Нотэ Лурье - Небо и земля

• Название: Небо и земля
• Автор: Нотэ Лурье
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1981

Вторая часть романа «Степь зовет» была написана после войны и пребывания в сталинском лагере, к моменту публикации была основательно сокращена и отцензурирована, полный вариант утерян.

---

в кабину, она бы не отказалась. То, что придется сидеть среди бидонов, ее не смущало, но вокруг стояли колхозники и, главное, среди них был Шефтл, и было неприятно у всех на виду перелезать через борт кузова. Но экспедитор не предложил.

— Ну, Шефтл… — Элька подошла к нему, полола руку. Больше она ничего не могла сказать. Ухватилась за борт, стала ногой на колесо и, придерживая платье у колен, перелезла в забитый бидонами кузов. Все смотрели на нее. Растерянно улыбаясь, она махнула рукой.

В эту минуту мотор загудел, машина рванула с места, Элька покачнулась и упала на приплясывающие бидоны; зацепившись за проволоку, порвала пальто.

«И откуда, черт бы ее подрал, взялась эта проволока!» Элька с трудом протиснулась между бидонами ближе к кабине. Здесь хоть не так трясло. Оглянулась она, когда они были уже возле подсолнечников, и увидела издали, как двуколка Шефтла повернула обратно к хутору.

Шефтл ехал шагом. Давно у него не было так муторно на душе. Только что была здесь Элька, и вот ее уже нет. Уехала… Оставив двуколку около двора, он направился к дому. Переступил порог и остановился, широко раскрыв глаза: на Шмуэлкиной кровати лежала, зарывшись головой в подушку, Зелда и громко плакала. На полу молча сидели дети, только Курт стоял возле Зелды и робко гладил ее по ноге.

— Что случилось? — спросил Шефтл смущенно. Дети испуганно посмотрели на отца, а Зелда, услышав его голос, разрыдалась еще громче.

— Что? Сильно палец болит? — Шефтл подошел к кровати и нагнулся над Зелдой.

Она продолжала рыдать.

— Вы чего тут собрались? — прикрикнул он на детей. — Ну-ка, марш во двор!

Внезапно Зелда оторвала голову от подушки и села на кровати.

— Зачем ты гонишь детей? Пусть они знают, пусть… О господи, в такое время. Война… Завтра, избави бог, могут забрать… Оставит меня одну, с такой семьей… А он о чем: думает? Одно баловство на уме… О господи… Не хочу больше жить… Не могу…

Шефтл строго посмотрел на ребят, и те, опустив головы, вышли во двор.

Зелда снова упала на кровать и заплакала тихо, сдавленно, будто совсем обессилела.

— Зелда, ну что ты… ну что я сделал такого? — он осторожно присел рядом и погладил ее по плечу.

— Уходи от меня! Теперь я знаю, почему ты тогда задержался, — проговорила она сквозь слезы. — Я тут чуть с ума не сошла… не знала, что думать, а он у нее развлекается… Отец четверых детей… А эта… Как ей не стыдно! Ведь у нее муж, ребенок… Никогда бы про нее не подумала. Теперь все понятно. Это ты у нее ночевал в прошлое воскресенье. А сейчас она приехала к тебе. Выфрантилась… В такое время! Ведь война!

— Что ты говоришь, Зелда… Да что за глупости ты говоришь! — Шефтл почувствовал, что на нем взмокла рубаха. — Ну, а если я и зашел к ней? Нельзя, что ли?

— А почему ты мне раньше ничего не сказал, почему молчал целую неделю? Ведь с тех пор уже целая неделя прошла… Почему ты мне не рассказал, что ночевал у нее? — твердила Зелда, приподнявшись и глядя на Шефтла. Лицо у нее искривилось, глаза распухли, нос покраснел. Шефтл еще никогда не видел ее такой некрасивой.

— Да ты что? Кто ночевал? Сама не знаешь, что мелешь! Я заскочил к ней на минутку. А потом ушел в Дом колхозника! Вот где я ночевал.

— А зачем она к тебе приехала? О чем вы шушукались?

— Не кричи. Почему ты кричишь? Мы… Она хотела… Она должна была мне рассказать…

— С чего это она должна тебе что-то рассказывать? Кем ты ей приходишься?

— Как так — кем прихожусь?… Люди мы или нет? Ей теперь тяжело… у нее горе.

— Какое горе?

— Ну… — замялся Шефтл, — этого я тебе не могу сказать.

— Собственной жене не можешь сказать? Она тебе ближе, чем я! У тебя с ней секреты… Лучше бы я до этого не дожила! — И Зелда снова залилась слезами. — Уйди… Уйди от меня…

Шефтл беспомощно озирался по сторонам. Ну, что с ней делать? За всю жизнь у них ничего подобного не случалось.

Часть вторая

Глава первая

Только вчера Нехамка проводила Вову на фронт, а уже ждала от него писем. После всего, что произошло между ними, ей так важно было получить от него хоть несколько строчек…

С раннего утра и до позднего вечера работала она в степи. Дочерна обожженная солнцем, полола подсолнухи. Здесь, среди людей, она хоть немного забывалась. Но вечерами томилась, скучала. Опустевшим казался ей хутор без Вовы.

