Владимир Высоцкий - Я не верю судьбе

• Название: Я не верю судьбе
• Автор: Владимир Высоцкий
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-16748-7

В этой книге нет воспоминаний и дневниковых записей — только стихи и песни В. Высоцкого. И снова мы слышим живой голос поэта с его неподражаемой интонацией, с его надрывной мощью и убийственной иронией. И снова звучат в памяти его строки — то смешные, то трогательно-лиричные, то пронзительно-провидческие.

---

Песня конченого человека

Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.

И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не внатяжку, — хочешь —
     рви, —
Провисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого, — он или я.

   На коне, —
     толкани —
       я с коня.
   Только не,
     только ни
       у меня.

Не пью воды — чтоб стыли зубы —
     питьевой
И ни событий, ни людей не тороплю.
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны — я ими печь топлю.

Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так…
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Сорви-голов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут с головой, — не говорю.

   На коне, —
     толкани —
       я с коня.
   Только не,
     только ни
       у меня.

И не хочу ни выяснять, ни изменять
И ни вязать и ни развязывать узлы.
Углы тупые можно и не огибать,
Ведь после острых — это не углы.

Свободный ли, тугой ли пояс — мне-то что!
Я пули в лоб не удостоюсь — не за что.
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
И неприметный, как льняное полотно.

   На коне, —
     толкани —
       я с коня.
   Только не,
     только ни
       у меня.

Не ноют раны, да и шрамы не болят,
На них наложены стерильные бинты.
И не волнуют, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.

Любая нежность душу не разбередит,
И не внушит никто, и не разубедит.
А так как чужды всякой всячины мозги,
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.

   На коне, —
     толкани —
       я с коня.
   Только не,
     только ни
       у меня.

Ни философский камень больше не ищу,
Ни корень жизни, — ведь уже нашли
     женьшень.
Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу
И не надеюсь поразить мишень.

Устал бороться с притяжением земли —
Лежу, — так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается словно не во мне, —
Пора туда, где только ни и только не.

   На коне, —
     толкани —
       я с коня.
   Только не,
     только ни
       у меня.

1971

«Так дымно, что в зеркале нет отраженья…»

Так дымно, что в зеркале нет отраженья
И даже напротив не видно лица.
И пары успели устать от круженья, —
И все-таки я допою до конца!

   Все нужные ноты давно
     сыграли,
   Сгорело, погасло вино
     в бокале,
   Минутный порыв говорить —
     пропал. —
   И лучше мне молча допить
     бокал…

Полгода не балует солнцем погода.
И души застыли под коркою льда. —
И, видно, напрасно я жду ледохода,
И память не может согреть в холода.

   Все нужные ноты давно
     сыграли,
   Сгорело, погасло вино
     в бокале.
   Минутный порыв говорить —
     пропал, —
   И лучше мне молча допить
     бокал…

В оркестре играют устало, сбиваясь,
Смыкается крут — не порвать мне кольца…
Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, —
И все-таки я допою до конца!

   Все нужные ноты давно
     сыграли,
   Сгорело, погасло вино
     в бокале,
   Тусклей, равнодушней оскал
     зеркал.
   И лучше мне просто разбить
     бокал!

1971

Кони привередливые

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому
   по краю
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…
Что-то воздуху мне мало — ветер пью, туман
   глотаю,
Чую с гибельным восторгом: пропадаю,
   пропадаю!

   Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
   Вы тугую не слушайте плеть!
   Но что-то кони мне попались
     привередливые —
   И дожить не успел, мне допеть не успеть.

   ==Я коней напою,
       я куплет допою —
     Хоть мгновенье еще постою
       на краю…

Сгину я — меня пушинкой ураган сметет с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром, —
Вы на шаг неторопливый перейдете, мои кони,
Хоть немного, но продлите путь к последнему
   приюту!

   Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
   Не указчики вам кнут и плеть.
   Но что-то кони мне попались
     привередливые —
   И дожить не успел, мне допеть не успеть.

     Я коней напою,
       я куплет допою —
     Хоть мгновенье еще постою
       на краю…

Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий, —
Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,
Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?

   Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
   Умоляю вас вскачь не лететь!
   Но что-то кони мне попались
     привередливые —
   Коль дожить не успел, так хотя бы —
     допеть.

     Я коней напою,
       я куплет допою —
     Хоть мгновенье еще постою
       на краю…

1972

Белое безмолвие

Все года, и века, и эпохи подряд
Все стремится к теплу от морозов и вьюг, —
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено — только на юг?

   Слава им не нужна — и величие,
   Вот под крыльями кончится лед —
   И найдут они счастие птичее
   Как награду за дерзкий полет!

Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
Что нас выгнало в путь по высокой волне?
Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, —
Это редко бывает — сиянья в цене!

   Тишина… Только чайки — как молнии, —
   Пустотой мы их кормим из рук.
   Но наградою нам за безмолвие
   Обязательно будет звук!

Как давно снятся нам только белые сны —
Все иные оттенки снега занесли, —
Мы ослепли — темно от такой белизны, —
Но прозреем от черной полоски земли.

   Наше горло отпустит молчание,
   Наша слабость растает как тень, —
   И наградой за ночи отчаянья
   Будет вечный полярный день!

Север, воля, надежда — страна без границ,
Снег без грязи — как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц —
Потому что не водится здесь воронья.

   Кто не верил в дурные пророчества,
   В снег не лег ни на миг отдохнуть —
   Тем наградою за одиночество
   Должен встретиться кто-нибудь!

1972

Москва — Одесса

I. Москва — Одесса

В который раз лечу Москва — Одесса, —
Опять не выпускают самолет.
А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса,
Надежная, как весь гражданский флот.

   Над Мурманском — ни туч, ни облаков,
   И хоть сейчас лети до Ашхабада,
   Открыты Киев, Харьков, Кишинев,
   И Львов открыт, — но мне туда не надо!

Сказали мне: «Сегодня не надейся —
Не стоит уповать на небеса!»
И вот опять дают задержку рейса на Одессу:
Теперь — обледенела полоса.

   А в Ленинграде — с крыши потекло, —
   И что мне не лететь до Ленинграда?!
   В Тбилиси — там все ясно, там тепло,
   Там чай растет, — но мне туда не надо!

Я слышу: ростовчане вылетают, —
А мне в Одессу надо позарез!
Но надо мне туда, куда меня не принимают, —
И потому откладывают рейс.

   Мне надо — где сугробы намело,
   Где завтра ожидают снегопада!..
   А где-нибудь все ясно и светло —
   Там хорошо, — но мне туда не надо!

Отсюда не пускают, а туда не принимают, —
Несправедливо — грустно мне, — но вот
Нас на посадку скучно стюардесса приглашает,
Доступная, как весь гражданский флот.

   Открыли самый дальний закуток,
   В который не заманят и награды,
   Открыт закрытый порт Владивосток,
   Париж открыт, — но мне туда не надо!

Взлетим мы, распогодится — теперь запреты
     снимут!
Напрягся лайнер, слышен визг турбин…
А я уже не верю ни во что — меня не примут, —
Опять найдется множество причин.

   Мне надо — где метели и туман,
   Где завтра ожидают снегопада!..
   Открыли Лондон, Дели, Магадан —
   Открыто все, — но мне туда не надо!

Я прав, хоть плачь, хоть смейся, —
     но опять задержка рейса,
И нас обратно к прошлому ведет
Вся стройная, как «ТУ», та стюардесса мисс
     Одесса, —
Похожая на весь гражданский флот.

   Опять дают задержку до восьми —
   И граждане покорно засыпают…
   Мне это надоело, черт возьми, —
   И я лечу туда, где принимают!

1968