из немногих, кто держал руку царевны Валиссы. Не потому что рассчитывал на какие-то преференции в случае ее регентства, а оттого что являлся принципиальным идио… Храни его Солнце, князь ставил закон превыше собственной выгоды, я хочу сказать.

Сам он нынче пребывал, разумеется, в Аарте, оставив управление доменом на тещу.

— Не на брата, сына или еще какого родича, а на женщину? — недоверчиво переспросил я, впервые услыхав об этом. — И ее что же, слушаются?

— Вы просто не знаете княгиню Шоку Юльчанскую, ваше высочество, — усмехнулся Арцуд Софенский. — Это не женщина, это кремень! После женитьбы Лексика на ее дочери она поганой метлой вымела из княжества всяческих разгильдяев и прихлебателей, а самого князя держит под таким каблуком, что тот, бедолага, и пикнуть не смеет. Он и на совет-то, мне кажется, сбежал из под ее власти, а теперь всеми силами пытается затянуть дело, чтобы не возвращаться.

— Но нельзя не признать, что княжеством зятя она управляет не только железной рукой, но и весьма благоразумно, — произнес Зулик. — Оглядитесь вокруг. Везде возделанные поля, сады, пастбища, виноградники, а если мы свернем на юг, к Гнилым Зубам, — князь указал на виднеющиеся на горизонте невысокие горные пики, — то увидим многочисленные шахты и железоделательные мастерские, число каковых, за три года после свадьбы Лексика, увеличилось вдвое. А припомните Баратиан каких-то лет пять назад, когда тут заправлял опекун молодого князя. Нищая, разоренная как после войны земля, с забитыми, не смеющими поднять взгляд крестьянами. А сейчас? Красота, ну красота же право слово.

— Да, была бы у меня такая теща, я бы может и не женился вовсе, — пробормотал Шедад.

— Благоразумно ли нам тогда ехать через княжество, тем паче, через его столицу? — вступил в беседу первый десятник Касец. — Если люди князя Лексика и его тещи решат нам воспрепятствовать…

— С чего бы это? — спросил Зулик. — Самой княгине до того, кто на троне сидит, дела никакого нет, покуда этот человек не мешает ей преумножать богатство для дочери и внуков, а ее владетельный зять — фанатик закона, и раз уж по правилу наследования брат стоит перед внуком, мы, напротив, на его поддержку рассчитывать можем.

— И на письме с условиями его печати не было… — обронил я.

— А вот через Эшпань, действительно, лучше нам не ехать, — добавил князь Тимариани. — Я бы предпочел сесть в Баратуре на барки, и до столицы, или хотя бы до слияния Поо с Долговодной, добираться вплавь.

На том и порешили тогда.

Слова Зулика о процветании этой земли подтверждались на каждом шагу, так что на постоялых дворах я про блюда из свинских яблок даже и не заикался — неактуально это здесь. Сытно, привольно и с номерами без клопов.

Лишь в одном переходе от столицы княжества нам пришлось заночевать на свежем воздухе — трактир, где мы планировали остановиться, пару недель назад сгорел, причем узнали мы об этом лишь миновав половину пути до него от последнего приличного пристанища путешественников. Начальник охраны встречного каравана с Касецом информацией поделился.

Возвращаться не стали. Глупо, да и страшного ничего нет — погода теплая, на небе ни облачка, чего бы и под сенью дерев не отдохнуть разок? Спина от долгой езды верхами и так отваливается, так что хуже мне уже не станет, а остальные тем более перетерпят некоторые неудобства.

Тем паче что на месте погорелого трактира уцелели практически все постройки, включая сеновал — лишь здание постоялого двора пострадало. Хорошо так пострадало, даже стены почти целиком обвалились внутрь — фиг починишь. Только сносить и заново строить.

Покуда личный состав подготавливал места для ночлега и ужин, я, в обществе Тумила (дабы было кому поднять царственную морду, буде споткнется), отправился побродить по окрестностям, ноги размять. Хорошо все же быть царем — никто работать не заставляет…

Стоило нам пройти вдоль небольшого ручейка буквально шагов двадцать, как до ушей наших донесся слабый и жалобный писк, какой издают маленькие, ослабевшие и отчаявшиеся в конец зверушки.

— Что это? — я покрутил головой оглядываясь. — Слышишь, плач какой-то? Откуда ж он раздается?

Парень тоже прислушался, потом отодвинул ветвь какого-то куста, нависшего над руслом. Писк сразу же стал отчетливее, и я поглядел туда же, куда и мой стремянной.

— Ах ты ж!., — охнул я, и полез под ветки.

У самой воды, в грязи, едва заметно копошился маленький, непонятного, из-за налипшей на шерстку земли, цвета, котенок.

— Погоди, твое высочество. — Тумил ужом ввинтился в заросли, подхватил малыша на ладошки, и вынес ко мне.

Котенок задергался и заплакал сильнее.

— Замерз-то как, — пробормотал я, принимая звереныша. — И голодный, не иначе. Где ж твоя мамка-то?

— Там вон, дальше, дохлая валяется, — мрачно сообщил парень. — Порвал кто-то. А котейка слепая еще, сама не ест.

Малыш начал тыкаться носом в мои ладони, разыскивая титьку и попискивая жалобно.

— Теперь сдохнет от голода, — вздохнул Тумил. — Давай, высочество, я ее утоплю, чтоб не мучилась?

— Башку свою глупую утопи, балда, — цыкнул я. — Дуй в лагерь, спроси козьего молока — некоторые в деревне, что мы вчера проезжали, себе покупали. Наверняка у кого-то хоть чуток осталось. И хлеба еще надо.

Я провел ладонью по грязной свалявшейся шерстке.

— Мы тебя обязательно выкормим, маленькая.

Несколько минут спустя я совал котенку в пасть кусочки смятого хлебного мякиша, пропитанного молоком, а окружающие на это смотрели и диву давались. По принципу, «у монархов и монахов свои причуды, а когда он два в одном, так и тем более».

На кошачью титьку продукт был похож слабо, так что сначала зверенок пиханию в рот непонятно чего не обрадовался, а напротив, из последних сил попытался мою руку с хлебом отталкивать, но быстро смекнул, что из этого тоже идет молоко, и тут же присосался как пиявка.