Клуб, в котором они так весело проводили время, закрыли. В больших окнах, выходящих на тихую улицу, было темно, даже странно казалось, что когда-то в них так ярко горел свет. Нигде не было слышно пения — ни в саду, ни на улице, ни у ставка.

И дома было пусто, одиноко. С тех пор как началась война, Нехамка почти не видела отца. Он уходил на рассвете и возвращался поздно вечером, когда она уже спала. До нее ли было председателю колхоза, до девичьих ли переживаний? И без того хватало забот.

Нехамка была уверена, что Вова ей напишет, как только приедет в Гуляйполе, и первое письмо рассчитывала получить не позже среды. Начиная с этого дня она нетерпеливо высматривала старого Рахмиэла, который каждый вечер приносил почту из сельсовета. Но вот уже и среда прошла, позади и четверг, и пятница, и суббота, а письма все нет. Нехамка не знала, что и думать.

Между тем кое-кто из хуторян уже получил первые весточки от своих. Это еще пуще взволновало девушку. Теперь вся надежда была на сегодняшнюю, воскресную почту.

В этот день Нехамка полола подсолнухи с особым усердием. Хотела успеть к часу, когда приходит почта.

Она первая закончила свою делянку и еще помогла своей лучшей подруге Басе, которая работала на соседней полосе. Еще не село солнце, а обе уже спускались к хутору.

По широкой зеленой улице возвращалось с пастбища стадо, разнося знакомый запах свежего сена, тепло-го молока и кизяка. Сытые коровы медленно, устало переставляли ноги, кивая тяжелыми головами.

Когда коровы разбрелись по дворам и улеглась пыль на дороге, в конце улицы, залитой красными лучами заходящего солнца, показался письмоносец Рахмиэл.

Все разом пришло в движение. Женщины бросили работу и, вытирая руки, как были, в передниках, выбежали ему навстречу.

Нехамка тоже пустилась было бежать — она бы всех теперь перегнала, но возле вишневого деревца остановилась. «А если и сегодня нет письма? Что тогда?» Нехамка боялась подумать об этом. Чтобы заглушить тревогу, она решила чем-то заняться и пошла к колодцу. Привязала к ведру веревку и с шумом отпустила ворот. Вытащила полное ведро воды и пошла в палисадник поливать крыжовник, украдкой поглядывая при этом на улицу.

Посреди улицы и возле палисадников стояли мужчины и женщины и читали только что полученные письма. А старый Рахмиэл, чуть сгорбившись, уже шагал по хутору дальше, останавливаясь почти у каждого двора, — видимо, много писем принес сегодня.

Нехамка только теперь заметила, что вылила всю воду не под кусты, а мимо, и снова пошла к колодцу. Сквозь редкие деревья она увидела, что почтальон уже недалеко от их двора.

Сердце у Нехамки заколотилось; боясь оглянуться, она напряженно ждала. Если есть письмо, Рахмиэл сейчас повернет сюда. Нагнувшись над колодцем, она так раскачала веревку, что ведро зазвенело. И тут она задумала: если вытянет полное ведро, не расплещет ни капли, значит, будет письмо от Вовы. Осторожно крутила она ворот. Бережно поставила полное ведро холодной воды на сруб, отвязала мокрую веревку и стала гадать, о чем может написать Вова в своем первом письме. И тут услышала, как Рахмиэл зовет ее. Нехамка вздрогнула. Ведро выскользнуло из рук и со звоном полетело вниз, несколько раз перевернулось в темной глубине колодца и шумно плюхнулось в воду.

— Ой! — вскрикнула она и со всех ног помчалась навстречу старому Рахмиэлу. Крепко прижала письмо к груди и, даже не поблагодарив старика, побежала в дом. Нехамка сияла от счастья. Сбросив туфли, взобралась с ногами на узенькую железную кровать, торопливо разорвала голубой конверт и всплеснула руками. Письмо было от старшей сестры Крейны.

Нехамка расплакалась. Она была так уверена, что письмо от Вовы!

Письмо было от 20 июня. Крейна писала, что скучает по отцу и по ней, своей единственной любимой сестре, что очень хочет видеть ее, но этим летом она на каникулы домой не приедет, потому что собирается вместе с группой студентов на экскурсию. Из Киева они поедут по Днепру до Херсона, побывают в Каневе, на могиле Шевченко, в Запорожье посмотрят Днепрогэс. От Евпатории до Алушты они пойдут пешком. На Ай-Петри встретят восход солнца над морем. Заберутся на самую высокую гору Роман-Кош, побывают в Кузьма-Демьяновском монастыре, в Никитском саду, в бывшем царском дворце в Ливадии… Больших расходов экскурсия не потребует. Спать они будут в брезентовых палатках, которые понесут в рюкзаках, сами будут готовить еду, но стипендии ей все же не хватит, и поэтому она просит тотчас по получении письма выслать ей немного денег…